Читать интересную книгу Ольга Чехова. Тайная роль кинозвезды Гитлера - Алекс Громов

Вернувшуюся из похода лодку встречала ликующая толпа, оркестр и командование флота во главе с гросс-адмиралом Редером. Успех операции Прина еще выше поднял дух немецких подводников, а слава ее командира, растиражированная Геббельсом, мгновенно перешагнула границы гитлеровской Германии и стран оси.

Г. Прин

Экипаж подводной лодки был награжден Железным крестом II степени, а ее командир удостоился Рыцарского креста из рук Гитлера, когда весь экипаж лодки предстал перед фюрером во время церемонии награждения в Берлине. В тот день толпы людей на улицах германской столицы восторженно скандировали: "Мы хотим Прина!" Вечером герои-подводники в компании восхищенных ими обывателей прошлись по ночным клубам Берлина, где в их честь был даже отменен запрет на танцы, отвлекающие воинов и тружеников тыла от мобилизации всех сил во имя грядущей победы рейха. Но время на дальнейшие подвиги герою рейха было чуть больше полутора лет (17 месяцев). 8 марта 1941 года его лодка была уничтожена британскими кораблями, и ни шарф жены (о котором так часто писали газеты рейха как об одном из незыблемых символов любви арийской женщины к мужу-воину), ни трогательные письма детей, которые он всегда брал с собой в каждый боевой поход (нечто подобное случалось и в СССР, где тоже военные пропагандисты заботливо культивировали образ настоящего защитника Родины), не уберегли его от гибели. Траур по погибшему Прину был массовым и искренним…

Среди показанных работниками министерства пропаганды морскими героями был и капитан-лейтенант Отто Кречмер, капитан лодки U-99, который однажды вернулся на берег с победными вымпелами, отражающими потопление кораблей на 65 137 тонн. Это было наибольшее число за один рейд — но при этом британское адмиралтейство зафиксировало только 40 000 тонн, поскольку три потопленных этой лодкой судов оказались пустыми танкерами, которые к тому же даже и не потонули толком. Но о герое был показан сюжет, а командующий ВМФ Редер лично прилетел в Бретань, чтобы вручить капитан-лейтенанту Отто Кречмеру Рыцарский крест.

Во время своего последнего плавания во Второй мировой войне лодка под командованием Отто Кречмера была вынуждена всплыть на поверхность и в результате была захвачена вместе с экипажем. Начались допросы ее команды, и, как заметил проводивший их британский офицер контрразведки, помимо боевого и командного духа и профессионализма Отто Кречмера, единственное, что поразило офицера контрразведки — это чувство исключительности командира и команды, а точнее: "…преувеличенная идея об их собственной важности и достоинстве; эти самодовольные чувства были вызваны, безусловно, чрезвычайной лестью общественного мнения, к которой они привыкли. Специальные самолеты и букеты цветов на вокзалах уже давно стали частью их жизни на берегу".

По мере того как увеличивался тоннаж потопленными немецкими лодками судов, и одновременно с неудачами вермахта и России, министерство пропаганды рейха, нуждаясь в ободряющих новостях с мест военных действий, сделало ставку на подводный флот и воспевало его героические экипажи и его мудрого и заботливого к своим подчиненным командующего Дёница. Так, был сделан специальный репортаж с одной из "летучек", которые регулярно проводил Дёниц после завершения очередной операции: "Обсуждалась каждая отдельная фаза операции. Сверялись радиопослания и время того или иного события. Не важно, насколько удачлив был капитан, адмирал не будет удовлетворен его действиями до тех пор, пока не убедится, что каждая торпеда и каждый галлон горючего использован оптимальным образом. Пока капитан дает подробный доклад, штабные офицеры кратко записывают все наблюдения, которые делает адмирал по тому или иному моменту операции… Затем уже штабные офицеры задают вопросы. Наконец, адмирал кладет руку на плечо капитана и говорит: "Отлично. Я рад, что вы один из нас"".

Другой "заслугой" гитлеровской пропаганды было то, что она, всячески извращая реальные факты, оправдывала любые действия (а в ряде случаев вернее будет сказать — злодеяния), совершенные немецкими подводниками, в том числе и приведшие к жертвам среди мирного населения. Так, в течение октября и ноября 1940 года сотрудники Геббельса одновременно стремились доказать, что Британия, вооружая торговые суда, приказывая им таранить подводные лодки и давать сигналы своим при атаке, превратила их в оружие королевского флота, а также внушала всем, что для кораблей под любым флагом самоубийственно опасно входить в английские территориальные воды. Соблюдая видимость приличий и снимая с себя ответственность за совершенные и грядущие злодеяния, 24 ноября то же самое было передано в официальном предупреждении всем нейтральным странам: "В водах вокруг Британских островов и вблизи от берега Франции безопасность нейтральных кораблей более не может быть обеспечена…"

Но предупреждение было всего лишь фикцией, приказ Дёница № 154, отданный в том ноябре, требовал от моряков: "Никого не спасайте и не берите на борт. Не заботьтесь о спасательных шлюпках. Погодные условия и отдаленность берега не имеют значения. Заботьтесь только о своей лодке и пытайтесь добиться максимально возможного успеха! Мы должны быть жесткими в этой войне. Враг начал ее, чтобы уничтожить нас, поэтому все остальное не важно". Поэтому суда даже нейтральных государств при встрече с немецкими подводными лодками были обречены — их топили безо всякого предупреждения: "неограниченная подводная война" уже велась безо всяких объявлений, и дело было не в злодеях-капитанах, подвергшихся пропагандистской обработке, а в приказах командования ВМФ Германии, в которых подчеркивалась необходимость уничтожения врага. "Люди низшего сорта", неарийцы, были недостойны не только заботы, но и элементарной жалости.

Ольге Чеховой, как и другим знаменитым артистам Третьего рейха, неоднократно приходилось участвовать во встрече экипажей подводных лодок, успешно возвращающихся "с фронта" (т. е. плавания) с победой.

Она не упоминала об этом в мемуарах, но из частных воспоминаний ее коллег и знакомых известно, что звездам также поручалось наделять подарками особо отличившихся моряков.

Порой эти презенты были весьма зловещими — наподобие сундучка, полного наручных часов, который был преподнесен экипажу субмарины U-333 после возвращения этой подлодки летом 1943 года. Часы были пересланы на базу немецких подлодок в Бискайском заливе из лагерей смерти и сняты с жертв. По словам одного унтер-офицера, происхождение "подарков" не было для него и товарищей по оружию тайной: "Тогда мы уже все знали. Это было слишком жутко. Никто не мог сказать, что он ничего не знает. В то время мы все понимали, откуда взялись эти часы". Но и демонстративно отказываться было нельзя — нелояльным морякам было не место на подводных лодках рейха…

В свои некоторые походы немецкие подводники отправлялись в сопровождении военных кинооператоров из ведомства доктора Геббельса. Они должны были воочию запечатлеть для миллионов немцев и грядущего потомства подвиги германских подводных "ангелов смерти", сделать из легенд явь пропаганды. Многие из снятых ими кинолетописей дошли до наших дней и позволяют увидеть лица командиров подлодок, команды и даже эпизоды охоты за противником.

Вторая мировая война не оставила места мелодрамам. Морская романтика еще проявлялась в пропагандистских фильмах Третьего рейха, но после окончания войны художественные произведения повествовали о суровой действительности. Интеллигентским переживаниям возлюбленного Ольги Чеховой — офицера люфтваффе — тут места не было совсем.

Вольфганг Отт в романе "Стальная акула. Немецкая субмарина и ее команда в годы войны. 1939–1945" пишет о тяжких испытаниях: "Ветер достиг штормовой силы и превратил длинную атлантическую зыбь в вертикальные валы, которые обрушивались на мостик, пытаясь разорвать ремни, которыми вахтенные привязывали себя к поручням. При приближении волны сигнальщики наклоняли голову, прятались под козырек мостика и выгибали спины, словно коты в грозу. Сначала Тайхману это показалось смешным, но вскоре волна накрыла всю лодку, и ему еле хватило дыхания, чтобы дождаться, когда она схлынет. Такие волны шли одна за другой… Один раз, когда рулевой не смог удержать лодку на курсе и ее развернуло, волны ударили в корму, сорвали с места пулемет и швырнули его прямо на мостик, на закрытые планширы, сбросив всех четверых вахтенных в море. Моряки беспомощно повисли на ремнях. С огромным трудом они забрались обратно на мостик, и в ту же минуту на них обрушилась лавина воды. Тайхман думал, что задохнется — он забыл сделать глубокий вдох. Но в последний момент лодка вырвалась из объятий волны, и Тайхман понял, что жизнь продолжается. Когда он сменился с вахты, шторм стал еще сильнее. О танкере все забыли, и ему удалось уйти".