В гигантских котлах кипело жаркое, в котелках поменьше – готовились гарниры и подливы на ораву гостей, миссис Торнвуд успевала всё одновременно, одна – если не считать помощи самого Замка. На мой вопрос объяснила, что прислуга, которую нанимали обычно в той самой деревне Верхние Жуки, через которую мы проходили по пути сюда, в последнее время не особенно рвётся работать в Замке ледяной розы. Ходят слухи о том, что в это место вернулась магия. А жители деревни, потомки древних завоевателей, ещё помнят, какую цену заплатили их предки, чтобы покорить владевших магией прежних хозяев Замка.
Говоря это, она поджимает губы. И такие суровые тени ложатся на миг на её лицо… что я почти готова поверить, будто она сама видела те события, и это при ней хищные корабли с Материка извергали на берега Ледяных Островов своё ощетинившееся сталью нутро.
Но этого, конечно, не может быть.
Ещё одно мгновение, я моргаю – и снова вижу только улыбчивую мягкую женщину, на румяное лицо которой бросает такие уютные блики огонь очага.
К вечеру меня выгоняют всё-таки с кухни, «отдыхать».
А мне ужасно не хочется, потому что я уже предчувствую, что меня ждёт. Эти мысли неприятно зудели комаром с самого утра на задворках моего разума, я их усиленно отгоняла, но не будешь же вечно прятаться от неминуемого.
Так и есть – первый же встречный в коридоре гость из свиты Сесиль спешит мне передать, что сестра искала меня весь день.
А если уж она самолично искала, да ещё весь день… пиши пропало.
Я трусливо решаю отложить как-нибудь нашу встречу до утра, но Сесиль налетает на меня разъярённым ураганом прямиком в моей комнате. Значит, ей уже донесли, что я объявилась.
Створка двери бьётся об стену с глухим стуком. Мысленно прошу у Замка прощение за такое поведение гостьи.
- Где ты шляешься?!
Вздрагиваю, как от пощёчины.
Невольно сжимаюсь, втягиваю голову в плечи, хотя знаю, что сестра не позволит себе распускать руки. Она прекрасно умеет бить словами.
- И на кого вообще похожа? Что у тебя с лицом, в чём ты перемазалась?! О нет, я говорила отцу, взять тебя была ужасная идея! Ты будешь только меня позорить! Впрочем, как и всегда.
Невольно отступаю, когда она заходит в мою комнату, оглядываясь с таким видом, будто здесь неприятно пахнет. Хотя тут до сих пор витает сладкий аромат вишни.
Проплывает мимо меня, не удостаивая и взглядом, вместо этого подходит к окну – я поспешно отскакиваю с её пути.
- У тебя вид из окна лучше, это возмутительно! Из моего видно только задний двор, да какие-то кусты. А у тебя на главную аллею. Поменяемся завтра.
Не спрашивает. Ставит перед фактом.
Я вздыхаю.
Мне нравилась эта комната.
- Боже мой! Ты погляди только! Так, однозначно меняться. Я ведь могла пропустить такое зрелище! Нет, но вы только поглядите на них! У меня нет слов. Какое бесстыдство!
Голос Сесиль источает яд, она чуть не шипит, вцепившись пальцами в край подоконника и почти улёгшись грудью на стекло витража.
Да что она там такое увидала?
Мне становится любопытно, я подхожу ближе и осторожно заглядываю сестре через плечо. Боже, надо было воздуху сначала в грудь набрать, как перед нырянием – от её духов можно задохнуться!
А потом я понимаю, что именно заставило сестру разъяриться. Но как по мне – это самая милая картина из всех, что я когда-либо видела.
Невольно расплываюсь в улыбке, когда вижу, как из чёрной, наглухо зашторенной кареты наш хозяин, граф Винтерстоун, выносит какую-то девушку. На руках! Прижимая к себе, словно самое драгоценное в жизни сокровище. Позади них гарцует олень, перебирая тонкими ногами и запрокидывая голову, ветвистые рога в вечернем сумраке сияют сказочно-голубым светом.
Темноволосая, худенькая, в длинном сером платье – она то ли без сил, то ли спит. Надеюсь, не больна. Утыкается лицом в грудь мужчине, который её несет, и одной рукой хватается за его рубашку. Сжимает в кулаке сморщившуюся ткань, как ребёнок – лапу игрушечного медведя, чтобы не бояться.
