– Могу я спросить вас, миссис Биттон, почему вы не стали осматривать остальные башни?
– Боже мой, да откуда мне знать? Просто не захотела. Настроение изменилось! – Она поерзала на стуле, словно потеряла всякий интерес к допросу, но в глазах сохранялось напряженное ожидание. – Я немного побродила по внутреннему двору, там, где большое каменное здание и множество ворон. Мне понравилось, как выглядят солдаты. И я поговорила с одним очень милым старым бифитером…
На этот раз генерал Мейсон не вытерпел и заговорил с леденящей душу вежливостью:
– Мадам, могу я попросить вас не употреблять это слово? Стражники Тауэра называются дворцовой стражей, а не бифитерами. Этот термин относится к…
Миссис Биттон охотно уцепилась за поправку:
– Простите, я, конечно, не знала. Просто слышала, что так их называют посетители, только и всего. Я направилась к тому месту, где лежит огромный камень, на котором, как говорят, отрубали преступникам головы, понимаете, и я спросила би… стражника: «Это здесь казнили королеву Елизавету?» И он чуть не упал в обморок. Он несколько раз покашлял, а потом сказал мне: «Мадам, королева Елизавета не имела чести быть… э… Я хочу сказать, королева Елизавета скончалась в собственной кровати». А потом перечислил мне целый список имен тех, кто был здесь казнен. А я спросила: «От чего же она скончалась?» И он сказал: «Кто, мадам?» – «Королева Елизавета», – сказала я, и он так странно фыркнул.
– Да воздастся всем по их заслугам на небесах! – зловеще произнес генерал Мейсон.
На Хэдли эта тема не произвела впечатления.
– Прошу вас, миссис Биттон, постарайтесь придерживаться предмета нашей беседы. Когда вы направились к выходу?
– Дорогой мой, да разве я следила за временем! Знаю только, что вышла с большой площади вроде плаца в арку большой башни, которая называется Кровавой. И увидела группу людей у ограды вокруг лестницы, и там был бифитер, который попросил меня проходить мимо. Так что, полагаю, это было после того, как вы обнаружили… Фила. Во всяком случае, когда я приблизилась к передним воротам, меня не выпустили. И это все, что мне известно.
– И вы не видели мистера Дрисколла?
– Нет. Я даже не знала, что он тоже здесь.
Хэдли с отсутствующим видом барабанил пальцами по столу и внезапно сказал:
– Итак, миссис Биттон, согласно вашему заявлению, вы пришли в Тауэр около часу…
– Простите, я сказала, что не знаю, во сколько это было.
– Но это было вскоре после часу дня?
– Возможно. Но я могу ошибаться.
– Тело было обнаружено в половине третьего. Вы, конечно, собрались уходить после этого, иначе вас не задержали бы. Следовательно, все это время вы провели, любуясь Королевскими регалиями и разгуливая в тумане по плацу? Я вас правильно понял?
Миссис Биттон засмеялась. Сигарета в ее руке догорела до конца, и она вздрогнула, когда огонь обжег пальцы. Бросив окурок на пол, она с вызовом посмотрела на Хэдли, но уже не так холодно, как прежде.
– Надеюсь, вы не думаете, что я боюсь тумана или дождя? Кажется, по мне никак не скажешь, что я хрупкого здоровья! Даже забавно! Что ж, думаю, именно так я и провела это время… Господи! Уж не думаете ли вы, что я имею какое-то отношение к убийству Фила?!
– К сожалению, служебный долг вынуждает меня задавать все эти вопросы, миссис Биттон. Поскольку вы не следили за временем, вы не можете сказать, бродили ли вы поблизости от ворот Изменников в промежутке от половины второго и до без четверти два?
Она скрестила ноги в шелковых чулках и задумалась:
– Ворота Изменников? Нужно подумать… Это которые?
Хэдли кивнул в сторону ее сумки:
– Могу я спросить, что у вас там, под ремешком с другой стороны сумки? Что-то сложенное, какая-то зеленая брошюра?
– Это… О, я совершенно забыла! Это справочник по Тауэру. Я купила его в кассе за два пенса.
– Так находились ли вы, миссис Биттон, у ворот Изменников между половиной второго и без четверти два?
