Успели вырасти при старом режиме. Это семья сестры моей мамы. А Валентин Александрович, который почти всех нас крестил? Он как будто ничего не замечал, а ведь знал о беспомощности наших родителей.
При всем этом надо сказать, что характеры мамы и папы были хорошие. Всегда они надеялись на лучшее, которое должно было наступить очень скоро. Папе прибавят жалования, что-то очередное будет удачно продано, и будут деньги на житье. Но ничего не происходило. Опять шло за бесценок что-то очередное необходимое самим.
Но были и хорошие отвлекающие моменты. В каждом доме на нашей улице были дети нашего возраста. Все знали друг друга с детства. Учились в одной, вернее в двух школах: бывшее Реальное училище и бывшее духовное. Это были школы второй ступени с 5 по 9 класс (первая ступень с 1 по 4). Мне сейчас кажется разумным такое разделение. Маленькие учились в отдельном здании. Учителям легче было справляться с детьми. Не было такого большого скопления учеников в одном месте, как теперь. Школы в Муроме были хорошие, учителя в основном сильные, авторитетные, интересные и образованные люди. В нашей школе литературу в старших классах преподавала Маргарита Ивановна Попова — бывшая начальница женской гимназии. Это был человек, увлеченный своим делом. Всем нам привила она любовь к чтению, понимание классики, сделала нас образованными людьми.
Каждый урок был настолько интересным, что о непослушании, нарушении дисциплины не было и речи. Она умела так осадить нахального ученика, позволявшего себе на других уроках недозволенное, что в другой раз он не смел и рта раскрыть, когда его не спрашивают.
На всю жизнь запомнился математик Петр Николаевич Тагунов. Человек разносторонне даровитый. Он писал стихи и иногда читал их нам, не боясь критики и умаления авторитета. В возрасте 35−38 лет он ездил по путевке на Кавказ и в первый раз увидел горы и море. По поводу этого путешествия была им написана поэма, начинавшаяся словами: «Среди муромских лесов жил Петруша Тагунов…» Никто из нас не видал ни гор, ни моря и мы были в восторге. Запомнился историк Николай Васильевич Наумов и др. Не мог справиться с классом только, пожалуй, химик. Физика — Сергея Сергеевича Лаврова — боялись, как огня. Ему был посвящен маленький каламбур (переделанные слова закона инерции): «Сергей Сергеевич сохраняет состояние покоя или прямолинейного равномерного движения, пока какая-нибудь ученица не выведет его из терпения».
Я любила школу. Училась хорошо, несмотря на массу домашних дел по уходу за младшими.
Но часто моя ущербность, бедность, сшитая самой кофточка или платье, плохое, конечно, по сравнению с платьями одноклассниц — очень портили настроение.
Слава Богу, еще было из чего сшить.
Учились в одном со мной классе девочки из семей «бывших» муромских богачей. Они всегда были одеты в красивые платья, хорошие пальто. Жили хорошо. Семьи были не такие большие, как наша. Девочки эти и держались как-то особняком, и хоть и были со всеми ласковы, но слегка свысока. Дети из рабочих и деревенских семей тоже всегда были чисто и аккуратно одеты.
В старших классах, 8-м и 9-м, я хотела только, чтобы скорее шло время, чтобы кончилась школа, и я смогла бы сама работать и зарабатывать хоть сколько-нибудь.
Наша школа имела педагогический уклон. Кроме общеобразовательных предметов были также педагогика, психология, методика преподавания и что-то еще.
После окончания школы наши аттестаты давали нам право работать учителями в первой ступени — с 1-го по 4-й класс. Это совпадало с моим желанием — я хотела стать учительницей!
Учитель в те годы назывался «шкраб» — школьный работник. Кто выдумал это нелепое слово — сколько лет оно продержалось!
Мои братья Леня, Коля и Митя учились в бывшем реальном училище. Учились они очень хорошо и учителя там были сильные. В их школе был счетно-бухгалтерский уклон. Несмотря на их успехи, с уроков по счетоводству учитель их прогонял как детей лишенца, заявляя, что они все равно не будут работать по этой специальности как «бывшие». К счастию, такой перестраховщик был только один, остальные учителя хорошо к ним относились и хвалили их за способности и усердие.
Мальчики, все трое, были очень хорошими и необыкновенно трудолюбивыми. Дома на них лежали заботы о саде и огороде, и они выращивали значительное подспорье овощей к нашему столу. В саду они сами рассадили малину, работали и на пришкольном огороде.
Летом на муромском базаре продавали сравнительно дешевые лесные ягоды. Их покупали в большом количестве — кисели и яблоки поддерживали нас и разнообразили наш стол.
Река Ока около нашего города была прекрасна. Коса песков тянулась вдоль города и дальше. Летом ходили купаться каждый день компанией девочек со всего нашего квартала. Ходили босиком через весь город. Пляжи были раздельные. Ближе — женский пляж с детьми, подальше — мужской. Купались голые, ни трусов, ни купальных костюмов ни у кого не было. У каждой девочки на шее был крест на цепочке или гайтане и, входя в воду, все крестились. Купанье было большим развлечением, было много визга и хохота, и, конечно же, это было полезно для здоровья.
Вечером той же компанией девочек собирались играть в крокет во дворе у Зевакиных или у нас. Приходили и мальчики — чьи-нибудь братья. Днем, не считая купанья, все были заняты делами домашними. Девочки шили вышивали, стирали, убирали комнаты, чинили белье. У всех нас были младшие братья и сестры (больше всех у меня) и за день нужно было сделать много дел. Больших девочек, лет с 12, гулять и развлекаться пускали только во второй половине дня.
Сейчас дети отдыхают (я имею в виду каникулы) целый день. Тогда во всех семьях дети трудились не потому, что так надо, а потому, что иначе нельзя. Просто в больших семьях всегда было много дел — хватало на всех.
Пожалуй, из всей семьи я больше всех любила младшую сестру Веру. Маленькая она была самая, слабенькая и худенькая, мало ела, много капризничала, и я всегда ее очень жалела. Выросла она, слава Богу, здоровая и красивая.
С 8-го класса я училась со своей двоюродной сестрой Галей Шемякиной, дочерью сестры моей мамы — Павлы Николаевны Шемякиной — и очень с ней подружились. 8-й и 9-й классы мы сидели с ней за одной партой и вместе кончили школу. У них тоже была большая семья, но Галя была средняя в семье. Две ее старшие сестры были уже взрослыми. Одна из них уже была замужем за Петром