Читать интересную книгу Слова сияния - Брендон Сандерсон

— Мои коллеги работали на протяжении всех трех недель. Мы будем готовы к трансформации многих тысяч за те два сверхшторма, что придут до наступления затишья.

— Хорошо.

Эшонай начала спускаться по ступеням.

— Сестра? — позвала Венли. — Ты что-то задумала. Что именно? Как ты убедишь Совет пяти?

Эшонай продолжила спускаться. С дополнительной устойчивостью и силой Доспехов Осколков ей не требовалось удерживаться за цепи для сохранения равновесия. Когда она спустилась почти до самого конца, туда, где члены Совета пяти разговаривали с народом, Эшонай остановилась, немного не доходя до толпы, и глубоко вздохнула.

Затем, так громко, как только смогла, она прокричала:

— Через два дня я поведу всех желающих в шторм и подарю им новую форму.

Толпа застыла, их напевы смолкли.

— Совет пяти пытается отказать вам в этом праве, — проревела Эшонай. — Они не хотят, чтобы вы обладали формой силы. Они испуганы как крэмлинги, прячущиеся в расщелинах. Они не могут вам отказывать! Каждый слушающий имеет право выбрать свою собственную форму.

Она воздела руки к небу, загудев в ритме решимости, и призвала шторм.

Крошечный шторм, жалкий вихрь по сравнению с тем, что ожидал своего часа. Он вырос между ее руками, появился ветер, пронзаемый молниями. Миниатюрная буря в ее ладонях — свет, мощь и ветер закрутились воронкой. Прошли столетия с тех пор, как использовалась эта сила, поэтому подобно реке, перекрытой дамбой, энергия нетерпеливо ожидала освобождения.

Буря выросла настолько, что стала задевать одежду, вокруг Эшонай бушевал вихрь из ветра и темного тумана, пронзаемый красными молниями. В конце концов все стихло. Она услышала, как повсюду в толпе запели в ритме благоговения — настоящие песни, а не тихие напевы или гудение. Слушающих захватили эмоции.

— С такой силой, — объявила Эшонай, — мы сможем уничтожить алети и защитить наш народ. Я видела ваше отчаяние. Я слышала, как вы поете в ритме скорби. Так не должно быть! Пойдемте со мной в шторм. Это ваше право, ваш долг — присоединиться ко мне.

За ее спиной на ступенях Венли загудела в ритме напряжения.

— Твои слова разделят нас, Эшонай. Слишком агрессивно, слишком внезапно!

— Сработает, — ответила Эшонай с уверенностью. — Ты не знаешь их так, как я.

Снизу на нее смотрели остальные члены Совета пяти. Они выглядели так, будто их предали, хотя она не слышала их песен.

Эшонай прошагала к основанию шпиля и протолкалась сквозь толпу. К ней присоединились солдаты в штормовой форме. Слушающие освободили ей проход, многие напевали в ритме тревоги. Большинство присутствующих были рабочими или пребывали в ловкой форме. Это имело смысл. Солдаты слишком практичны, чтобы без толку глазеть на Совет.

Эшонай и ее воины в штормовой форме покинули центральное кольцо города. Она позволила Венли идти следом, но не обращала на женщину никакого внимания. В конце концов Эшонай добралась до бараков на подветренной стороне Нарака — большой группы построек, расположенных рядом друг с другом и образующих солдатскую общину. Хотя ее солдаты не были обязаны спать именно здесь, многие поступали подобным образом.

С тренировочного полигона на соседнем плато доносился шум — там оттачивали свои навыки воины или, что более вероятно, обучались недавно прошедшие трансформацию новички. Второе отделение численностью сто двадцать восемь слушающих находилось за пределами города, наблюдая за людьми, вторгающимися на центральные плато. Военные пары разведчиков прочесывали равнины. Она дала им это задание вскоре после обретения новой формы, словно знала, что ей будет необходимо изменить ход битвы. Она хотела разузнать все, что только возможно, об алети и их текущей тактике.

Уже некоторое время ее солдаты не обращали внимания на куколок. Больше Эшонай не будет терять слушающих в этой жалкой игре. Теперь каждый мужчина или женщина под ее командованием представляли собой потенциал для штормовой формы.

Тем не менее здесь присутствовали и остальные дивизии. Всего семнадцать тысяч слушающих. В некоторых случаях могущественная сила, но такая незначительная по сравнению с тем, чем они располагали раньше. Эшонай подняла сжатый кулак, и ее отделение из солдат в штормовой форме распространило призыв собраться всем остальным. Те, кто тренировался, сложили оружие и направились к ней. Другие выходили из бараков. Через какое-то время все собрались вокруг Эшонай.