Она вынула новую сигарету, чиркнула спичкой о стол и посмотрела на него с холодной злостью:
– Благодарю вас, что повторили свой вопрос. Это очень любезно с вашей стороны. Если под воротами Изменников вы подразумеваете те, где был найден Фил, то отвечу отрицательно. Я не приближалась к ним, за исключением того, что проходила мимо, когда пришла в Тауэр и позднее, когда решила уйти.
Хэдли усмехнулся. Это была безмятежная, безыскусная улыбка, отчего его лицо приняло простодушное выражение. Женщина явно нервничала, но, увидев его улыбку, внезапно рассмеялась:
– Ладно, туше! Но больше вам меня не провести, мистер Хэдли. Думаю, у вас была именно эта цель!
– Ты… э… слишком импульсивна, Лаура, – вмешался сэр Уильям, поглаживая свой длинный подбородок. При всем своем вздорном и агрессивном характере, казалось, поведение невестки смутило его. – Простите, инспектор, пожалуйста, продолжайте.
– А теперь перейдем к неизбежному. Миссис Биттон, вам известен кто-либо, кто мог желать смерти мистера Дрисколла?
– Я никогда не прощу вам, – она едва сдерживала ярость, – если вы не найдете его убийцу! Никто не мог желать его смерти, никто! Смерть Филипа – это полный абсурд! Совершеннейшее безумие! Фил был замечательным человеком. Это был невинный ягненок, которого любили все без исключения!
Генерал Мейсон вздрогнул от скрытой страстности этого утверждения. Даже Хэдли не смог скрыть своего потрясения.
– Понятно, – проговорил он. – Вероятно, он действительно был таким… э… как вы сказали… Но не важно. Хотя для меня остается вопросом, понравилась бы ему ваша характеристика… Когда вы видели его в последний раз?
– Гмм… С тех пор прошло какое-то время. Это было еще до нашей с Лестером поездки в Корнуолл. Он приходит к нам только по воскресеньям. Но вчера он не появлялся, как я теперь вспоминаю. – Она нахмурилась. – Да. Уилл был так расстроен пропажей своей рукописи, весь дом перевернул вверх ногами… Впрочем, может, вам об этом неизвестно?
– К сожалению, известно, – мрачно ответил Хэдли.
– Постойте-ка. Ах нет, я ошибаюсь. Он заходил на минутку поздно вечером в воскресенье, чтобы засвидетельствовать нам уважение. Помню, он шел в редакцию сдать свою статью насчет того адвокатского парика, что обнаружили на голове лошади, Помните, Уилл?
Сэр Уильям потер лоб.
– Не знаю. Я его не видел, но я был… так занят.
– Шейла рассказывала нам о его новой серии репортажей об охотнике за шляпами. – Впервые Лаура Биттон вздрогнула. – И я рассказала ему со слов Шейлы об украденной у Уильяма накануне вечером шляпе.
– Что он сказал на это?
– Что сказал?.. Ну, он стал задавать массу вопросов: где она была украдена, когда и все такое. А потом, помню, стал расхаживать по гостиной и вдруг сказал, что у него есть «ниточка», и поспешил уйти. Так что мы даже не успели спросить, что он имеет в виду.
Наконец-то Хэдли выглядел довольным. Он посмотрел на доктора Фелла, который уже забрал собаку себе на колени, но промолчал. В дверь коротко постучали, и в комнате появился старый усталый человек, держа в руке маленький сверток из носового платка. Он отдал честь, обращаясь к старшему инспектору:
– Сержант Хампер, сэр. У меня здесь вещи, принадлежавшие убитому. И с вами желает поговорить полицейский врач.
Низенький человечек с мягкими манерами, с козлиной бородкой и пристальным взглядом возник в дверях и рассеянно посмотрел на Хэдли.
– Добрый день! – поздоровался он, сдвигая назад свой котелок рукой с зажатым в ней черным саквояжем. В другой мужчина держал длинный стальной предмет. – Вот ваше орудие убийства, Хэдли. Уф!.. Нет, отпечатков нет. Я ее помыл, она была в ужасном состоянии. Уф!
Он доковылял до стола, оглядел его, словно подыскивал подходящее для стрелы арбалета место, затем осторожно положил ее – тонкий круглый металлический стержень около восемнадцати дюймов в длину, со стальным зазубренным наконечником.
– Странные на вид вещи используют убийцы в наше время, – прокомментировал доктор, потирая нос. – Теперь я понимаю пользу вещей, которые моя жена покупает у Маргейт. Уф!