— Мистер Гатри, что вас заинтересовало в этом деле?
— Мне нравится наблюдать, как работает роскошный помощник окружного прокурора!
Уизнер пробрался сквозь толпу репортеров и буквально ткнул диктофон в лицо Гейджу:
— Скажите, Гатри, что происходит между вами и Драгоценной Деб?
Услышав ее глухое ворчание, Гейдж предостерегающе положил руку на плечо Деборе и повернулся к репортеру:
— Насколько я помню, мы с вами знакомы, не так ли?
Уизнер ухмыльнулся:
— Разумеется! Мы неоднократно сталкивались в старые недобрые времена, когда вы работали на город, а не владели им!
— Послушайте, Уизнер, — Гейдж смерил собеседника быстрым небрежным взглядом, — может быть, память меня подводит, но я не помню, чтобы тогда вы были таким ничтожеством, как сейчас! — Он затолкнул Дебору в лимузин.
— Какой вы молодец! — усмехнувшись, заметила она.
— Мне придется подумать о том, чтобы купить «Уорлд» только лишь для того, чтобы уволить Уизнера!
— Меня восхищает ваш образ мыслей! — Вздохнув, она скинула туфли и закрыла усталые глаза. Надо привыкать к подобной езде, думала она. Большие мягкие сиденья и тихая музыка Моцарта по радио. Жаль, что в реальной жизни такое невозможно. — Бедные мои ноги! Они буквально не слушаются меня! Придется купить шагомер, что бы измерить, сколько миль я прохожу за среднестатистический день в суде!
— Вы поедете ко мне домой, если я пообещаю вам массаж ног?
Дебора открыла один глаз. В этом он преуспевает, подумала она. В массаже ног женщины… или любого другого больного места.
— Нет. Она снова закрыла глаз. — Я должна вернуться в офис. Уверена, что у вас найдется полно ног, которые надо помассировать!
Гейдж приспустил стекло и сказал Фрэнку, куда ехать.
— Вас это так волнует? Ноги других женщин?
Ее это волновало, и она себя за это ненавидела.
— Это ваше дело.
— Мне нравятся ваши! Ваши ноги, ваше лицо. И все, что между ними.
Она проигнорировала это признание, стараясь проигнорировать мимолетный трепет реакции.
— Вы всегда соблазняете женщин на заднем сиденье лимузина?
— А вы предпочитаете какое-нибудь другое место?
Дебора открыла оба глаза. Некоторыми делами, подумала она, лучше заниматься наедине.
— Гейдж, я много думала над этой ситуацией.
Он усмехнулся.
— Ситуацией?
— Да. — Она предпочла не называть это отношениями. — Я не собираюсь делать вид, что вы совсем не привлекаете меня или что мне не льстит, будто вы увлечены мной. Но…
— Но… — Он поднял ее руку и провел губами по костяшкам ее пальцев. Ее кожа пахла чистотой и свежестью дождевой воды.
— Не надо! — У нее перехватило дыхание, когда он повернул ее руку и запечатлел на ее ладони медленный теплый поцелуй. — Не делайте этого!
— Мне нравится ваша холодность и логичность, Дебора! Я просто схожу с ума, видя, как быстро мне удается вас разогреть. — Он провел губами по ее запястью и ощутил учащенное биение пульса. — Вы что-то сказали?
Сказала ли она что-нибудь? Какая женщина может остаться холодной и логичной, когда он смотрит на нее? Прикасается к ней? Она отдернула руку, напомнив себе, в чем на самом деле заключается проблема.
— Я не хочу, чтобы эта… ситуация зашла слишком далеко, по нескольким веским причинам!
— М-м-м!
Она отдернула голову, когда он принялся играть жемчужиной у нее в ухе.
— Я понимаю, что вы привыкли брать и отбрасывать женщин, как фишки в покере, но меня это не устраивает! Так что сделайте ставку на кого-нибудь другого!
Да, она легко разогревается.
— Интересное сравнение, но я должен признаться, что предпочитаю удерживать некоторые победы, а не рисковать ими!
Она резко повернулась к нему.
— Давайте напрямик! Я не приз недели! И не намерена быть брюнеткой в среду, следующей за блондинкой во вторник!
— Значит, опять возвращаемся к этому?
— Можете мне не верить, но я очень серьезно отношусь к своей жизни, как личной, так и профессиональной!
— Может быть, слишком серьезно?
Дебора напряглась.
— Это мое дело! Главное заключается в том, что мне совсем неинтересно стать одной из ваших побед! Мне совсем неинтересно связываться с вами в любом качестве! — Она выглянула в окошко, когда лимузин подкатил к тротуару. — Вот мы и приехали!
Он быстро, на удивление им обоим, протащил ее по сиденью, и она оказалась у него на коленях.
— Я сделаю все, чтобы вы запутались и никогда не освободились! — Он жестко и уверенно прижал свои губы к ее губам.
Она не сопротивлялась и не колебалась. Все эмоции, которые она испытывала во время езды, выкристаллизовались в одну: желание. Бесповоротное. Мгновенное. Неотразимое. Она запустила пальцы в его волосы, а ее губы нетерпеливо и жадно поддались его губам.
Она хотела, чтобы ею обладали, как никогда раньше. Никогда прежде не было у нее такой потребности. Это причиняло огромную боль, она почти теряла разум. Но не было у Деборы и сомнений: она поступает совершенно правильно! Только один момент — и обладание!
Он не был терпелив, как когда-то. Нет, его губы лихорадочно метались по ее лицу, шее. Что-то настойчиво бормоча, она отвечала ему поцелуями.
Никогда еще Гейдж не встречал женщину, которая бы так точно соответствовала ему. В ней горел тот же огонь, и ему достаточно было только дотронуться до нее, чтобы он вспыхнул.
Ему хотелось бросить ее на сиденье, стащить с нее этот плотно обтягивающий костюм, обнажить горячее тело.
Но в то же время он хотел дать ей утешение, сострадание и любовь. Однако придется подождать, пока она не будет готова принять это.
Он с искренним сожалением ослабил хватку и отпустил ее.
— В вас есть все, что я хочу! — произнес он. — А я научился брать то, что хочу!
В ее широко раскрытых глазах страсть уступила место безотчетному страху.
— Это неправильно, — прошептала она. — Не может быть, чтобы вы были способны сделать это со мной!
— Да, это неправильно для нас обоих. Но это факт.
— Я не попаду в плен своих эмоций!
— Мы все в плену.
— Только не я! — Дрожащими руками Дебора нашарила туфли. — Мне нужно идти!
Он протянул руку и открыл ей дверь. — Все равно вы будете принадлежать мне!
— Прежде всего я буду принадлежать себе!
Выйдя из машины, она почти побежала прочь. Гейдж смотрел на удаляющуюся фигуру. Затем раскрыл кулак.
Он насчитал шесть шпилек и улыбнулся.
Вечер Дебора провела с Сюзанной и Марджори в их крошечной квартирке. За китайской едой, которую сама же принесла, она обсудила с ними дальнейшую линию поведения. Погружение в работу помогало отвлечься от раздумий о Гейдже и своей реакции на него. Реакции, тревожившей ее с тех пор, как она почувствовала то же самое ошеломляющее сексуальное влечение к другому мужчине.