никого ко мне не подпустит? Пусть найдет себе волчицу и ревнует ее, сколько хочет. А я человек!
— Для Ульва ты больше чем волчица.
— Бред какой-то, — проворчала Майя и скрылась в доме, не желая продолжать этот бессмысленный треп.
Рон недовольно посопел, сунул руки в карманы джинс и медленно повернулся к кустам спиреи.
— Научись сдерживаться, ты сам все портишь.
Из кустов на секунду показался черный нос.
— Стоит мне наладить контакт, как ты откатываешь весь прогресс назад, — продолжал распекать юноша. — Я знаю Майю шесть лет, и поверь, она очень упряма. Мне стоило большого труда ее убедить довериться. Я, правда, стараюсь помочь тебе. Потерпи.
Высказавшись, Рон нарочно шумно вздохнул и побежал домой, зная, что Ульв еще долго будет нести вахту у дома истинной.
7.3
Утро Рон встретил хмурым и не выспавшимся. Из-за друга он проворочался до двух ночи. Неожиданное признание Тайлера сбивало с ритма весь оркестр. Ну почему именно Майя? Других представительниц слабого пола, что ли нет. Оба зациклились на одной девчонке. И на чьей стороне ему теперь быть? Тайлер — друг детства, и предать его рука не поднимется. Да и Майе, возможно, с ним будет лучше и проще. Но как же Ульв? За месяцы, проведенные рядом с этим странным мужчиной, его тоже можно считать, если не другом, то хорошим приятелем точно. Как оборотень оборотня Рон прекрасно понимал, что такое волчье влечение. Пусть пока сам он не испытывал подобного к девушкам, но точно осознавал, какая это мука. А потому в итоге выбор пал на наставника. Конечно, надо было бы еще поинтересоваться мнением виновницы этой любовной драмы, но кому оно интересно? Вот так Рон, сам не желая, превратился в няньку и соглядатая. Приглядывал за Майей, следил за Тайлером и одергивал Ульва. Ко всему прочему старался не скатиться по предметам в школе, выдерживать увеличивающиеся нагрузки на тренировках и отточить способность свободно оборачиваться волком. В результате к концу зимы и так шальные нервы парня не сдюжили напора.
Подвыпившая шумная компания ввалилась в автобус, гогоча и подпихивая друг друга. В вечернее время людей в салоне было немного, зато места для хулиганства предостаточно. Парни лет двадцати громко переговаривались, пересаживались с места на место и доставали пассажиров. На замечания старшего поколения отвечали нецензурно, а порой просто издевательски, подбадривая себя улюлюканьем и ржачем.
— Или успокойтесь, или валите из автобуса, — не сдержался Рон.
На него, как на самоубийцу, посмотрели все: и пассажиры, и хулиганы.
— Не надо, сынок, — вступилась пожилая дама. — Пусть хулиганят.
— Верно сказала бабуля, — подсев рядом с Роном, подтвердил заводила, тяжело опустив на плечо парня пятерню, — но поздно.
— Поздно будет для вас, если не успокоитесь, — скинул руку Рон.
— А ты дерзкий, — растянул губы в ухмылке другой задира, подойдя ближе.
— Скорее воспитанный, — не согласился юноша.
— Ребята, отстаньте от него, — попросила еще одна женщина.
— Если не хочешь занять его место, лучше заткнись, — грубо отшил главарь, пригладив на бок длинную челку.
— Сам заткнись, пока зубы целы, — процедил Рон, теряя терпение.
Патлатый зашипел под стройный вой дружков:
— Давай-ка выйдем, прогуляемся, щенок.
— Давай.
Женщины в салон заохали.
— Не ходи, сынок! — запричитала бабуля. — Куда ж вы, ироды, впятером на одного.
Прислушиваться к словам незнакомой леди никто не собирался. Лишь больше азарта почувствовали соперники. Рон поднялся, и хулиганы в нетерпении заплясали, ожидая остановки транспорта. А когда двери открылись, повыпрыгивали на улицу, как обезьяны с дерева. Несмотря на просьбы женщин, Рон от слов не отказался и вышел вместе с толпой.
Удобная подворотня нашлась быстро. Словесная склока в разряд уличной драки перешла тоже быстро. Уже без лишних фраз заводила занес руку для удара, но промахнулся. Увильнув от одного, парнишка тут же поймал хук от другого. Предательски, со спины. Бить бросились разом, по двое, по трое. Получив несколько ударов для приличия и дальнейшего разгона, Рон сам перешёл в атаку. Сначала играючи раскидывал неприятелей вокруг себя, а когда размялся, пошел в отрыв, забыв правило сдерживать силу.
Услышав стук в дверь, Ульв с удивлением взглянул на часы. Кому он мог понадобиться в десятом часу вечера. За дверью ожидал мистер Нолан.
— Дилан? Что-то случилось?
— Рон в полицейском участке. Я еду за ним. Решил, тебе нужно знать об этом.
— Я поеду с тобой, если не возражаешь. Расскажешь по дороге.
Мистер Нолан не возражал.
— Почему Рон оказался в полиции? — спросил оборотень, едва тронулся автомобиль.
— Подрался, — сухо ответил мужчина, но, подумав, добавил: — Вернее, избил каких-то подростков, и те сейчас в тяжелом состоянии. Ульв, он никогда не дрался, до того, как…
— Как не появился я и не взялся его обучать? — закончил за Дилана Ульв. — Он волк. Ты должен это понять. Рано или поздно звериная суть вырвется наружу.
— Да я ни в чем тебя не обвиняю.
— Да? — притворно удивился оборотень. — Значит, показалось?
— Показалось, — не остался в долгу отец парня.
В участке разговор с инспектором и работником из соцслужбы был коротким, но очень неприятным. Неприятности грозили и Рону, и его родителям. Но домой парня отпустили. Помог звонок сознательной гражданки, заявившей о факте хулиганства в общественном транспорте и избиении толпой подростка. Именно по этой наводке патруль нашел по указанному примерному адресу молодых людей, устроивших потасовку. Правда, задержать смогли только одного. Остальным пришлось вызвать медицинскую помощь.
— Дилан, дай мне возможность поговорить с Роном наедине, — попросил Ульв.
— Подожду в машине, — согласился мистер Нолан.
Полицейский разрешил наставнику пройти с ним до камер, но приближаться ближе, чем на двадцать шагов запретил. А когда освобожденный Рон подошел сам, оборотень отвесил ему неплохой подзатыльник. Парнишка досадливо посмотрел, но возражать не стал. Заслужил.
— Ты что творишь?
— Не я это начал.
— Ну, хоть хватило ума не оборачиваться.
— Что я совсем, по-твоему, идиот? Я контролировал.
— Контролировал, — язвительно повторил наставник. — Множественные переломы, сотрясение и недовольные родители. Сколько хоть их было?
— Пятеро, — гордо протянул юноша.
— А фингал и ссадины почему?
— Да это я для убедительности позволил себя разукрасить. Чтобы выглядеть соответствующе. А через пару часов все равно заживет.
— Больше так не делай. Это опасно. Во-первых, ты можешь себя раскрыть. А во вторых, помимо кулаков у таких смельчаков может оказаться холодное оружие. Вот, кстати, чем мы с тобой займемся на ближайшей тренировке.
— Класс, — обрадовался ученик.
— Только отцу не говори.
— Само собой. Как он? Сильно сердит? Я бы лучше тебе позвонил, но у тебя нет телефона.
— Ну, есть маленько. Но должен же он понимать, не щенка воспитывает.