Однажды Широ остался в одиночестве на целых полдня: Юки, подобно Широ, получил письмо от своей изгнанной из Мино матери, с которой ему не дозволялось видеться; Широ решил оставить его наедине с дорогим письмом и по привычке пошёл прогуляться в парк. Краем глаза он видел, как мелькнула в воротах замка фигура одного из его телохранителей – Широ так и не научился их различать – но на этот раз самураи почему-то за ним не пошли.
Видимо, решили, что без Юки я далеко не убегу, подумал Широ. Как глупо.
В ожидании друга он посидел на стволе дерева, перекинутом через ручей, наблюдая, как весело бурлит и серебрится у него под ногами сбросившая ледяные цепи вода, и, заметив среди струй гладкие спинки мальков, рассеянно подумал, что неплохо бы раздобыть удочку. А в реке за стеной, верно, водятся карпы или даже форель…
Вернувшись в замок, Широ впервые прошёл не через главные ворота, а через малые, для слуг. Попавшийся ему навстречу Сагара-сан удивлённо уставился на его.
- Йомэй-сама?..
- Добрый день, Сагара-сан. Очень хорошо, что я вас встретил, я не знал, у кого спросить… Нет ли у вас удочки?
Широ ожидал, что в ответ распорядитель скажет ему что-нибудь про несоответствие его статуса родовитого даймё и глупого занятия, для которого нужна удочка, но Сагара-сан не сказал ничего подобного, а ответил:
- Подождите, я сейчас.
Вскоре Широ шагал к выходу из парка, вооружённый прекрасной новенькой удочкой из прочного бамбука. На выходе он ещё раз оглянулся по сторонам, крикнул в глубину парка: «Как хотите, ротозеи, я ухожу без вас!» и преспокойно начал спускаться к реке.
Клёв в начале весны был отличный. Времени прошло всего чуть, а в прихваченном Широ ведёрке уже плескались, сердито отпихивая друг друга плавниками, два пучеглазых карпа. Очень довольный уловом, Широ подумал, что Юки, верно, уже утёр слёзы, вызванные материнским письмом, и можно показать ему карпов и выпросить у Сагара-сана вторую удочку.
Тропинка наверх петляла между деревьев, росших у воды очень густо. Широ поднимался, внимательно глядя себе под ноги и стараясь не расплескать воду из ведёрка, поэтому присутствие другого человека он заметил только тогда, когда в поле его зрения попала тень на земле. Подняв глаза, Широ увидел кого-то из телохранителей – то ли Даики, то ли Кента.
- А, вот и вы, - недовольно проговорил Широ, - то от вас не знаешь, как отвязаться, то пропадаете куда-то. А что, если б меня сейчас похитили? Безалаберно относитесь к своим обязанностям, господа самураи. Дайте пройти.
Однако Кента-Даики не двинулся с места. Ничего не понимая, Широ попытался его обойти, но не тут-то было: охранник не собирался его пропускать.
- Вы что, не узнали меня? – Сердито крикнул Широ. – Отойдите сейчас же!
Сзади послышались шаги. Нервно обернувшись, Широ увидел, что со спины к нему подошли ещё два телохранителя: один точно Ботан, а второй… да как же его?!
- Что такое? – Спросил Широ. – Что вы делаете?
Самураи молча сомкнулись вокруг него кольцом, отрезав все пути к отступлению. Лица у них были пустые, но глаза…
- Что вам нужно?! – Широ ощутил неприятное чувство под ложечкой, очень похожее на страх. – Что вы себе…
Он запнулся на полуслове: кто-то из охранников толкнул его в спину, и Широ рухнул на землю ничком. Удочка выпала и откатилась, вода разлилась.
- Только не по лицу. – Голос Ботана прозвучал как из туманной тучи.
И тут Широ начали бить ногами.
Его пинали и плевали на него, и таскали за волосы, и осыпали грязными ругательствами. А он – слабый мальчишка против трёх здоровых мужчин – мог только сжаться в комочек и прикрывать голову руками, чтобы подставка чьей-нибудь деревянной гэта[3] не ударила его в висок. Всё происходящее было настолько дико, настолько невероятно, что сознание Широ совсем помутилось: он перестал понимать, где он находится и от кого терпит такую страшную, такую унизительную боль.
