Первая дипломатическая миссия была назначена вскоре после прихода Людовика X к власти. 3 февраля 1315 года Пьер Баррьер, епископ Санлиса, покинул Париж вместе с епископом Суассона и графом Булонским. Их целью было убедить кардиналов вновь собраться на конклав в Лионе. В Авиньоне посланцы короля агитировали гасконцев; затем они отправились в Валанс, чтобы встретиться с итальянцами. Но тогда дело закончилось неудачей и к концу 1315 года ситуация не изменилась. Как только фламандская кампания завершилась, король Людовик вновь заинтересовался ситуацией в Авиньоне и решил отправить вторую миссию. Ее возглавил брат короля Филипп, которого сопровождал отряд вооруженных людей, а также епископ Санлиса, который был хорошо знаком с делом, поскольку входил в состав первой миссии, и Рауль де Прель, который вернулся на высшие должности после того, как с него были сняты обвинения, выдвинутые в начале правления Людовика.
Филипп, граф Пуатье, возмужал за время правления своего брата. Он продолжал регулярно участвовать в заседаниях королевского Совета[188]. После смерти своего отца он получил во владение графство Бургундия и сеньорию Шалон, которыми управлял вместе со своей женой Жанной. Весной 1315 года он отправился во Франш-Конте, чтобы принять оммаж от своих вассалов. Там его приняла графиня Артуа, вдовствующая графиня Бургундская и мать его жены[189]. Как граф Пуатье Филипп вошел в узкий круг пэров Франции в августе 1315 года, благодаря возведению его графства в пэрство[190]. Это двойной титул был провозглашено на его печати. Последняя изображала всадника, одетого в кольчугу и плащ, стянутый на талии поясом, в шлеме, держащего в правой руке меч, а в левой — щит. Всадник скачет на лошади покрытой попоной усеянной геральдическими лилиями, на голове лошади украшение в виде грифона. Надпись по кругу печати гласит: SIGILLVM PHILIPPI REGIS FRANCIE FILII COMITIS PICTAVIE BVRGVNDIEQUE PALATINI AC DOMINI DE SALINIS" [ПЕЧАТЬ ФИЛИППА СЫНА КОРОЛЯ ФРАНЦИИ ГРАФА ПУАТЬЕ И БУРГУНДИИ СЕНЬОРА ШАЛОНСКОГО][191]. Эпизод с Несльской башней казался забытым, Жанна и Филипп были счастливы в браке, и у них родилось несколько детей. В 1315 году у супругов уже было четыре дочери: Жанна, Маргарита, Изабелла и Бланка, родившиеся соответственно в 1308, 1310, 1312 и около 1313 года. Долгожданный сын, Филипп или Филипп-Людовик, родился в конце 1315 года, когда Филипп, казалось, уже отчаялся заиметь потомство мужского пола и добился от своего брата в августе 1315 года, чтобы графство Пуатье передавалось по наследству по женской линии.
Поэтому неудивительно, что Людовик доверил миссию такой важности своему брату, который был одновременно одним из его ближайших советников и могущественным принцем крови. Оказавшись на месте, Филипп и его спутники ездили взад и вперед между Валансом, Авиньоном и окрестностями, чтобы встретиться с кардиналами и убедить их собраться вместе. Напряжение было настолько велико, что против Франческо Каэтани, одного из главных противников французской партии, было выдвинуто серьезное обвинение: говорили, что он пытался вызвать смерть Людовика X, его брата и своих противников Колонна путем колдовства. Наконец, французская партия согласилась отправиться в Лион в марте 1316 года, побудив остальных кардиналов последовать этому примеру.
В июне в монастыре братьев-проповедников было проведено несколько безрезультатных собраний. И именно в Лионе, где он наблюдал за работой конклава, Филипп услышал невероятную новость: его брат, Людовик X, только что умер[192].
