Читать интересную книгу "Собрание сочинений. Том 2. Мифы - Генрих Вениаминович Сапгир"

по вере

…я в мае из Москвы —

из дому

попал в другой

прекрасный и не тесный

…озера —

Серебристо-серо

дугой

где валуны и сосны

…небесный

из иного мира

но хмуро

…и вдаль уходят островки

из-под руки

без остановки —

иглы клест остролист

капли влаги тяжелы…

перемежались близи дали —

сосны и пролысины

…вставали Одина сыны

на битву —

в облачной Валгалле

откуда лучи

колючи —

во лбу отверстие —

влагали

ключи

четыре часа от Стокгольма —

где на просвет леса и воды

(там колесили мы окольно)

еще одна твоя мастерская

…главное друзья – энтузиасты

…из автобуса себя выпуская

в твой музей проходят туристы —

непредсказуемые шведы

СЕВЕРНАЯ ПОВЕСТЬ

кентавры северных лесов и чудовищные кресты озер —

          о них говорили в доме

бледные рассветы светили сквозь очки директора музея

хранитель северных камней и дум встречал в доме гостей с юга

показывал им дом где бледные рассветы светили насквозь

          чудовищными крестами окон

тени лесов и озер светились насквозь в небе

кентавры северных лесов – лоси уходили в озера неба

возле дома-музея бледный хранитель показывал женщине с юга

          чудовищные кресты и камни

тени северных лесов в небе – женщина с юга снилась себе

          чудовищным крестом

в доме бледный хранитель равнодушно перебирал камни —

          кентавры

среди северных лесов и озер светились их тени: женщина с юга

чудовищный крест и хранитель – бледный кентавр

4

серьезен грозен —

значит есть резон

ты знаешь план

и дисциплину

…так мять

ворочать глину —

лопатами ладони

лепят плоть

что впору

в Риме Юпитеру

в Швеции Тору

…поутру был распят

(…пусть вопят!)

ночью встал из гроба ты

от напряжения работы

дошел до рвоты —

потрескались полезли

ногти

как от неведомой болезни

(упомянуть об этом факте)

но это после

а сейчас – о!

ласка вкрадчивая —

глину – это мясо

поворачивая

на оси каркаса

шлепаешь ласкаешь

тискаешь

не отпускаешь —

раскурочиваешь

целыми ломтями

отбрасы-

     ва-

          ешь!

в бездонной яме

в одном объеме —

мясник и форма

…как парусник

во время шторма

…от ярости и страсти

холодея —

все сорвано!

обнажена

и вся исчерпана

до дна!

смотрите: вот она – идея

без дураков!

Эрнст Неизвестный – ты таков

да благословит тебя Иаков

с поврежденным бедром…

лицом к лицу

боролся он с Незримым

спорил с Ним – с Неоспоримым

(клянется: видел птицу!)

…с ужасной силой

как молнией

стегал ширококрылый! —

и выстоял хотя остался хром

ЖИРАП

среди полей

бегут Амбары

в купе покупки

сидят арабы

и квохчут куры

кривые лапки

большие жёны

цветастых негров

глаза коров

вся столица на столе

а во мгле

на холме

серебристым силуэтом

миной или минаретом

серый короб – Сакрекёр

ты знаешь лепо

в море марта

любить на улицах Монмартра

вверху и мысли облаковы

и маляры средневековы

внизу – пожарное депо

тебя он сразу пожирает

собой Жирап

вот вокзал

Сан-Лазар

ЛАФАЙЕТ —

два парохода —

плавает

в толпе народа

красивым росчерком пера

выходишь ты на Опера

кипит Жирап —

и Монпарнас

вдали – как шкап…

вокруг Жирапа

как на подушке

раскинув ляжки

лежит Европа

и с ужасом глядит на нас

не скифы мы не азиаты

но нагловаты

пошловаты

не гунны мы и не сарматы

но лбы чугунны

жопы сраты

хотя ни в чем не виноваты

к тебе Жирап

мы проложили из России

воздушный трап

куда и бегаем босые

Жирап!

ты радуешься нам

а – рубашкам и штанам

взалкала

каменная баба —

зашевелились валуны:

Волга Вологда Валгалла,

Жирап

ты – каменный жираф

рябое

небо над тобою —

рыба

неописуемых размеров

как паиньки

садятся боинги —

на поле в виде вееров…

пускай

грядет турист Егоров

своих чудовищных омаров

скорей на пришлых выпускай!

ВИРШИ ПАМЯТИ ХУДОЖНИКА ЮЛО СООСТЕРА НЕ ПРОЧИТАННЫЕ МНОЙ НА ВЕЧЕРЕ В ДОМЕ ХУДОЖНИКА КОТОРЫЙ НЕ СОСТОЯЛСЯ

Недостает среди нас одного,

Не досчитались тебя, Юло.

Ты – первый. Теперь пойдут умирать.

Через год – чей черед? И опять – через пять…

Три десятка лет ожидания —

Перемрет в основном компания.

Какие-нибудь кретины

Придут на наши поминки,

Растащат наши картины,

Любовниц, книги, ботинки!

И отправит нас в долгий ящик

Государство – душеприказчик.

Да – есть бронтозавриха, братья,

Бронированная бюрократия.

Учрежденья-громады

Образуют ее хребет.

Машину для резки бумаги

Придумал еще Гутенберг.

Наличье замков и застежек,

Портфель крокодиловой кожи,

Желудок, который культуру

Переводит на макулатуру.

И проходишь, лицом серея:

ТРЕДЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ!

Здесь – размазанная блевотина…

Тут – чиновного мяса кусок…

Там на холст какая-то гадина

Выделяла желудочный сок…

О, моя бедная родина!

О, моя трудная родина!

И как нам ни тяжело,

По какой-то странной иронии