детство практически закончилось.
— Не надо так драматизировать, — Таня закатывает глаза. — Мы действительно много играем в перерывах между уроками. Хотя к концу года родители будут спрашивать меня, в какой университет, по моему мнению, поступит их ребенок. Это всего лишь начальная школа.
— Ты шутишь.
— Я бы хотела шутить. Некоторые из этих родителей уже планируют академическое будущее своих детей, что выражается в поиске способов сделать так, чтобы они занялись бизнесом и зарабатывали много денег, как их дорогой папа.
— Вот именно. Тебе удалось выяснить, кем Гриша приходится Александру и почему он там оказался?
— Удалось! Мама Гриши — сестра Александра — хирург. Она проводила операцию во время собрания. Александр пришел с Гришей вместо нее.
— Это мило.
— Так и есть. Вот видишь, у него есть семья. Он не настолько одинок.
— Хорошо, но я все равно собираюсь придумать, что у него была какая-то травма в прошлом, и как только он испытает настоящую любовь, он превратится в самого милого мужчину в мире.
Таня смеется и качает головой:
— Просто смени его имя, когда будешь писать о нем в том суперсекретном дневнике.
Я драматически вздохнула:
— Ты не должна была знать об этом!
— Дорогая, я знаю об этом уже много лет и читала его в институте. Ты действительно могла бы стать писателем. Эти истории и правда увлекательны.
— Я не могу поверить, что ты это прочитала!
— Чаще всего ты оставляла его на своей кровати. Я думаю, это было твое подсознательное желание, чтобы кто-нибудь прочитал его и сказал наконец, что у тебя талант.
— Я всегда знала, что хорошо пишу.
— Может быть, тебе стоит выбрать что-нибудь одно? Напиши книгу и предложи её какому-нибудь издательству.
— Ты говоришь так, будто это легко.
— О, поверь мне, я знаю, что это не так. Но попробовать стоит, не так ли?
Раньше я тешила себя мыслью, что когда-нибудь смогу стать писателем, но это казалось таким же надуманным, как один из тех шансов на миллион.
— Может быть, — говорю я ей, не желая полностью отмахиваться от этого. — Но только по одной работе за раз.
— Справедливо. — Она кладет телефон на журнальный столик. — Ну вот, теперь я захотела посмотреть телесериал. Готова к сумасшедшему пятничному вечеру? Вино, драма, и я думаю, что можно еще заказать пиццу.
— Мне нравится этот план.
Я делаю еще глоток вина и встаю, чтобы взять пульт от телевизора. Мне пришлось отключить кабельное телевидение и все сервисы, но Таня позволяет нам пользоваться ее аккаунтом от онлайн-кинотеатров.
Мы тратим минуту на поиски чего-нибудь интересного для просмотра и уже досмотрели половину первого эпизода, когда приносят пиццу. Съедаем половину, а остальное я убираю в холодильник, радуясь возможности удивить завтра девочек пиццей на обед.
Мы посидели еще час или около того, а затем Таня ушла на свидание в бар в центре города. Выходить на улицу и общаться с людьми всегда было ее коньком, и хотя в большинстве случаев я бы предпочла остаться дома с книгой или достойным выпивки телешоу, иногда я чувствую себя немного подавленной из-за того, что у меня нет возможности выйти куда-нибудь.
Что, конечно, заставляет меня чувствовать себя неловко. Я не могу никуда выйти, потому что у меня двое замечательных детей, которых я люблю больше жизни. Это не эгоистично — время от времени хотеть отдохнуть и развлечься. Думаю, на самом деле для девочек я была бы лучшей мамой, если бы у меня хоть иногда было время для отдыха.
Чаще всего я слишком устаю физически или морально, чтобы играть с девочками, и мне кажется, что я всегда куда-то спешу, пытаясь что-то успеть сделать. Папа и Таня помогают, чем могут, но они тоже работают.
Я бы не смогла пройти через это без них, и то время, что я была беременна, действительно показало мне, кто мои настоящие друзья. Я общалась с людьми, и у меня было несколько друзей в школе.
Они задержались в мой жизни на достаточно долгое время, чтобы застать рождение моих девочек, но после этого меня перестали приглашать куда-либо, потому что они думали, что я все равно скажу «нет». Это в большинстве случаев было правдой, но все равно становилось обидно. Все происходило всего через несколько месяцев после того, как я потеряла маму.
Это, конечно, было темное время в моей жизни. Но, как мама постоянно говорила мне, — приготовь лимонад.
В течение года мой лимонад был кислым. Едва ли пригоден для питья. Но я научилась справляться с этим, и в конце концов все наладилось.
Лимонад стал слаще.
Я стягиваю футболку через голову и иду в ванную, чтобы принять душ. Включаю воду и снимаю остальную одежду. Мой телефон звонит сразу, как только я начинаю мыться. Я выбегаю как сумасшедшая и поскальзываюсь на ламинированном полу.
Никто обычно не звонит мне после десяти вечера, если только это не срочно. В моей голове проносится миллион и одна вещь, которые могли бы случиться: с папой произошел несчастный случай на работе. На него напали. Ограбление. Выстрел. Кавалер Тани оказался убийцей, и полиция звонит мне, потому что я была последней, кому она звонила.
Но это не папа и не Таня.
Это Александр.
— Что? — бормочу я и тянусь за полотенцем, висящим на крючке рядом с душем. Я возвращаюсь на коврик для ванной и неуклюже обматываю себя полотенцем одной рукой, пока другой отвечаю на телефонный звонок.
— Алло?
— Дарья. Это Алекс.
— Да, я, эмм, сохранила твой номер. Все в порядке?
Может, он ввязался в горячую ссору, вызванную страстью, потому что я была права насчет любовного треугольника и его нужно вытащить из тюрьмы под залог?
— Да, а почему нет?
— Ты звонишь мне в двадцать два тридцать в пятницу.
— О, точно. Я не подумал, что уже поздно. Извини, если помешал.
— Ты не помешал. Я была в душе и запаниковала, когда услышала телефонный звонок, так что теперь я голая, и вода стекает по всему телу на пол моей ванной.
Алекс смеется, и мое лицо становится ярко-красным. Вот почему мне не следует пить. Полбутылки вина — а у меня уже нет фильтра.
— Ну, тогда мне жаль, что я напугал тебя.
— Ты все еще в офисе? — спрашиваю я и закрываю дверь ванной. Я оставляю ее открытой, когда принимаю душ, чтобы слышать, как девочки встают, однако сейчас не хочу будить их разговором.
— Да, я завершаю один проект. Вот почему и звоню.
— Ой. Тебе ведь не нужно, чтобы я сейчас приехала?
— Нет, но если