От неожиданности, я только и смог, что издать сдавленное блеянье и быстро захлопнул дверь, трясущимися копытами закрывая ее на щеколду. «Это что еще за хрень?!».
– «Доче… До-оченька-а-а» – послышался с кровати слабый, задыхающийся голос Деда. Он был почти не слышен на фоне усиливающегося шелеста и скрипа. Даже подойдя к кровати, я с трудом понимал, что хочет мне сказать задыхающийся пони.
– «Беги… Они… Пришли… Не уйдут… Хотят… Забрать…» – задыхаясь, бормотал Дед, лихорадочно сжимая мою голову копытами. «Что же это? Они пришли не за мной? Или за мной, но Дед этого не знает? А ведь он раньше с ними встречался…». Мысли лихорадочно проносились в моей голове. «Но бежать… Бросить этой потусторонней хренотени ставших мне родными стариков? Ну уж нет!».
– «Я тебя им не отдам!» – прижав к груди его голову, я сказал с мрачной уверенностью. Резко развернувшись, я прошел к выходу и снова рванул дверь. Влетевшие в фургон клубы пыли и сухой жар на мгновение заставили меня задохнуться. Ощущение было не из приятных – словно открыл дверь печи. На пороге, все так же неподвижно, стояла расплывчатая фигура, сотканная из потоков струящейся пыли. Странно подергивающаяся голова, без малейших признаков глаз, рывками повернулась ко мне и, все быстрее и быстрее, начала странно подергиваться, живо напомнив мне безобразных монстров из старых трешевых ужастиков. Задержав дыхание от страха, я резко выбросил вперед правое копыто, вообразив, как его жесткий край попадает по носу гадине, отбрасывая ее назад. «Тоже мне, боксер, blya!» – на миг мелькнула ироничная мысль, но, к моему удивлению, удар достиг своей цели. Копыто прошло сквозь голову пыльного существа, не встречая сопротивления, а сама фигура рассыпалась, высвобождая потоки пыли, мгновенно подхваченные ветром и влившиеся в окружающий нас смерч.
«Оп-па! Однако же…»
Еще три тени с шорохом соткались на моем пути, чтобы вновь, как и первая, разлететься пылью от ударов по голове. Я уже не старался вкладывать в удары побольше силы – демоны разлетались от обычного толчка или пинка в область головы. Расправившись с троицей теней, я прижался к фургону и осмотрелся.
Мир вокруг нас исчез. Лишь черные жгуты пыли, вращаясь с невообразимой скоростью вокруг нашего укрытия, сворачивались в громадный смерч, и мы находились в самом его центре. Миллиарды черных песчинок, шелестя, царапали камень карниза, вырезая вокруг домика огромный круг. Мир за пределами пылевых стен исчез – лишь молочно-белый свет, лившийся со всех сторон, освещал огромный столб черных пылевых струй. И в этом свете, полосами просачивавшемся сквозь прорехи во вращающихся стенах, мелькали черные фигуры. Мелькая в белом свете, с огромной скоростью они проносились мимо смерча. Временами фигуры с размаху бились в пылевую стену, отчего та закручивалась замысловатыми узорами и громадный, страшный хобот начинал угрожающе раскачиваться, шурша и шелестя. Подняв взгляд, я увидел высоко над головой небо, сжатое кольцами смерча. Раструб гигантской воронки находился в непрерывном движении, и белое окно непрерывно двигалось над нами, словно маня поскорее взмахнуть крыльями, оторваться от разрушающегося карниза и поскорее вырваться из этой страшной ловушки. Хмыкнув, я только покачал головой. Опять белое на черном и простой, но жестокий выбор – либо спасать самого себя, либо…
Я вырвался из воронки, вновь запряженный в раскачивающийся фургон. Сложнее всего было попасть в непрерывно двигающуюся горловину этого пылевого смерча – я не знал, что будет, если коснуться шелестящих, непрерывно вращающихся стен, да и не испытывал ни малейшего желания выяснять это. Холодный горный воздух ударил мне в грудь ничуть не хуже копыта настоящего коня, ледяными струями сдувая с меня черный песок. Огромная, в треть неба, луна молочным светом освещала горы, и в ее зыбком свете, я наконец увидел то, во что вляпывался уже второй раз за эти дни.
Смерч был огромен. Вырастая откуда-то снизу, от подножия горы, черным изогнутым хоботом он взбирался по ее стенам в поисках узенького карниза на скальной поверхности, где остановились на ночлег трое путников. Лишь малая и похоже, не самая сильная его часть дотянулась до нас, иначе… Я быстрее заработал крыльями, видя, как черный зев медленно отклоняется от практически уничтоженного карниза, с которого мы только что сбежали. Более не поддерживаемый стенами пыли, кусок горы беззвучно рухнул в черноту пропасти, увлекая за собой и наше ночное пристанище. Упустив добычу, смерч с шипением уползал прочь, в ночную тьму горных ущелий. Похоже, что нам снова удалось вырваться.
Однако мы были не одни. Периодически, я замечал, как темные фигуры беззвучно проносились где-то под нами, черными тенями мелькая на фоне горного снега. Судя по вытянутым вперед ногам и быстрым взмахам крыльев – это были пегасы, и я позволил себе с облегчением вздохнуть и попытался набрать еще немного высоты. В отличие от меня, странные пегасы безо всяких проблем ориентировались в темных горных лабиринтах, на секунду выскакивая на лунный свет то впереди, то с боков. Они явно сопровождали нас, но предпочитали делать это как можно более незаметно. Наверняка, именно они и пытались пробиться к нам сквозь стены смерча, но я не мог утверждать этого наверняка. Снова вздохнув, я зябко передернул плечами и энергичнее заработал крыльями. Мне предстояла тяжелая, бессонная ночь.
Утро в горах было красивым. Наверняка. Не даром же столько поэтов, захлебываясь от эмоций, описывали в стихах и прозе это торжество прекрасного. Но для моих воспаленных от недосыпа глаз имело значение лишь то, что теперь я мог четко различать проплывающие подо мной предгорья и хотя бы не раскачивать фургон, с перепугу принимая поблескивающие в неверном лунном свете облака за горные отроги, встающие у меня на пути. Горы заканчивались, и под моими крыльями уже расстилался огромный, бескрайний, заснеженный лес. Я не видел ни одной дороги, ни одной просеки – лишь голые, слегка припорошенные снегом ветви черных деревьев, живо напомнившие мне недавний прыжок в белый портал из такого же, черного леса. Таинственные пегасы куда-то исчезли, по-видимому, тоже почувствовавшие недобрую ауру этого места. «Надо же» – слабо фыркнул я сам себе – «Вот уже и мне всякая мистика в голову полезла». Но смешок получился довольно вялым. Лес угнетал, подавлял всем своим видом. Стоило только опустить голову – и меня начинало неудержимо тянуть в сторону скрюченных ветвей, которые, словно костлявые руки ведьм, переплетались внизу. Выбиваясь из сил, я медленно снижался, вертя головой и стараясь отыскать хотя бы крошечную полянку для посадки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});