Читать интересную книгу Хендерсон, король дождя - Беллоу Сол

— Что ты там делал? — пробормотала Лили.

— Пытался выполнить данное обещание. Что ж ты так долго ждала? Теперь уже поздно.

Она разразилась слезами. Мне стало тошно, и я завопил:

— Забирай своего чёртова кота! Вам, чёртовым горожанам, плевать на животных! Бросаете их на произвол судьбы!

Хуже всего то, что у меня всегда самые лучшие намерения. Как мне удаётся сбиться с пути — одному Богу известно.

Однако теперь передо мной в полный рост встала проблема расправы над лягушками.

— Это — совсем другое дело, — уговаривал я себя. — Абсолютно ясный случай. Кроме того, мне представляется возможность показать, что именно было у меня на уме в истории с котом.

Сердце моё было уязвлено. Но мне все же удалось вернуть свои мысли в практическую плоскость. Я рассмотрел возможные варианты — от яда до землечерпательных работ, — и ни один не показался мне удовлетворительным.

— Единственный верный способ — бомба. Один взрыв — и всем тварям крышка. Они всплывут на поверхность, нам останется только их собрать. И пожалуйста — арневи смогут напоить своих коров! Исключительно просто.

Когда до Ромилайу дошло, что я имею в виду, он горячо запротестовал:

— Нет-нет, сэр, ни в коем случае!

— Что значит «нет-нет, сэр»? Не валяй дурака. Я старый солдат и знаю, о чем говорю.

Но с ним было бесполезно разговаривать: Ромилайу панически боялся взрывов.

— Ну ладно. Пошли в хижину. отдохнём немного. День был трудный, а завтрашний будет ещё труднее.

В хижине Ромилайу сразу начал молиться. Похоже, я его разочаровал. До него наконец-то начало доходить, что его наниматель — неудачник и сумасброд, который делает, не подумав. Так что он сложил руки под подбородком: ладонь к ладони, пальцы растопырены. Часто в такие минуты я наполовину в шутку и наполовину всерьёз предлагал ему замолвить и за меня словечко.

Окончив молитву, Ромилайу лёг на бок, поместив одну руку между сжатыми коленями, а другую подложив себе под щеку. В такой позе он обычно засыпал. Я тоже лёг поверх одеяла в тёмной хижине, куда не проникал лунный свет. Я не страдаю бессонницей, но в ту ночь мне было о чем подумать. Пророчество Даниила, брошенный кот, лягушки, древний затерянный мир, делегация плакальщиков, поединок с Итело и то, как королева заглянула мне в сердце и обнаружила там «грун ту молани». Все это перепуталось у меня в голове; я был страшно возбуждён, но в мыслях придерживался главного — способа разделаться с лягушками. Сотворю-ка я бомбу из моего карманного фонарика! Выну пару батареек и начиню корпус порохом из моего «магнума». Можете мне поверить, этого достаточно, чтобы убить слона!

Приняв, таким образом, решение, я лежал и посмеивался: отчасти над лягушками, представляя себе их удивление, а отчасти над собой: старый дурак, размечтался заслужить благодарность Виллатале, Мталбы, Итело и всего народа арневи! В мечтах я додумался до того, что королева пожелает возвысить меня до себя. А я скажу: «Спасибо, леди, но я покинул родной край не ради власти или славы; моя скромная помощь совершенно бескорыстна».

Вот какие мысли осаждали меня в ту ночь, мешая заснуть — а ведь я крайне нуждался в отдыхе. Чтобы изготовить бомбу, нужно быть свежим как огурчик. Я вообще очень чувствителен ко сну. Если мне не удаётся поспать привычные восемь часов, а только семь с четвертью, я весь день чувствую себя не в своей тарелке. Ещё одна навязчивая идея, не имеющая ничего общего с объективной действительностью.