5 июня 1316 года, менее чем через два года после прихода к власти, Людовик X внезапно умер, утолив жажду холодной водой после игры в жё-де-пом (прообраз тенниса). Это был шок. Не было никаких признаков того, что молодой государь, которому тогда было 27 лет, умер. Несколько врачей боролись за его жизнь, но безрезультатно. Сразу появилось множество гипотез. Король стал жертвой таинственной болезни. Слишком большие физические нагрузки. Отравление — в котором обвинили графиню Артуа, тещу Филиппа V. Несомненно, целью последней гипотезы был брат покойного короля, ведь его доброе имя было бы запятнано, если бы графиню признали виновной. Несмотря на протесты графини, было начато расследование и заслушано несколько свидетелей. Два главных свидетеля, Изабелла и Жан де Ферьенн, показали, что они предоставили обвиняемой не только яд, предназначенный для Людовика X, но и, несколькими годами ранее, любовное зелье, предназначенное для примирения Филиппа и его жены после "Дела Нельской башни". Они рассказали много подробностей о магических практиках, связанных с приготовлением этих снадобий. Зелье было приготовлено из крови, взятой из правой руки Жанны, смешанной с тремя травами — вербеной, амуреттой и полынью. После того как была произнесено соответствующее заклинание, смесь поместили на новый кирпич, а затем сожгли с помощью древесных углей. Для того чтобы полученный порошок подействовал, он должен был быть проглочен самим графом Пуатье или посыпан на его правый бок. Что касается яда, предназначенного для Людовика X, то он должен был быть приготовлен на основе змеиного хвоста, сушеной жабы, пшеничной муки и порошка ладана. Эти заявления, выставившие Маго д'Артуа колдуньей, готовой на все, чтобы защитить свое положение и положение своей дочери при королевском дворе, были быстро признаны вымышленными. Изабелла и Жан де Ферьенн отказались от своих слов, признались, что ими манипулировали, и графиня была окончательно оправдана[193]. Таким образом, причина смерти Людовика так и осталась загадкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Людовик во время внезапно постигшей болезни находился в Венсенском лесу и успел продиктовать завещание до своей смерти. Акт завещания, который вышел из употребления в конце античного периода, вновь приобрел важное значение в начале XIV века. Поскольку наследник теперь назначался по обычаю, средневековые завещания играли, по сути, духовную роль. Они позволяли выбирать наследников, обеспечивать раздачу благочестивой милостыни, давать указания о похоронах и учреждать мессы. Людовик сделал некоторые указания по его погребению. Несколько положений касались его родственников, о будущем которых он заботился: его жене, Клеменции Венгерской, был гарантирован ежегодный доход в 25.000 ливров; своему брату Карлу он завещал доход в 11.000 ливров, который должен был поступать из сенешальства Тулузы. Он также поручил свою вдову заботам своих дядей, Карла де Валуа и Людовика д'Эврё, и своего младшего брата Карла.
Таким образом, последний был вознагражден за поддержку, которую он оказывал своему брату во время его правления, участвуя в военной кампании 1315 года, и регулярное заседая в королевском Совете[194]. Что касается Карла де Валуа, опоры правления Людовика X, то это был второй случай, когда он был выделен таким образом королем, который доверил ему будущее королевства в более или менее тяжелых условиях, ведь в 1314 году Филипп IV уже призывал своего старшего сына прислушаться к его советам. В 1316 году Карла де Валуа еще никогда не был так близок к захвату власти в королевстве, поскольку королева Клеменция была беременна. И если она родит мальчика, Карл де Валуа мог претендовать на регентство до его совершеннолетия; он мог даже надеяться вступить на престол, если королева родит девочку; но это без учета претензий его племянника Филиппа, который намеревался заявить свои собственные права на корону.
6 июня тело Людовика было доставлено из Венсена в Нотр-Дам, а похороны состоялись на следующий день, 7 июня, в Сен-Дени[195]. Как и во время похорон Филиппа IV, особое внимание было уделено облачению королевских останков, в отороченный мехом плащ с капюшоном и горностаевую шубу с золотой бахромой, застегнутой витой золотой фибулой. Голова покойного была опоясана двойной короной из вермеля (сплав серебра, покрытого золотом), символизирующей два его королевства — Францию и Наварру. Присутствовали и другие королевские регалии: позолоченный перстень, серебряный скипетр и рука правосудия, продолжая тем самым практику, начатую его отцом. Большие расходы были связаны с изготовлением траурных носилок, а также с покупкой светильников — факелов, свечей — которые нужно было нести рядом с телом или оставлять возле него[196]. В отсутствие Папы для Людовика X не смогли получить разрешение на разделение его тела, поэтому он был похоронен полностью в Сен-Дени, рядом с тремя центральными гробницами Филиппа Августа, Людовика VIII и Людовика IX, напротив своего отца.