— Настало время покончить с алети, — громко объявила она. — Кто из вас готов последовать за мной?

В толпе послышались напевы в ритме решимости. Насколько она слышала, никто не настроил скептицизм. Великолепно.

— Для этого потребуется, чтобы каждый солдат перешел в штормовую форму, — прокричала Эшонай. Ее слова передавали по рядам.

Напевы в ритме решимости усилились.

— Я вами горжусь, — сказала Эшонай. — Я хочу, чтобы Штормовой отряд прошел по рядам и взял с вас слово, с каждого из вас, что он трансформируется. Если среди вас есть те, кто не хочет меняться, я хочу узнать об этом лично. Решение ваше по праву, и я не буду вас заставлять, но я должна знать.

Она взглянула на солдат в штормовой форме. Они отсалютовали и двинулись в толпу, разделившись на боевые пары. Эшонай шагнула назад, сложив руки на груди, и стала наблюдать, как они обходят каждую дивизию по очереди. В ее голове бились новые ритмы, хотя она старалась держаться подальше от ритма мира с его странными криками. Она не боролась с тем, во что превратилась. Глаза богов смотрели на нее слишком пристально.

Неподалеку собралось несколько солдат — знакомые лица на усиленных костях черепа, мужчины с кусочками драгоценных камней в бородах. Ее собственное отделение, ее бывшие друзья.

Она не могла толком объяснить, почему не выбрала их для первой трансформации, предпочтя двести солдат из разных дивизий. Ей были нужны послушные, но не самые умные воины.

Тьюд и остальные солдаты из отделения Эшонай... Они знали ее слишком хорошо. Они стали бы задавать вопросы.

Вскоре со всех взяли слово. Из ее семнадцатитысячного войска только горстка отвергла требуемую трансформацию. Тех, кто отказался, собрали на тренировочном полигоне.

Пока Эшонай обдумывала свой следующий шаг, приблизился Тьюд. Высокий, с мощными конечностями, он всегда пребывал в боевой форме за исключением двух недель в качестве партнера Билы. Он гудел в ритме решимости — способ, с помощью которого солдат выражал готовность подчиняться приказам.

— Я волнуюсь из-за всего происходящего, Эшонай, — сказал он. — Неужели нужно измениться столь многим?

— Если мы не пройдем трансформацию, — ответила она, — умрем. Люди нас уничтожат.

Он продолжал гудеть в ритме решимости, показывая, что доверяет ей. Однако его глаза говорили другое.

Вернулась и отсалютовала Мелу, одна из ее солдат в штормовой форме.

— Расчет окончен, генерал.

— Превосходно, — ответила Эшонай. — Передай мое слово войскам. Мы собираемся точно так же поступить с каждым в городе.

— С каждым? — спросил Тьюд с тревогой.

— У нас мало времени. Если мы не начнем действовать, то упустим шанс выступить против людей. Осталось два шторма. Я хочу, чтобы каждый доброволец в городе был готов принять штормовую форму до того, как они пройдут. Те, кто не желает измениться, имеют на это право, но я хочу, чтобы они собрались все вместе, чтобы мы понимали, что к чему.

— Да, генерал, — проговорила Мелу.

— Двигайтесь тесными разведывательными порядками, — продолжила Эшонай, указав на городские кварталы. — Прочешите улицы, посчитайте каждого. Для скорости используйте также и нештормовые отряды. Говорите обычным жителям, что мы пытаемся определить, сколькими солдатами будем располагать в будущей битве. Пусть воины демонстрируют спокойствие и поют в ритме мира. Приведите всех, кто захочет трансформироваться, в центральный круг, а тех, кто откажется, — сюда. Выделите им сопровождение, чтобы они не затерялись.

Когда Мелу отошла передать приказ по рядам, к Эшонай подошла Венли. Тьюд вернулся в свое отделение.

Каждые полгода они подсчитывали численность и проверяли баланс форм. Бывало, им требовались добровольцы для партнерской или рабочей формы. Гораздо чаще нужны были желающие перейти в боевую форму.

А значит, подобные действия знакомы солдатам, и они с легкостью выполнят распоряжения. После стольких лет войны они привыкли делать то, что она им приказывала. У многих проявлялась та же депрессия, что и у обычных слушающих, только у солдат она выражалась в жажде крови. Они просто хотели сражаться. Возможно, если бы Эшонай отдала соответствующий приказ, они бросились бы на людские лагеря, даже десятикратно превосходящие их по численности.

«Совет пяти фактически сам вручил мне власть, — подумала Эшонай, когда показались первые из не желающих трансформироваться, сопровождаемые солдатами. — Все эти годы я была абсолютным военным лидером, и каждый, в ком был хоть намек на агрессию, стал моим солдатом».