Пока я лежал без сна, мне нанесла визит Мталба. Она села на пол у моей кровати, взяла мою руку и стала что-то нежно говорить, одновременно побуждая меня гладить её кожу — действительно очень гладкую, она могла смело ею гордиться. Сосредоточившись на бомбе, я почти не замечал, что творится вокруг. В мыслях я открутил крышку фонарика, вынул батарейки и высыпал туда содержимое гильз от «магнума». Но как поджечь порох? Опять же, вода представляет серьёзную проблему. Где взять запал и как уберечь его от соприкосновения с водой? Может, воспользоваться фитилём от австрийской зажигалки? Или вощёным шнурком от ботинка — это было бы идеально. Вот каковы были мои мысли все то время, пока принцесса Мталба сидела рядом, облизывала меня и поглаживала мои искривлённые пальцы. Мне стало стыдно. Знай она, сколько бед я натворил этими самыми пальцами, она бы дважды подумала, прежде чем подносить их к губам. Когда Мталба дошла до того пальца, которым я пытался направить дуло револьвера на кота, боль пронзила мне руку и распространилась по всему телу. Если бы толстуха могла понять, я бы сказал ей: «Прекрасная дама, я не тот, за кого вы меня принимаете. У меня необузнанная натура, и на моей совести ужасные вещи. Меня даже свиньи боялись».

Но поди останови женщину! Они питают слабость к непутёвым мужчинам: пьяницам, дебилам и отпетым уголовникам. Любовь — вот что даёт им силы. Если бы я не допетрил сам, меня бы просветила Лили.

Я разбудил своего проводника.

— Вставай, Ромилайу, у нас гостья. Узнай о цели её визита.

Будучи крупным знатоком африканских обычаев и даже глубокой ночью не забывая о правилах хорошего тона, Ромилайу церемонно обратился к сестре королевы. Как выяснилось из её ответа, Мталба хотела, чтобы я её купил, а так как у меня, по всей видимости, нет денег, она принесла их с собой.

— За женщин нужно платить, — заключил Ромилайу.

— Знаю, дружище.

— Иначе они не смогут себя уважать, сэр.

Меня так и подмывало рассказать о своём богатстве, но я смекнул, что дело не в деньгах.

— Это очень великодушно с её стороны. Она сложена, как гора Эверест, однако на редкость деликатна. Передай леди мою признательность и скажи, чтобы шла домой. Интересно, который час? Черт возьми, если я не высплюсь, то не смогу завтра заняться лягушками.

Но африканец объяснил: принесённые ею богатства находятся снаружи и Мталба хочет, чтобы я взглянул на них. Мы вышли из хижины. Красавица явилась со свитой; эти люди приветствовали меня так, словно я уже был женихом. По случаю позднего времени они выражали свой восторг не особенно бурно. Дары были сложены на большую подстилку. Чего только там не было: одежда, украшения, бубны и красители. Мталба сделала устную инвентаризационную опись, а Ромилайу перевёл.

— Она такая важная персона, — удивился я, — и человек большой души. Неужели у неё ещё нет мужа?

Вопрос был риторический: ведь в качестве женщины Битта Мталба может сколько угодно выходить замуж. И не имеет смысла ссылаться на то, что я женат. Лили на это не посмотрела — что уж говорить о Мталбе?

Чтобы продемонстрировать пышность своего приданого, сестра королевы принялась, как манекенщица, напяливать на себя один предмет одежды за другим под аккомпанемент мелодии, извлекаемой одним участником её эскорта из костяного ксилофона. Она то прохаживалась, то покачивалась из стороны в сторону.

— Передай ей, Ромилайу, — попросил я, — что она — чертовски привлекательная женщина с внушительным приданым. Беда, однако, в том, что я ещё не закончил с лягушками. Завтра у меня с ними решающее рандеву, и я не могу полностью посвятить себя никакому другому делу, пока не закрою этот вопрос раз и навсегда.

Я думал, это на неё подействует, но она продолжала пританцовывать, покачивая пышными бёдрами и время от времени бросая на меня жгучие взгляды. Тогда я понял, что это — род шаманства, романтический ритуал, призванный дать мне силу для выполнения практического задания по уничтожению лягушек. Меня вновь пронзило ощущение старины и первозданности. Я вообще — большущий поклонник красоты и верю в неё, как ни во что другое, но почему-то вечно прохожу мимо либо вступаю с ней в недолговечные отношения. А эти люди, казалось, располагали неисчерпаемым запасом красоты и поэзии. Я подумал: после акции по уничтожению лягушек арневи откроют мне свои сердца. Я уже заслужил дружбу Итело, королева, вроде бы, тоже благоволила ко мне, Мталба собиралась за меня замуж — оставалось только доказать (и такая возможность мне представилась), что я достоин этих милостей.