Читать интересную книгу Убийство и Дама пик - Светлана Потоцкая

— А чем эта красавица занимается?

— Да ничем. Не учится, не работает, дома за собой тарелку не уберет. Зато тряпки и побрякушки любит до умопомрачения. А так — или дома на диване валяется с плейером и дамскими журналами, либо нарядится, намажется — и поминай как звали, без предупреждения, как будто так и надо. А Максим ждет, нервничает… Не дай Бог, скажет ей слово поперек или попробует удержать дома — она прямо звереет, швыряет в него всем, что под руку попадает. И все время требует, чтобы Максим прописал ее у нас. Он бы и рад, да квартира на маму записана, а она эту красотку терпеть не может и разрешения не дает. Так что живем весело…

— Ну, мулаткой этой займемся позже. Узнаю про нее все, понадобится — приструню. С Максимом встречусь, поговорим, пора уже… Только не обижайся, теперь у тебя разрешения спрашивать не буду. Как твоя мама, кстати, поживает? Почему такой переполох поднялся?

— Да все было вроде бы ничего, но она на дачу сбежала от нас всех. От Максима с его красавицей, от моего мужа… — Елена грустно усмехнулась. — Его она тоже терпеть не может, история повторяется. А сейчас… Что с ней на даче случилось — ума не приложу. Ты же знаешь маму, она не могла исчезнуть, то есть не могла куда-то уехать не предупредив. Чует мое сердце… Давай поедем туда, Павлик, скорее поедем туда. Мы еще успеем поговорить.

— Конечно, конечно. Ты не волнуйся, наверняка ерунда какая-нибудь, сейчас приедем, и она нас встретит живая и здоровая. Надеюсь, теперь она меня не выгонит, может, даже самовар поставит. Ну, ребята, по коням, и быстро, быстро…

Павел подхватил Милочку под руку, точно стараясь этим жестом компенсировать внимание, проявленное к другой женщине в ее присутствии, и повел к машине. Милочка успела послать Елене короткий взгляд, причем, замечу, сочувствующий и доброжелательный. Елена впервые на моей памяти выглядела растерянной и от этого непохожей на себя. Только Галка сохраняла полную невозмутимость:

— Поехали, Ленка. Разберемся по ходу. Надо же — как в кино: двадцать лет спустя.

Мы разошлись по машинам, выехали на улицу, и Галка с ходу врубила такую скорость, что нас с Еленой прижало к сиденьям, точно в центрифуге. Краем глаза я заметила, что стрелка одного из приборов легко перевалила за красную зону справа, а стрелка на спидометре закачалась возле отметки «сто».

— Спятила?! — заорала я. — Куда ты гонишь? Я еще жить хочу.

— Уймись, — бросила Галка, не отрывая глаз от дороги. — Это я разгоняюсь. Выедем на трассу, прибавлю скорость…

— Милиция остановит, — с робкой надеждой сказала я.

— А Павел на что? — хмыкнула Галка. — Выручит.

— Ты вроде раньше так не гоняла, — вмешалась Елена, сидевшая сзади.

— Так раньше двигатель был другой. А теперь мне поставили роторный. Можно до двухсот двадцати догнать. Шепотом.

— Что значит — шепотом? — хором спросили мы с Еленой.

— Темнота! Шепотом — значит бесшумно. Это же легковушка, а не танк…

— Легковышка это, — пробурчала я, стараясь не смотреть на приборы. Человек-снаряд, причем неуправляемый. Загремим под фанфары… шепотом.

В этот момент нас обогнал автомобиль Павла и прочно занял позицию впереди. Что ж, в такой ситуации это было, пожалуй, единственное приемлемое решение. Теперь, по крайней мере, мы имеем шанс благополучно доехать до места.

— Неприятности от блондина мне на днях напророчили, — поведала я подругам, слегка расслабившись, так как ДТП нам временно не грозило, — а вот про шатенку ни слова не было.

— Кто это тебе пророчил? — заинтересовалась Елена.

Галка только хмыкнула. Пророчества, гадания и прочие вещи, от которых ум за разум заходит, она категорически отвергала. Даже над моей слабостью к астрологии смеялась, причем достаточно ехидно. Ну и ладно.

— Цыганка, — ответила я, адресуясь исключительно к Елене. — Наплела мне всякой всячины, я только про блондина уловила. И про то, что спасти меня от неприятностей должен, наоборот, брюнет. И еще — счастье принести.

— Я цыганкам верю, — сказала Елена. — Мне в юности одна нагадала, что у меня будет один сын и два мужа. Так и случилось. А где-то полгода назад я встретила другую около своего дома. Моему счастью, сказала она, угрожает какая-то женщина, очень ко мне близкая. Пока я от нее не отойду, счастья не будет…

— Ерунда все это, девочки! — не выдержала Галка. — Блондин, брюнет, счастье… Кто твоему счастью угрожает, скажи на милость? Я? Наташка? У тебя других близких женщин вроде нет…

— А мама? — почти беззвучно шепнула Елена. Тут уже возмутилась я:

— Ты сама-то понимаешь, что говоришь? Как мама может мешать твоему счастью? Ну, не сложились у нее отношения с твоим мужем, так что из этого? Редко какая теща любит зятя.