И правда, совершенно неприличное поведение для благовоспитанной юной леди. Но разве я могу её осуждать?
Мне даже отсюда видно, что Рональд не может от нее оторвать глаз, а идёт медленно-медленно, как будто хочет продлить путь от кареты до Замка.
Следом за ними из кареты выбирается грузный мужчина средних лет с одутловатым лицом и крупными мешками под глазами, которые придают ему сходство с бульдогом. Ковыляет на отдалении, опираясь на трость, и не делает попыток поравняться с парой. Как будто и он тоже любуется этой сценой и не хочет мешать.
У меня становится тепло на душе.
Меня согрели эти двое. И пусть беснуется Сесиль – мне так радостно, что где-то, хоть у кого-то в мире и правда бывает вот такое счастье. Настоящее, не в книгах.
- Ну вот, а у меня были на него такие планы! Но когда мужчина ведёт себя подобным образом, как влюблённый дурак, по моему опыту не поможет уже ничего.
Планы? На графа? До сих пор?
Сесиль, как всегда, не стесняется меня – я для неё что-то вроде мебели, с самого детства. Но её признание неприятно опускает с небес на землю. Мне становится ужасно стыдно за сестру. И за то, что подумают о нашей семье, когда она продолжит вести себя на Ледяных Островах так, как привыкла дома. А она, очевидно, продолжит.
- Придётся подыскивать кого-то другого.
- Сесиль, ты что же… не собираешься хранить верность своему жениху? – срывается у меня невольно с губ.
Это ведь слишком даже для неё!
Сестра бросает на меня жалостливый взгляд, как на блаженную дуру.
- Помолчи о том, в чём совершенно не разбираешься. Ты что же, никогда не слышала, что у королев бывают фавориты?
- Но король…
- Ужасно скучный и слишком правильный сухарь, насколько я слышала. Совершенно безэмоциональное бревно, которое не способно хоть на какие-то чувства.
Даже знать не хочу, кто ей наплёл таких гадостей. Все самые грязные сплетни всегда стекались к Сесиль как по волшебству, как будто она была паук в центре паутины, которому стоит лишь потянуть за нужные ниточки.
У меня ощущение, как будто и меня макнули в грязь. Хочется умыться.
- Это неправильно! – говорю твёрдо, неожиданно для самой себя. – Ты не должна! Он же твой будущий муж!
Я никогда не перечила сестре. Что на меня нашло? Сейчас же начнётся…
Но Сесиль, видимо, вся уже в своих фантазиях о будущей шикарной жизни во главе собственной страны. Поэтому она снисходит до того, чтоб покровительственно похлопать меня по плечу.
- Запомни, дурочка моя, нет мужчины, из которого нельзя было бы вить верёвки при должной сноровке! Король у меня с ладони есть будет. А я наконец-то смогу делать что хочу, и не терпеть батюшкиного занудства. Меня слишком долго ограничивали. Теперь я заслужила расправить крылья!
Мне становится обидно. И вовсе не за себя.
Делаю шаг назад, сбрасываю прохладную ладонь сестры со своего плеча.
- Не из любого.
- Чего?.. – Сесиль вскидывает непонимающий взгляд. Она уже потеряла нить беседы, в её глазах я вижу отражение мечтаний о будущей разгульной жизни в собственном дворце. Или дворцах.
- Вить верёвки. Не из любого. Из этого вот не получилось, - киваю за окно.
- Этот… бракованный! – вспыхивает сестра. Кажется, неподатливость графа Винтерстоуна больно бьёт по её женской гордости. И я отчётливо понимаю, что она будет искать любого случая снова эту гордость укрепить. Несчастный король! Ему остаётся только посочувствовать.
- Ай!
Сесиль внезапно взвизгивает и отпрыгивает в сторону.
Я сначала ничего не понимаю, но потом замечаю, что оказывается, в моей комнате протекает потолок.
И протекает он прямиком над изящной причёской моей сестры. Щедро заливает платье, и под ней тут же собирается целая лужа. Драгоценное кружево, которым оторочено глубокое декольте и рукава у локтей, повисает жалкими тряпками.