Длилось избиение, должно быть, недолго, так как вскоре удары прекратились. Но боль никуда не делась, наоборот, она становилась всё сильнее, всё ощутимее, и спрятаться от неё Широ не мог. Нападавших уже не было рядом, они бросили его и ушли, а Широ, не заметив этого, корчился в скорлупе боли, мечтая умереть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Письмо матушки, как всегда, было кратким и деловым: бывшая госпожа Моринага не желала расстраивать своего единственного сына лишними проявлениями чувств. Тем не менее, Юки не мог удержаться от слёз: бедная матушка, ведь ей приходится гораздо хуже, чем ему! Она живёт в полном одиночестве в маленьком домишке на городской окраине, и соседи не желают с ней даже разговаривать – как же, вдова предателя. К тому же матушка полностью лишена средств к существованию, и если б не скромное жалование Юки, которое тот отсылал ей почти целиком, оставляя себе лишь сущую мелочь, бывшая жена знатного самурая могла бы умереть от голода или надорваться на чёрной работе.
Как бы Юки хотел помочь матушке чем-то большим, чем эти жалкие деньги, которые не всегда доходят до неё из-за несовершенства почты и дорожных грабителей! Но он был таким же отверженным, как она, и не мог предложить ей ничего сверх. Это была главнейшая из печалей Юки, остальные были не важны по сравнению с ней.
Проведя долгое время в тяжёлых раздумьях, Юки убрал письмо в свою шкатулку и только тогда обнаружил отсутствие Широ. Не зная точно, когда Широ покинул комнату, Юки предположил, что тот, должно быть, вышел в уборную, или его вызвал за чем-нибудь господин Райдон, так что Широ сейчас вернётся. Он подождал, но Широ не возвращался.
Тогда Юки обошёл всё крыло, заглянул во все помещения в замке, куда Широ мог бы пойти и, ничего не обнаружив, направился в парк. Широ не было и в парке. Оставалось предположить, что он зачем-то пошёл в деревню. Но всё равно это было очень странно.
Вернувшись к замку, Юки вдруг увидела Даики-сана, одного из охранников Широ – тот спокойно полировал меч. Это что же, выходит, что Широ опять улизнул без охраны? Не позвав с собой Юки? И до сих пор не вернулся? Не иначе как с ним вышла неприятная история!
Юки побежал в деревню. Там он обошёл несколько улиц, поглазел туда-сюда, но никаких следов Широ не обнаружил. Может быть, Широ вышел через другой проход, ведущий к реке?
Торопливо пробежав сквозь парк, Юки вышел на тропинку, спускающуюся к воде. Деревья здесь росли столь густо, что попытку разглядеть среди них кого-нибудь можно было счесть безнадёжным предприятием. Поэтому Юки закричал:
- Йомэй-сама! Отзовитесь, Йомэй-сама! – и, отойдя от стены подальше, - Широ! Широ, ты здесь?
Но никто ему не ответил.
А что если Широ утонул в реке? – в испуге подумал Юки. Умеет ли он плавать?
Он начал быстро-быстро спускаться вниз, едва не скользя по траве, и вскоре обнаружил Широ – всего в кровоподтёках, в разорванной одежде, лежащего поперёк тропинки без дыхания и движения. Рядом на боку валялось ведро и две выпавшие из него дохлые рыбы.
От ужаса Юки закричал, то есть хотел закричать, но из горла вырвалось какое-то сипение с рыданием пополам.
- Широ! – Простонал Юки, упав на колени. – Прости меня, Широ!
Слёзы хлынули по его щекам, останавливать их он и не пытался: сидел рядом с телом распростёртого на земле Широ и горько плакал от отчаяния.
Оказалось, что Широ всё-таки дышит: нагнувшись к его лицу, Юки уловил слабое движение воздуха. Глаза Широ были открыты, но ничего не видели, расширенные зрачки смотрели в никуда. Его сознание трепетало на тонкой кромке между явью и беспамятством, рыданий Юки он даже не слышал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ладонью стерев с лица слёзы, Юки осторожно, едва касаясь потряс Широ за плечо:
- Если ты жив, очнись, очнись!
Он звал друга по имени довольно долго, пока, наконец, веки Широ не дрогнули и безумный взгляд с трудом не обратился к нему.
- У тебя есть меч? – Разлепив сухие губы, каким-то чужим голосом пробормотал Широ.
- Что? – Юки ещё ниже нагнулся к нему. – Зачем вам меч?