Хэрри полюбовался сексапильной незнакомкой с миндалевидными черными глазами и улыбнулся. Проследовав к пруду, он уселся на старенькую скамеечку, вытянул ноги и, нежась в лучах солнца, погрузился в размышления об Оливии. Нет, в самом деле, кто мог прийти ей на помощь в этом местечке? Разумеется, человек или люди, достаточно ей преданные, те, кто не побоится, что их обвинят в пособничестве преступнице.
Поднявшись, Хэрри двинулся в тот конец деревни, откуда начиналась злополучная дорога, на которой был обнаружен брошенный автомобиль. Женщина в белом платье взглянула на него в упор, и тут он узнал ее: это была знаменитая феминистка и писательница, чьи фотографии частенько появлялись на обложках журналов, в которых она публиковала свои статьи и эссе, направленные против мужского шовинизма и прославлявшие свободную чувственную любовь и радости жизни.
Хэрри снова улыбнулся, еще шире прежнего, и попытался вспомнить, как ее зовут, но безуспешно. На ум пришло недавнее телевизионное шоу, где эта женщина излагала свои теории и отвечала на вопросы телезрительниц. Помнится, Хэрри тогда еще охарактеризовал ее мысленно как шарлатанку, но чрезвычайно умную и привлекательную. По мнению Хэрри, она относилась к тому поколению женщин, которые унаследовали права, добытые усилиями феминисток семидесятых, и теперь просто не знали, что, собственно, с этими правами делать. И все же женщина понравилась Хэрри, он даже решил познакомиться с ней поближе: во-первых, с ней наверняка было приятно поболтать, ну а во-вторых, она как раз относилась к тому типу женщин, которые могли протянуть руку помощи Оливии.
Остановившись рядом с ней, Хэрри сказал:
– Доброе утро.
– Привет, – ответила Маргарет и широко улыбнулась.
– Не желаете ли выпить со мной кофе в чайной мисс Марбл? – предложил детектив.
– У нее подают отличные ячменные лепешки, и я, когда бываю в деревне, обыкновенно захожу к ней около одиннадцати, но только после того, как покормлю уток. Что же до вашего предложения, то я склоняюсь к тому, чтобы его принять, но не раньше, чем узнаю, кто вы, собственно, такой. – Сказав это, Маргарет направилась к пруду.
Хэрри последовал за ней.
Вынимая из висевшей у нее на руке корзинки кусочки хлеба и крошки засохшего пирожного, Маргарет задумчиво бросала их в воду. Хэрри тоже сунул руку в ее корзинку и подцепил целую пригоршню крошек.
– Не возражаете? – спросил он, прежде чем швырнуть хлеб в воду. – Меня зовут Хэрри. Я остановился в «Фоксе» и пробуду в деревне несколько дней.
– Кембридж, – произнесла Маргарет.
– Совершенно справедливо. Как вы догадались?
– Небольшой лингвистический анализ, плюс галстук, который носят выпускники этого заведения, – ответила она и рассмеялась.
– Это не мой, а моего покойного дяди. Но в остальном вы правы: я действительно окончил Кембридж.
– Кстати, я тоже. Приятно встретить выпускника своей «альма-матер». По этой причине я принимаю ваше приглашение. Меня зовут Маргарет Чен.
«Чрезвычайно привлекательный мужчина, – подумала она. – И не только физически. Он отлично держится, и у него есть вкус».
На Хэрри была голубая рубашка, «кембриджский» галстук, твидовый пиджак от «Хэрриса» и светло-серые фланелевые брюки с манжетами.
Присмотревшись к новому знакомому внимательнее, Маргарет пришла к выводу, что у него еще и море обаяния и человек он, похоже, весьма неординарный.
Утки подплыли к самой кромке пруда, и Маргарет, прервав размышления, принялась их кормить. Ее примеру последовал Хэрри, и скоро они с Маргарет, наблюдая за забавными движениями и ужимками пернатых, смеялись чуть ли не в унисон, будто были знакомы уже тысячу лет.
– Вы видели?! – воскликнула Маргарет. – Этот маленький гаденыш меня ущипнул? Его зовут Вольфганг – это я его так назвала. Настоящий мужской шовинист – вечно норовит вырвать корм у меня прямо из рук, да еще и укусить! Есть еще один селезень – мой приятель и сторонник, но он всегда опаздывает и не может меня защитить.
Между тем «гаденыш» Вольфганг, воспользовавшись тем, что Маргарет низко склонилась к воде, ухватил клювом край черной шифоновой ленты, которой она подвязывала волосы, сорвал ее и отплыл с добычей на середину пруда. Маргарет всплеснула руками, одним движением выбросила оставшиеся крошки из корзинки в пруд, после чего взяла Хэрри под руку.
– Придется вам нанять лодку, мистер. Этот черный шарфик чрезвычайно мне дорог.
Через полчаса вымокший и не слишком презентабельный шарфик лежал на дне корзинки, Маргарет же и Хэрри рука об руку вошли в двери чайной мисс Марбл. Это было небольшое, уютное помещение с покрытыми кремовыми скатертями столами. В центре каждого столика стояли вазочки со свежесрезанными цветами.
После того как Маргарет представила Хэрри мисс Марбл и сообщила, что он пробудет в Сефтоне-под-Горой несколько дней, они уселись за столик у окна. Даже Хэрри, который любил сладкое и хорошо разбирался в пирожных, был поражен, заметив в меню такие кулинарные изыски, как пирожные со сливками в шоколадной глазури, пирожные с кофейным кремом и булочки из слоеного теста с земляничным вареньем.
– Прямо глаза разбегаются, – сказал он мисс Марбл. – Не знаю, что и выбрать…
Седовласая леди сдержанно улыбнулась и ответила:
– Да уж, выбор у нас не меньше, чем в кондитерской на Пиккадилли. Когда здесь бывают американцы, они обычно заказывают все подряд, чтобы ничего не упустить. Но мы на этот случай приберегаем маленькие порции, чтобы любой мог понять, что ему по вкусу. Хотите пробных малюток? Что же касается мисс Маргарет, то ее вкусы я знаю – как всегда ячменные лепешки, я полагаю? Наша Маргарет любит именно их…
По мнению Хэрри, Маргарет пользовалась в деревне популярностью. Во всяком случае, когда мисс Марбл упомянула о ее любимых ячменных лепешках, дамы, что сидели вокруг, согласно закивали и заулыбались, хотя продолжали хранить молчание.
Воцарившаяся тишина, на взгляд Маргарет, ничего хорошего не сулила, поскольку свидетельствовала о том, что старожилы деревни ее общения с чужаком не одобряют, чего, разумеется, Хэрри знать не мог.
Зато Хэрри сразу же заметил, как изменилось выражение лица Маргарет.
– Это вы из-за шарфика расстроились? Подумаешь! Мало ли на что способны утки? Я тоже всегда их любил, хотя они временами приносили мне подобные огорчения.
Маргарет поняла, что он пытается поддержать ее, правда, немного по-детски, но все-таки…
– Скорее, это из-за вашего галстука. По-моему, вам следует засунуть его в карман и расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Застегнутый наглухо воротник рубашки может свидетельствовать о том, что вы приехали к нам… хм… с официальной миссией.