К вечеру по скорости работ, стало понятно, что Авелена не зря сделала запас в день и записывала клиентов не с пятницы, а только с субботы. Взяв с рабочих обещание, что завтра чуть свет они начнут укладку новых труб, она принялась собираться на ковен. Как всегда, перед полетом в город, на душе скребли кошки. Сегодня больше обычного. Не верила она, что Конто и Сантан без боя сдадут позиции, ох, не верила. Шею, руки и пальцы ведьмы украсили защитные и боевые амулеты. Поверх зачарованного кайранского платья она накинула такой же плащ.
Поначалу показалось, что она переживала напрасно. Эверии Сантан на ковене не было, а Джиана Конто даже не взглянула в ее сторону. Неужели угрозы Дариса, то есть, господина Этерона, сработали? Но на душе было неспокойно. Авелена хмурилась и кусала губы. Как обычно, она сидела поодаль от всех, в самом темном месте зала. Очень хотелось уйти, но увы: настало время заряжать погодный артефакт, отводящий от города ураганы. Авелена с неохотой вышла из своего укромного уголка, чтобы встать в круг. Прежде чем взяться за руки с другими ведьмами, она поймала на себе торжествующий взгляд Джианы. И тут же в голове раздался крик Розы: “Пожар! Я бессильна, это ведьмовской огонь!”
Авелена схватила метлу и бросилась к окну. В одно мгновение она оказалась на крыше соседнего с Башней небоскреба. Губы прошептали заклинание, метла очертила круг, и перед Авеленой, нарушая городской закон о перемещениях, открылся портал, ведущий в “Сказку”.
Она вышла из круга точно у ворот отеля и взмыла вверх. Пламя выжигало территорию с трех сторон. Здания, защищенные огнеупорными заклинаниями, выглядели беззащитными островками в пылающем море.
— Роза, силу!!! — закричала Авелена. В тот же миг ее окутало голубое сияние. Она раскинула руки в стороны, сосредоточилась и звучным голосом пропела древние заклятья: — Нор дар авето флам! Тарино лейтиано!
Огонь внизу замер, потемнел и исчез. На небо набежали тучи, из них полился дождь. Раскаленная земля зашипела, превращая капли в пар.
***
После целого дня испытаний Дракос Тэджун вынес свой вердикт:
— Как говорится, беда вымучит, беда и выучит. Дарис Этерон, я уверен, что твои невероятные способности выросли из постоянных тренировок и желания стать лучшим, чтобы угодить отцу. Его нелюбовь, нежелание признавать твои успехи, сделали тебя уникальным драконом. Ты можешь повелевать магами, ведьмами, оборотнями. Только драконам удалось устоять, но это вопрос времени. Ты повзрослеешь, и твоя Сила вырастет. Кхм… Надо хорошенько подумать, раскрывать ли твой случай перед Союзом рас. Я пока не понимаю, какие выгоды или трудности могут ждать драконов, если окажется, что и другие смогут пройти твой путь.
— Тэджун-ли, хорошо. Оставим все в секрете. Если зайдет разговор о ментальном влиянии, я буду все отрицать. Но, что делать с моей защитой? Ее цвет не скрыть…
— Скажешь правду. Что это от переизбытка тренировок, — хохотнул старый дракон. — Сегодня был славный день. Идем, полетаем и спать…
Дарис задумался. Ему ужасно хотелось в “Сказку”. Он так и не сказал Авелене, что не собирается покупать ее отель, не поблагодарил ее за подарок, не настоял на свидании, он столько всего не сделал! Конечно, лучше всего было бы переночевать в горах, а в “Сказку” приехать утром, предварительно позвонив… Но…
— Тэджун-ли, я должен покинуть вас, — решительно сказал Дарис.
— Надеюсь, ты не к ведьме собрался? — подозрительно спросил Тэджун.
— К ней, — честно ответил Дарис.
Старый дракон закатил глаза.
— Мальчик, ты меня разочаровываешь. Да, ты молод, но настолько терять голову из-за незнакомой девушки? Где твоя выдержка? — Голос Тэджуна зазвучал грозно и повелительно: — Оставайся со мной. Полетишь утром.
— Нет.
— Нет???
— Нет.
Большой зал, в котором они сидели, вдруг стал крошечным — Дракос Тэджун принял истинный облик и заполнил собой все пространство. Но Дарис Этерон смотрел в его глаза все так же спокойно и уверенно.