— Все, закончили с глупостями, — подвела итог Галка. — Но Павел-то, надо же! Я все время на него смотрела и думала: кого он мне напоминает? А напоминает он мне, оказывается, самого себя двадцатилетней давности.

— Ничего не понимаю! — взмолилась я. — Кто кого знает, кто кого кому напоминает? Вы обе Павла знаете, что ли?

— Знаете? — Елена горько усмехнулась. — Можно сказать и так… Павел мой первый муж. Отец Максима.

Если бы я уже не сидела, то села бы непременно там, где стояла, — от неожиданности. Чего только в жизни не бывает!

— И вы что — с тех пор ни разу не виделись?

— Вообще ни разу не виделись, — подтвердила Елена. — А он сильно изменился, правда. Галка? То-то ты его не узнала. Впрочем, ты его всего один раз, кажется, и видела. На свадьбе.

— Нет, — покачала головой Галка, не отрывая взгляд от дороги. — Два раза. Мы как-то ходили в кино, целой компанией, а потом гуляли. Ты была с Павлом, помнишь?

— Припоминаю. Но вы все так косились на нас, что больше я его в эту компанию не приглашала.

— Матерь Божья, — снова не выдержала я, — что же это у вас за компания была, если вы на Павла косились? И в чем он изменился?

— В чем? — Галка помолчала, пытаясь найти наиболее точную формулировку. — Да почти во всем. Он стал жестче и в то же время… благороднее, что ли. А, Ленка?

— Да, пожалуй, — задумчиво протянула Елена. — Мы же совсем молодые были, когда познакомились. Я кончала медучилище, а он — школу милиции. На каком-то совместном вечере и познакомились: у нас ведь одни девчонки учились, а у них одни парни, друг к другу в гости ходили. Помню…

Елена смотрела прямо перед собой, будто пыталась разглядеть картинки из прошлого.

— Влюбились мы с ним без памяти… Так нам тогда казалось, а может, так и было. Решили пожениться. Но моя мама встала на дыбы: он-де тебе не пара! Галка-то знает мамин характер: прямо Васса Железнова во всей красе. Всю жизнь она мною руководила, то есть пыталась руководить, а я ужасно этим тяготилась и все старалась сделать наперекор. Только тайком, открыто — трусила.

— Чем же ей Павел не угодил? — искренне удивилась я. — Порядочный, умный, верный… Или он тогда другим был?

Елена покачала головой:

— Нет, что ты, просто не был похож на того идеального мужа, которого она для меня придумала.

Требовался интеллигентный, из хорошей, так сказать, семьи, чтобы языки знал, в музыке разбирался. Непременно старше меня, с хорошим заработком, а уж предел мечтаний — медик, занимающийся наукой. Плюс к тому я должна была сначала закончить институт, а потом уже выходить замуж. В общем, мамочка хотела видеть идиллию из наших довоенных фильмов: дочка заканчивает институт с красным дипломом и готовится поступать в аспирантуру, а муж — эдакий профессор с бородкой и в пенсне — помогает молодой жене, то есть мне, заниматься наукой…

— А что? — стала я развивать ее мысль. — Красиво! Он за роялем вечером сидит, ты поешь романсы, а вокруг гости млеют и горничная в белом фартуке…

— Наташка, ты опять! — зашипела Галка. — Нашла повод хохмить!

— Да ладно тебе, Галка! — вступилась за меня Елена. — Ведь действительно бред. Но если мама что-то забирает в голову… А тут — Павлик. Детдомовец, так что сами понимаете: ни о языках, ни о музыке речи не было. Распределить его должны были в районное отделение милиции, оперативником. Опером, в просторечье. И манер, естественно, никаких, а для мамы это, по-моему, было основным критерием. Да, хороший, да, порядочный, но — не нашего круга. И все, хоть умри!

— Но вы же поженились, — опять ничего не поняла я. — Значит, твоя мама уступила?

— Она уступит, как же! — хмыкнула Елена. — Просто должен был родиться Максимка, а мама — гинеколог, про аборты все знала, точнее, про их последствия. Согласилась, чтобы ребенок без отца не оказался, но сильнее любить от этого Павла, конечно, не стала. Хотя он тут и ни при чем…

— Новое дело! — ахнула доселе невозмутимая Галка, обернувшись на Елену. — Значит, Павел вовсе и не…

— Смотри на дорогу, умоляю! — воскликнула Елена. — Угробишь же нас! Ни при чем в том смысле, что я сама во всем виновата. Я настояла, чтобы, ну… А Павел-то не железный, да и молодые мы были. Я решила, что все равно выйду замуж за Павла, как бы там мама к нему ни относилась, ну, словно наперекор ей. Она меня отговаривала, а я ребенком прикрылась, знала, что тут она отступит. Что ж, получилось по-моему, да и Павел меня любил, поддерживал…