20. "Слава Розе, он летал". Непростая встреча Дариса с отцом.
Понедельник, часть 3.
— Отец, прошу прощения, что разочаровал тебя, — сказал Дарис ледяным тоном, входя в зал, где уже сидели его отец и полубрат.
Крадос процедил сквозь зубы:
— Прощения? Думаешь, провалил важнейший контракт, извинился, и этого достаточно? На твоем месте я бы сейчас стоял на коленях и целовал ноги отца.
— Хорошо, что ты не на моем месте, — едва взглянул в его сторону Дарис. Он пристально следил за лицом отца и видел на нем торжество. От этого зрелища кровь быстрее побежала по венам, и пальцы сами собой сжались в кулаки. Панаген Этерон открыл рот, но Дарис опередил его: — Контракт заключен. Берхан Герсид принял все условия сделки, магические печати поставлены в присутствии свидетелей и градоправителя.
— Что? — спросил Панаген, вставая с кресла. На какой-то миг на его лице проступила растерянность, но она тут же сменилась злостью.
— Контракт подписан. Прости, что не оправдал твоих надежд, отец. Ведь ты рассчитывал на иной исход, не так ли? — Дарис говорил, а внутри закручивалась обжигающая спираль боли. Глаза напротив горели ненавистью. Глаза дракона, который должен был стать опорой для своего ребенка, а вместо этого стал жестоким врагом. Горький вкус предательства разлился во рту Дариса. Отец мог бы просто не любить его, не обращать внимания. Но сделать из собственного сына объект травли… Что за сердце билось в его груди?
— Подписан? — пискнул сбоку Крадос. — Этого не может быть…
— Как ты смеешь так говорить со мной? — вскричал Панаген и поднял руки. Скрючил пальцы, и с них сорвались алые молнии “Кровавых когтей”.
Если бы не полет в “Сказке”, Дарису пришлось бы обернуться драконом, чтобы выжить. Применять боевой щит в человеческом облике с избытком огня внутри нельзя — разорвет. Принять истинный облик в городе — значит нарушить закон и дать отцу повод изгнать его из Ордена. Но, слава Розе, вчера Дарис летал. Боевой щит укутал его фиолетовым облаком. Причем, не полупрозрачным, как обычно, а густым, темным, с клубящимися струями Силы.
Увидев щит, Панаген Этерон дернул руками, и молнии ушли вверх, не задев Дариса. Это порадовало. По крайней мере, убийство нелюбимого сына в планы отца пока не входило. Раздался грохот, с потолка посыпались камни. Где-то сбоку заскулил Крадос, хлопнула дверь, завизжала прибежавшая мачеха. Но все внимание Дариса по-прежнему было приковано к отцу. На каких-то неведомых резервах самообладания он сказал, как будто бы ничего не произошло:— Я уезжаю в горы. Меня не будет несколько дней. Отчет для Правления у секретаря. — Дарис с трудом оторвал взгляд от искаженного гневом лица и обратился к полубрату: — Крадос, благодарю, что подобрал за мной Марселу. Вы прекрасно смотритесь вместе, и мне больше не придется тратиться на содержание этой дуры.
Прежде, чем развернуться и уйти, Дарис демонстративно оглядел отца, мачеху и полубрата, давая понять, что готов сражаться за свою жизнь. Страх, проступивший на лице Панагена Этерона, пролился бальзамом на израненное детскими обидами сердце Дариса. Он больше не маленький ребенок, он может за себя постоять! Мачеха дернулась в его сторону, открыла рот, — она всегда была глуповата — но Дарис усилием воли заставил ее молчать и отступить назад. Отлично. Еще одна магиня, которая не устояла перед его ментальным воздействием. Он собирался скрывать эту способность, но спонтанно передумал. Все равно мачеха ничего не докажет. Она просто испугалась его взгляда, вот и все.
— Не скучайте, я скоро вернусь, — спокойно сказал Дарис и покинул зал, унося с собой приятное воспоминание о перекошенных лицах тех, кто сегодня проиграл ему в битве за Орден.