— Тэджун-ли, обещаю, что всегда буду поступать по чести и совести на благо драконов, — торжественно сказал он. И добавил: — Но я тоже дракон. Мое благо тоже важно. Я должен увидеться с Авеленой, и как можно скорее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Дракос Тэджун снова стал человеком. Он стянул с кресла накидку, чтобы прикрыть наготу, — во время превращения его многослойные одеяния клочьями разлетелись по залу.
— Да какого гуля еще никто не придумал, как решить проблему с этой гуевой одеждой! — с досадой сказал он себе под нос, а потом обратился к Дарису. — Ах, ты мелкий! Как вывернул! Тоже дракон, тоже дракон… Хорошо, набивай себе шишки, наступай на грабли… Кстати, а что это значит? Кто такие эти грабли? — вдруг задумался Тэджун.
— Э-э-э… Кажется, это какой-то инструмент, — сказал Дарис и достал дальнофон. Удивительно, но в замке была прекрасная связь с Мемосферой. Дарис быстро пробежался глазами по статьям и объяснил Мудрейшему устройство граблей и суть выражения “наступить на грабли”.
— Века живи, века учись, — пробормотал Тэджун, надевая халат, который ему принесли взамен испорченной одежды. — М-м-м, кстати, что с прорывом с некропризрачного слоя? Он уже был? Вы справились?
— Впервые слышу. А что это? — в свою очередь удивился Дарис.
Тэджун пришел в ярость, когда узнал, что Панаген Этерон проигнорировал его просьбу защитить людей от темных духов, которые должны были прорваться в этот мир.
— Это может случиться с минуты на минуту! Три! Три года назад Ник, Хранитель миров Тар-Данарии, предупредил меня об прорыве! И до сих пор ничего не предпринято? Дарис, это где-то рядом с межмирным порталом… С тем, что возле твоего города… Найди и сообщи мне место. Срочно. Лети, мальчик мой, лети!
Всю дорогу до города Дарис думал, как быстрее найти место предполагаемого прорыва духов. С вертолета его не заметишь. Другое дело, если низко лететь в истинном обличии, когда к твоим услугам все органы чувств. Но рядом с городом драконам летать не разрешалось. На сердце стало еще тревожнее, ведь “Сказка” тоже была под угрозой.
23. Дарис вернулся в "Сказку".
Вторник, вечер.
Авелена медленно спустилась вниз, на площадку перед отелем. По брусчатке текли струи воды, смывая пепел. Воняло гарью. Свет, лившийся из окон холла, высвечивал уродливые остовы деревьев и черноту на месте клумб и газонов.
— Я ничего не могла сделать, — сказала Роза. Ее бока тяжело вздымались. — Ребята включили все. Полив, противопожарку, но вода бессильна против магии.
— Ведьмовской огонь. Джиана и Эверия. Это они.
— Они отомстили за то, что сделал дракон... Лен, теперь я понимаю, почему ты не трогала их, почему старалась быть незаметной, — чуть не плача сказала Роза. — Как же ты была права!
— Я уничтожу их. Я раздавлю этих мерзких гадин, — сжав кулаки, процедила Авелена. Воздух вокруг нее задрожал — активировались боевые амулеты. — Убью, подниму лютыми мертвецами, а потом опять убью.
Позади раздались вскрики и плач женщин, растерянный говор мужчин. Это были постоянные работники, которые жили в “Сказке”, в здании, которое когда-то было “Кайран курорт-отелем”. Огонь, который нельзя было погасить, привел их в ужас. Авелена сделала глубокий вдох и повернулась. Слезы вытирать не стала — все равно они смешались с дождем.— Хватит причитать! Все живы — это главное! Постройки целы, растения вырастут. Стеф, остаешься охранять территорию, остальные за мной, — приказала Авелена, перекрикивая шум дождя. — Дам вам сонного зелья, чтобы крепко спали. Утром нам понадобится много сил…
Авелена откинула со лба мокрые пряди, прошептала заклинание и хлопнула в ладоши. Дождь прекратился, и вся компания пошла ко входу в отель.
***
Зарево над “Сказкой” он увидел еще с трассы. Дарис не помнил, как доехал, как оказался перед зданием отеля. Очнулся, когда увидел Авелену, целую и невредимую. От ее слов у него защемило сердце. “Командующий не поддается страху, пока не позаботится о своих подчиненных. Не показывает слабости перед теми, за кого несет ответственность. Большая власть — большие обязанности,” — вспомнились заповеди Устава. Авелена вела себя именно так. Она не выдала свои эмоции перед подчиненными, говорила уверенно и спокойно. Но тренированный слух дракона уловил звон отчаяния в ее голосе. Перетянутая струна, готовая лопнуть в любой момент, но только не тогда, когда она нужна людям.