всевозможных физических увечий и материальных лишений. Особенно подробно были прописаны различные телесные повреждения в «Таблице для определения степени ослабления или утраты трудоспособности вследствие телесных повреждений от несчастных случаев»[183]. Даже название данного документа говорит о том, что главной проблемой простого гражданина, требовавшей денежной компенсации, была потеря работоспособности и, как следствие, физическая невозможность содержать хозяйство и кормить семью.
По этим таблицам физические увечья или утраты оценивались в различных разделах. К примеру, в повреждения головы входили и оценивались следующие травмы:
• «Повреждения черепа, сопровождающиеся тяжелыми и стойкими болезненными явлениями / душевные расстройства, параличи, частые эпилептические припадки, расстройства органов чувств, тяжелые невралгии – 100 руб.;
• Сотрясение мозга, оставившее по себе головные боли, головокружение, тошноту, невозможность наклоняться или вообще работать при том положении тела, которого требует профессия потерпевшего, – 85 руб.;
• Неизлечимые душевные болезни – 100 руб.;
• Длительные частичные нарушения умственных способностей / ослабление умственных способностей, ослабление памяти – 50 руб.» [184].
По этим же таблицам минимальной «стоимостью» избиения было 300 руб., пытки оценивались от 1000 до 3000 руб., изнасилование без последствий в 5000 руб.[185] Расчет убытка от смерти производился следующим образом: годовой прожиточный минимум должен был умножаться на возрастной коэффициент погибшего[186].
Каждому желающему предъявить претензию о личных потерях Всероссийскому обществу содействия жертвам интервенции было нужно подать несколько документов. Для граждан информация о необходимом перечне и содержании была опубликована в одной из массовых брошюр, выпущенных Обществом[187]. Требовалось, в зависимости от ситуации, три или четыре документа. Подробный анализ каждой необходимой для предъявления претензии бумаги можно провести по архивным материалам, в которых содержатся многочисленные экземпляры заявлений, доверенностей и других документов[188].
В первую очередь было необходимо подать заявление гражданина СССР, пострадавшего во время Гражданской войны от действий интервентов или Белой армии. Форма заявления чаще всего была готовой, содержала 10 вопросов, и заявителю требовалось только заполнить необходимую информацию. В заявлении нужно было указать свои личные данные (имя заявителя, возраст, профессия, семейное положение), подробную информацию о месте и времени понесения убытков (включая город, волость, деревню; год, месяц и точное число), сведения об имущественных убытках и личных потерях. Относительно материальных потерь отмечалось, что должны быть указаны все убытки, как бы малы они ни были. В личных потерях было необходимо указать про все потери жизни и здоровья, принудительную мобилизацию и потерю работоспособности. Также следовало обязательно указать, при каких обстоятельствах были понесены те или иные потери. Для того чтобы заполняющему было удобно, заявление уже содержало примеры конкретных, наиболее распространенных видов ущерба. Перечисляя имущественные потери, заявителю предлагалось давать им оценку в золотых рублях. Безусловно, сам подающий заявление гражданин с трудом мог правильно оценить понесенный им ущерб, поэтому с заполнением документов помогали члены местных ячеек Общества, представители интеллигенции, работники советского аппарата[189]. Сведения о личных потерях заявителю было необходимо подтвердить документами или свидетельскими показаниями, которые могли бы подтвердить наличие лишений и уточнить их сумму в денежном исчислении. Стоимость личных убытков оценивала специальная комиссия в Москве[190].
Четкое определение ущерба в рублях во всех принятых Всесоюзным обществом содействия жертвам интервенции заявлениях говорит о том, что документы практически во всех случаях заполнялись при помощи работников Общества или других лиц, имеющих к нему отношение. Также при анализе заявлений, принятых на одной, преимущественно сельской территории (например, в Ростовской области[191]), можно заметить множество документов, заполненных одинаковым почерком. Очевидно, что большинство крестьян не владели письменностью и нуждались в помощи при заполнении документов. Это подтверждает тот факт, что заявителям максимально облегчали задачу при подаче претензий, особенно многочисленному слою крестьян, не владевших в необходимой степени грамотой, но пострадавших от действий интервентов и белогвардейцев. Можно предположить, что если бы Общество и советские органы на местах не обеспечили настолько активную работу с населением при подаче претензий, то результаты кампании были бы куда менее внушительными.
Другим необходимым для выставления гражданином претензии документом была доверенность. Она представляла собой в большинстве случаев готовый машинописный бланк, в котором заявитель полностью передавал претензии на возмещение потерь и представительство своих прав и интересов Всесоюзному обществу содействия жертвам интервенции: «Всему, что указанное Общество сочтет необходимым в деле защиты моих интересов и прав сделать, я верю, спорить и прекословить не буду»[192]. Доверенность заверялась исполкомами местных Советов или нотариусом, или народным судьей в городе[193]. Заявителю в данном документе было необходимо только указать свою фамилию, время заполнения заявления о претензии, дату и поставить подпись.
Если указанные в заявлении убытки и потери подтверждались свидетельскими показаниями, то самим свидетелям было необходимо заполнить другой документ – «Показание». Оно также представляло собой уже готовую напечатанную форму, в которую свидетель должен был вписать свое имя и адрес проживания, а также данные потерпевшего. Документ «Показание» должен был подтверждать достоверность убытков и потерь. Так как в большинстве случаев граждане, подававшие заявления о потерях, не могли подтвердить их свидетелями (их либо не было в момент совершения преступления, либо они погибли, либо пострадавшие не могли их найти), «Показание» – при подаче претензии было документом опциональным, а понесенные потери при отсутствии свидетелей заверялись местными властями или нотариусами. Это видно из массы архивного материала по поданным претензиям[194].
При отсутствии у заявителя возможности подтвердить показания своей претензии документами или даже ссылкой на свидетелей, в деревне свидетельства пострадавшего верифицировались и удостоверялись специальной комиссией, которая составляла еще один документ – «Акт». В комиссию должны были входить: представитель комитета крестьянской взаимопомощи, учитель или фельдшер, судья или член суда, или член волисполкома, или председатель сельсовета. В отличие от других документов, которые в большинстве случаев представляли собой готовую печатную форму, акт заполнялся от руки произвольно. В нем писалось о том, что комиссия признает наличие убытков и считает поданную претензию законной[195]. Написанные от руки акты заверялись подписями.
Полное и точное заполнение заявления, дополненное «Показанием» или «Актом», повышало достоверность поданной гражданином информации как для комиссии Всесоюзного общества содействия жертвам интервенции по сбору претензий, так и для исследователей. Обработка огромного пласта этих свидетельств может сформировать представление о гендерном, возрастном, социальном и национальном составе граждан, пострадавших от действий войск интервенции и Белой армии, а также выявить наиболее распространенные виды причиняемого физического и материального ущерба, что позволило бы дополнить существующую в историографии картину белого террора.
В целом, проанализировав документы, сопровождавшие претензии граждан, можно заключить, что подавляющее большинство из тех, что хранятся в архиве Всесоюзного общества содействия жертвам интервенции, были тщательно и очень подробно заполнены[196]. Материальные и личные потери в заявлениях в отдельных случаях были подсчитаны