Отъехав пару кварталов от резиденции, он остановил машину. Руки, лежавшие на руле, тряслись. Все-таки, отец чуть не убил его. Случись это десять лет назад, когда ему было всего семнадцать, Дарис был бы рад: конец мучениям! Тогда молодой дракон был на грани самоубийства из-за постоянного давления отца, издевательств мачехи, нагрузок в Школе. Он потерял веру в то, что когда-нибудь все наладится, отец оценит его старания… Сейчас он даже не помнил, что его удержало. Почему он выжил, вместо того, чтобы подняться до предела в небо, сложить крылья и камнем лететь к земле? Наверное, было некогда. Бесконечные задания наставников, изнуряющая усталость и постоянное стремление во всем быть лучшим. На старшем уровне Школы стало легче. Он научился контролировать сознание и отрешаться от всех мыслей, кроме необходимых. Завел друзей и понял, что может жить ради драконов Ордена. Они стали его истинной семьей. А вчера у него появилась еще одна причина не оставлять этот мир раньше времени — своенравная красавица с голубыми глазами. Дарис посмотрел на пассажирское сиденье, где лежало свидетельство на проживание в “Сказке”. Три строчки, витиеватая рамочка с розами и фото вечернего отеля в качестве фона. Большие окна светились мягким, желтым светом, обещая покой и уют.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Руки снова крепко сжали руль. Дарис посмотрел в зеркало заднего вида и неожиданно понял, что вопреки всему улыбается. На сердце стало тепло и спокойно. Он подмигнул своему отражению, прошептал “не дождутся” и вырулил в поток. За городом пересел из машины в вертолет и через два часа приземлился на аэродроме в предгорьях Калласа. Вошел в ангар, разделся, сложил свои вещи в специальную капсулу, которую было удобно держать в когтях, принял истинный облик и выбежал навстречу ветру.
Впереди Дариса ждал волнительный разговор. Сначала он собирался задать Мудрейшему один вопрос, но теперь их было несколько.
21. В гостях у Дракоса Тэджуна.
Серо-голубой замок Дракоса Тэджуна был очень органично вписан в скалы Калласских гор. Единственное, что выделяло его из окружающего пейзажа — огромная посадочно-взлетная площадка справа от главных ворот.
Дарис не спешил приземляться. Сделал несколько кругов, наслаждаясь свободой. Оставил капсулу внизу, взмыл к низким облакам и принялся играть в потоках ледяного воздуха, наполняясь спокойствием, так необходимым ему перед разговором с Мудрейшим.
“Мальчик мой, время послеполуденной трапезы. Раздели ее со мной,” — прозвучал в голове голос Тэджуна, и Дарис направился в замок.
Полдничали они в человеческом обличии. Внешне Дракос Тэджун нисколько не изменился с тех пор, как приветствовал драконов-детей на первом году их обучения в Школе, хотя прошло уже двадцать лет. Чем старше был дракон, тем меньше на него влияло время. На первое перерождение драконы уходили в сто десять-сто двадцать лет, на второе примерно через двести и жили еще триста лет. Тех, кто решался на третье перерождение, почти не было: огромная сила духа нужна, чтобы прожив такой срок, сохранить вкус к жизни.
Дарис ожидал, что общение с Мудрейшим будет пафосным и немногословным. Он готовил убедительные речи, чтобы заинтересовать своими проблемами Дракоса Тэджуна, которому по слухам было больше тысячи лет. Куда там! Едва они утолили первый голод, старый дракон сам принялся задавать вопросы. О городской жизни, о делах Ордена Этеронов, о ценах на топливо и, наконец, спросил, что привело к нему этого юного дракона.
Прежде, чем рассказать о своей новой способности, Дарис решил покончить с самым неприятным вопросом, который грыз его после посещения родного дома.
— Тэджун-ли, вы связаны со всеми драконами Артана, вы знаете о нас все. Скажите… Панаген Этерон действительно мой родной отец? Или же он воспитывал чужого сына?
Раскосые глаза Дракоса Тэджуна расширились. Он внимательно рассматривал Дариса, как в первый раз увидел. Взял его за руку и без предупреждения вонзил в нее выросшие из пальцев огромные когти. Они не причинили вреда — рука Дариса покрылась чешуей и фиолетовым сиянием боевой защиты. Тэджун удивленно уставился на на него, еще немного помолчал, — возможно собирал информацию у своих советников, — и наконец сказал: