Читать интересную книгу Ольга Чехова. Тайная роль кинозвезды Гитлера - Алекс Громов

Дочь Ольги Чеховой имеет базовое медицинское образование, поэтому умеет обращаться со шприцем и ампулами. Она облачается в форму Красного Креста, сует в сумку наполненный шприц с запасными ампулами и крадется к передовой. Фольксштурмфюрер, угрожавший Раддатцу, лежит за пулеметом.

В момент, когда Ада оказывается в окопе, неподалеку взрывается граната. Фольксштурмфюрер падает, обливаясь кровью. Часть его невольных подчиненных тут же бросается наутек, а Ада поспешно делает Раддатцу и еще двум знакомым спасительные инъекции.

На помощь спешит сама Ольга и экономка Раддатца. Три женщины с трудом оттаскивают из самой опасной зоны троих уже одурманенных транквилизатором мужчин, волокут их в дом Ольги. "Добираемся до дома без единой царапины. Троица уже отключилась. Мы затаскиваем их наверх в комнату, примыкающую к спальне Ады. Тем временем один из фольксштурмфюреров врывается в дом и в бешенстве орет:

— Где тут дезертиры?

Мы кидаемся вниз.

Человек машет пистолетом и продолжает буйствовать:

— А ну подавайте сюда трусов, да побыстрее! А кто будет скрывать этих свиней — пристрелю!

Ада — единственная из нас, кто продолжает сохранять присутствие духа и мужество: она выбивает из рук мужчины пистолет. Тут уже вмешиваемся мы с Агнес и, вытолкнув ошеломленного "героя" на улицу, запираем за ним дверь".

Части фольксштурма, как нетрудно было предположить, остановить натиск Красной армии не смогли. И вот в дом Чеховой снова входят "русские гости".

— Немецкие солдаты, фольксштурм?

— Нет, только тяжелобольные, они лежат наверху.

Ада показывает комнату, где лежат в беспамятстве Раддатц и остальные.

Красноармейцы указывают на дверь комнаты Ады:

— А там что?

— Моя спальня.

— Открывайте.

Открыв дверь, Ада застывает от ужаса. На ее кровати сидит один из соседей, у которого есть все основании опасаться рус ских. Это эсэсовец высокого ранга, из ближайшего окружения Гиммлера.

— Кто это? — кричит русский офицер.

Бедная Ада в шоке, она не знает, когда эсэсовец успел пробраться в дом, да и сдать человека, с которым еще недавно раскланивались на улице, не так легко. Это чуть не оказывается роковым для всех в доме.

Ольга Чехова вспоминала об этом страшном моменте: "Русские забирают всех нас. Когда мы проходим мимо дома эсэсовца" его жена подбегает к садовой изгороди и обменивается со своим мужем несколькими словами, которые мы не понимаем, потому что между нами и им слишком большое расстояние. Эсэсовец кивает своей жене.

— Что она сказала? — спрашивает у меня один из солдат.

— Я не поняла.

Солдат недоверчиво смотрит на меня. Жена быстро убегает обратно в дом.

В этот момент эсэсовец подламывается, словно от удара. Он мертв — раскусил капсулу с цианистым калием. Позднее я узнаю, что жена и ребенок отравились несколькими минутами позже…

После бесконечного допроса нас пока что отпускают — за недостатком улик. Но мы остаемся под подозрением, так как в нашем доме был схвачен высокий эсэсовский чин. Недоверие советских солдат сохраняется, мы это еще почувствуем… Мы — моя дочь, внучка Вера, Карл Раддатц с женой и моя русская подруга Зинаида Рудов — сидим в погребе нашего маленького дома.

"Сталинские органы" молчат, раздаются лишь отдельные выстрелы. Вдруг в дверях появляется советский солдат. Лоб его окровавлен. Он направляет свой автомат на нас. Никто из нас не шевелится — мы завороженно смотрим на ствол.

Солдат оседает вниз, хватается за лоб, вскрикивает от боли и падает замертво.

Его товарищи протискиваются в подвал. Один из них говорит:

— Колю застрелили!

Нас выводят. Через три дома теперь расположена комендатура.

Мой допрос не длится и пяти минут. Я подозреваюсь в шпионаже, потому что говорю по-русски.

Я не успеваю даже слова сказать. Я даже не могу назвать своего имени или профессии. Приговор: смертная казнь через расстрел, и двое солдат сразу встают по бокам…"

И тут появляется незнакомый советский офицер, видимо, достаточно высокого ранга, поскольку все остальные встают перед ним навытяжку.

— Что тут происходит? — спрашивает он.

Пока кто-то начинает объяснять, Ольга вмешивается, успевает бросить несколько фраз по-русски… "Офицер ничем не выдает своего удивления и невозмутимо просит меня продолжать. Я говорю ему, кто я такая, представляю свою дочь, внучку, друзей и рассказываю, что произошло. Офицер слушает без комментариев и потом спрашивает, не в родстве ли я с московской актрисой Ольгой Книппер-Чеховой. Я киваю:

— Она моя тетя.

Офицер распоряжается, чтобы нас отвели домой два солдата и оставались там для нашей защиты".

Владимир Богомолов, автор легендарного "Момента истины", в своей последней книге "Жизнь моя, иль ты приснилась мне?.." приводит множество документов, относящихся к периоду завершения Великой Отечественной войны. В том числе и те, в которых упоминается имя Ольги Чеховой.

Начальнику политотдела 47 армии

полковнику тов. Калашник

Политдонесение

27 апреля 1945 г.

Доношу, что сегодня в 21.00 в населенном пункте Гросс-Глиннике, что севернее Потсдама, нашими наступающими подразделениями в подвалах обнаружены корреспондент японской газеты и русская артистка Ольга Чехова.

Указанные лица были приглашены мною на беседу.

Японец отрекомендовался корреспондентом японской газеты "Домей Цусин" и предъявил документы — японский паспорт № 018470 от 25.8.42 г., визированный в Германии, Болгарии, Румынии, Швеции, Польше и т. д., и документ на русском языке от (даты нет) февраля 1945 г., подписанный зам. японского генконсула в Берлине т. САТО. В документах значится, что предъявитель их господин Масами Кунимори, корреспондент токийской газеты "Домей Цусин", 36 лет. В документе на русском языке генконсул Японии в Берлине просит оказать содействие Масами Кунимори. Причем г-н Кунимори объяснил, что этот документ датирован февралем потому, что еще в зимнее наступление Красной Армии выдан ему и другим корреспондентам Японии "на всякий случай" и тайно от германских властей. По-видимому, Японским Консульством имелось в виду, что Красная Армия могла занять Берлин еще зимой. Кунимори сын японского банкира, в Германии в качестве корреспондента вот уже 3 года. Кунимори заявил также, что Посольство Японское выехало в Баварию и что еще пять японских корреспондентов находятся в городе НАУЕНЕ (занят нашими войсками).

Г-н КУНИМОРИ в беседе со мной сообщил следующее, что якобы фон Риббентроп по поручению Гитлера выезжал на днях к Эйзенхауэру для договоренности о прекращении военных действий между американскими и германскими войсками. [15]

Кунимора был на приеме у Геббельса, причем заявил, что Геббельс все время о России говорил, что ее народы надо считать азиатами, и когда Кунимори ему заявил, что японцы тоже азиаты, последний сказал, что нет, немцы не считают японцев азиатами.

Одновременно он заявил, что когда Геббельс и доктор Фриче (радиокомментатор) им рассказали о якобы расправе большевиков с польскими офицерами в Катыньском лесу, Кунимора не поверил и послал правдивую корреспонденцию через Швецию.

Завтра Кунимора обещал мне по некоторым вопросам отношений официальных лиц Германии к русским написать письменно.

Я пригласил также на беседу женщину, выдававшую себя за племянницу великого русского писателя — А.П. Чехова.

Она имеет возраст свыше 40 лет, артистка, назвалась Ольгой Константиновной, выехала из Советского Союза с матерью и дочерью в 1924 году. Заявила, что за ней гестапо вело слежку. Ведет себя непринужденно и даже развязно.

Прошу Ваших указаний в отношении указанных лиц.

Начальник политотдела 125 стр. корпуса

полковник КОЛУНОВ

В тот же вечер, когда актрисе была выделена охрана, к дому подъезжает автомобиль с советскими офицерами, которые настоятельно предлагают Ольге взять личные вещи и сесть в машину….

Из беседы Ольги Чеховой с офицером СМЕРШа полковником Шкуриным 27 апреля 1945 г.

— Приходилось ли вам встречать руководителей фашистского государства?

— С приходом к власти Гитлера в Германии в 1933 году я была приглашена на прием, устроенный министром пропаганды Геббельсом, где присутствовал и Гитлер. Я в числе других актеров была представлена лично фюреру. Он выразил мне наилучшие свои симпатии. Кроме этого, заинтересовался русским искусством, расспрашивал о моей тете Книппер-Чеховой. На политические темы разговоров не было.

— А еще вы бывали на приеме?

— Да, в 1938 году. Был устроен прием Риббентропом по случаю приезда японской делегации. По какому случаю они приехали, мне неизвестно. В театре Риббентроп попросил меня сесть в первом ряду. Справа от меня сидел Гитлер, слева — Геринг. А дальше другие члены германского правительства и дипломатического корпуса. В таком положении нас снимали на кинопленку, а на другой день в газетах Германии и других стран были опубликованы фотоснимки. На аналогичные приемы я приглашалась к Геббельсу и в дальнейшем.