- Это ты зря. Мы в одной упряжке, зятёк, и тебе не мешало бы прислушиваться к моим советам.
- Женившись на Стасе, я выполнил Ваше требование. Ни о чём другом мы не договаривались!
- Ты вошёл в нашу семью…
- Дима тоже наша семья!
- О, нет. Мой сын - ходячее недоразумение. Существо, которое, по законам Лайфгарма, нужно было умертвить ещё в утробе!
- Он Ваш сын!
- Он отродье, не принадлежащее никому, кроме смерти! Если бы я мог, придушил бы его собственными руками!
И тут Ричард расхохотался.
- Я понял, - отсмеявшись, зло заявил он. - Всё дело в трусости! Тебе не хватает смелости сразиться со Смертью, и ты бьёшь по его слабым местам - возлюбленной, друзьям. Ну, и подлая у тебя душонка, Федя!
- Ты зарываешься, щенок! - взревел император, но инмарец и глазом не моргнул.
- Пусть, поддавшись шантажу, я женился на Стасе, но измывательств над побратимом больше не потерплю!
- Хочешь развестись? Вперёд! Только учти - я сотру твой Инмар в порошок!
Ричард криво улыбнулся:
- Кто говорит о разводе? Стася останется моей женой. Но я открою ей глаза на твою подлую сущность, Федя!
- Она не станет слушать!
- Я заставлю! И не стоит рассчитывать на магию. Инмарцы умеют бороться с ней даже голыми руками!
Ричард развернулся и вышел из конюшни, оставив тестя шипеть от ярости. Назад, в спальню, он почти бежал. Придворные и слуги провожали принца недоумёнными взглядами. Гневное, воинственное лицо инмарца выглядело неуместным на фоне уютных вазонов с цветами, лёгких, воздушных гобеленов и натюрмортов, украшающих стены залов, галерей и коридоров. От Ричарда за версту веяло опасностью, а, памятуя о том, кто числился у него в друзьях, бедные лирийцы терялись в догадках, чем грозит им хмурый вид принца Лайфгарма. Инмарца же взгляды и мысли лирийцев не волновали, в мыслях он уже беседовал с женой - уговаривал, кричал, ругался… Он всем сердцем желал, чтобы их компания вновь объединилась, а Хранительница была неотъемлемой частью этой компании. Значит, во что бы то ни стало, следовало вразумить жену, и тогда, по мнению Ричарда, всё стало бы на свои места…
Тронный зал Керонского замка был пуст, если, конечно, не считать пьяного в дым Валентина и Вереники, до ушей перемазанной шоколадным кремом. Землянин и лирийская принцесса с грустными лицами сидели на ступеньках перед троном и молчали, вернее, отдыхали после жаркой перепалки. С тех пор как Стася и Ричард поженились, а Дима захандрил, или, как выражался сам маг - размышлял, чтобы принять верное решение, Валентин, Вереника и Артём оказались предоставлены сами себе. Как и весь Годар. Но если временной маг предпочёл день-деньской носиться невесть где, а Валя - пить, Ника, упирая на то, что она супруга Дмитрия и королева Годара, занялась насущными проблемами. Годарские министры пришли в ужас, когда юная волшебница объявила им, что отныне станет вершить судьбу государства. Министры даже набрались смелости и попытались обратиться к Смерти, но попасть в его покои не смогли - магический щит полностью отрезал от них правителя.
А Вереника тем временем разошлась не на шутку. В зале для аудиенций она принимала годарцев, разбирала земельные споры и торговые претензии. Девочка не знала законов, мало что понимала в жизни, и её приговоры часто ставили в тупик и истцов, и ответчиков. Но Дима ни разу не появился, чтобы отменить вердикты малолетней правительницы, и годарцам приходилось мириться, как с принятыми ею решениями, так и с присутствием на аудиенциях вечно пьяного землянина, который едко и злорадно комментировал происходящее. Вереника пыталась не обращать внимания на слова Валентина, а пару раз даже выставляла его из зала, но, едва вырвавшись из рук гвардейцев, землянин находил лазейку и вновь появлялся возле трона. И, забыв о пришедших за помощью годарцах, Ника и Валечка начинали скандалить. Долго и с удовольствием.
К радости министров и судей, простые граждане быстро разобрались в ситуации и перестали подавать прошения королю. Поток посетителей иссяк, и у Вали с Никой вроде бы исчезли поводы для склок, но, от нечего делать, они продолжали спорить и ругаться целыми днями. И ночами. Сегодня, например, они грызлись до самого утра. Вереника настаивала на визите в наглухо запечатанные покои Дмитрия, предлагая воспользоваться заклинаниями тарана и разрезания материи, а Валентин с жаром отговаривал девочку от опрометчивого поступка, язвительно предрекая знакомство с ремнём. К рассвету грызня достигла апогея. Вереника на нервной почве объелась шоколадными пирожными и теперь с ненавистью смотрела на пустое блюдо у своих ног, а у Солнечного Друга от выпитого вина кружилась голова.
Землянин со злостью пнул выжатый досуха бурдюк и скривился от боли:
- Что за дурацкое утро! Даже напиться нормально не получилось!
- Ага.
Впервые за сутки королева Годара согласилась с Солнечным Другом и, скопировав его движения, пнула ногой фарфоровое блюдо. Осколки разлетелись по полу, Вереника облегчённо выдохнула и повернулась к Валентину:
- И всё же мы должны пойти к Диме!
- Не начинай, - состроив страдальческое лицо, отозвался землянин. - Пойдём-ка лучше баиньки.
- Не разговаривай со мной, как… - раздражённо начала девочка, но вдруг широко улыбнулась, а секунду спустя перед троном возник мужчина средних лет в пыльном дорожном плаще. - Доброго Вам утречка, господин Пафнутий!
- Моё почтение, принцесса!
Торговец низко поклонился, а Вереника сморщила хорошенький носик.
- Королева! - капризно поправила она лирийца, и в ответ на недоумённый взгляд, пояснила: - Дмитрий - король Годара. Я его жена, значит, королева.
- Но как же…
- А вот так! - Ника гордо вскинула голову, встала со ступенек и вольготно устроилась на троне. - Скоро Дима убьёт Фёдора, и всё станет на свои места!
- А… - протянул торговец, не зная как перейти к делу, но Вереника ему помогла:
- Вы привезли нам что-нибудь интересненькое, господин Пафнутий?
- Нет. У меня другое дело. Понимаете… - Торговец запнулся и твердо продолжил: - Могу я изложить просьбу непосредственно э… Вашему супругу?
- Не-а. У Димы хандра, и, пока она не закончится, неотложными вопросами занимаюсь я. Так что, не стесняйтесь, господин Пафнутий, излагайте Ваше дело.
Лириец с сомнением взглянул на перемазанную кремом мордашку, но другого выхода не было, и он начал:
- В Золотых степях на мой караван напали…
Валентин и Вереника молча выслушали рассказ, а когда Пафнутий замолчал, землянин с удивительной для пьяного резвостью подскочил к девочке и успел зажать ей рот ладонью.
- Тихо! Сначала отпустим Пафнутия.
- Но он нужен нам, как свидетель! - отпихнув его руку, возмутилась Ника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});