— Я всё равно пойду к нему, — задумчиво произнесла я. — Это логично. Не нужно давать ему понять, что мы что-то заподозрили. К тому же надо понаблюдать, как он себя в связи с этим поведёт. Как думаешь, Саша, он испытывает к тебе благодарность за спасение жизни?
— Если он вообще склонен испытывать благодарность, — с сомнением ответил он.
— Но он же поднял в твою честь кубок.
— Нет, — качнул головой Карнач. — Он в тот момент смотрел не на меня.
— А на кого?
— На Белого Волка.
— Ещё интереснее.
— Может, он сделал выбор того, кого нужно похитить? — спросил Дакоста. — И таким образом указал на него?
— Но как он узнал?
— Ему могли подсказать, — опустив глаза, каким-то осторожным тоном произнёс Карнач. — Ну, тот, кто в курсе…
— Хочешь сказать, что у нас на борту его агент? Кто-то с «Боливара»?
— У нас своя нечисть есть, — он взглянул мне в глаза. — Не всем переговорные устройства для связи нужны, а если он привёз сюда какой-нибудь тёмный культ, скажем, происходящий с Земли в её далёком прошлом. И с его помощью вступил в контакт с какой-нибудь сущностью. Заключил…
Он вдруг схватился за горло и тяжело закашлялся. Я с тревогой увидела, как на глазах багровеет, а потом синеет его лицо, и поспешно обернулась к мужу. Он как-то совершенно спокойно и даже равнодушно наблюдал за тем, что происходит. Неожиданно стоявший рядом Хок с размаху ударил его по плечу и зло бросил:
— Вы не считаете, что нужно помочь, доктор?
Джулиан вздрогнул и, словно, очнулся.
— Само пройдёт, — пробормотал он.
Карнач, действительно, начал дышать. Через какое-то время хрипы в его груди стихли и он, откинув голову, выровнял дыхание.
— Простите, командор, — прошептал он. — Словно подавился чем-то.
— Можете быть свободны, капитан-лейтенант.
Он поспешно вышел, откашливаясь на ходу.
— Стрелки тоже свободны. Продолжайте сканирование. Вдруг на что-то наткнётесь.
Донцов и Оршанин вышли. Я посмотрела на оставшихся.
— А теперь то, о чём я не решаюсь говорить экипажу, потому что это делает наше положение ещё более сложным, чем это кажется, — начала я и, наконец, выложила ту информацию, что получила от Азарова.
— Ничего себе, — пробормотала Бетти Фелтон, выслушав до конца.
Джулиан сунул руки в карманы брюк и молча отошёл к окну.
— Может, всё не так страшно, — произнёс Дакоста. — Я, конечно, не берусь судить о миссии командира, но, учитывая… ваши способности. Может, вам просто вызвать Тёмное Существо на Битву и победить его?
— Этот ответ лежит на поверхности, а, значит, не может быть правильным, — негромко произнёс Джулиан. — Нужно действовать очень осторожно, чтоб не нарушить замысел…
— Чей?
— Не знаю. Рискую вызвать у вас раздражение, но повторю снова: здесь всё не такое, каким кажется. Мы у края пропасти. Прыгнуть придётся, но что на дне, не знает никто.
— Ещё что-нибудь скажешь? — спросила я, подходя к нему.
— Я не знаю, — он посмотрел на меня. — Но мне страшно…
— Да ладно, выкрутимся, — начал Хок, пытаясь, видимо, успокоить меня, но Джулиан жестом остановил его.
— Мы уже в ловушке, Рауль, — очень тихо возразил он. — И не только мы. Здесь много игроков, и от действий каждого зависит исход Битвы. И каким бы он ни был, он снова будет ознаменован катастрофами и тысячами смертей…
— И ничего нельзя сделать? — нахмурилась Бетти.
— Понятия не имею. Но мы должны действовать очень осторожно, пока не поймём до конца, что здесь происходит. Думать, наблюдать, искать и быть готовыми вмешаться в нужный момент.
— Значит, так и поступим, — согласилась я. — Все свободны.
Джулиан посмотрел на меня.
— Я иду в свою каюту. Когда придёшь?
— Минут через десять.
— Я жду, — он поцеловал меня в щёку и вышел вслед за остальными.
На пульте пискнул сигнал вызова.
— Командор, я нашёл вашего сына, — раздался радостный голос Вербицкого.
— Давай! — я обернулась к экрану.
На нём появился похудевший, загоревший дочерна Алик в обнимку с запылённым до однотонной масти Джейми. Колли тут же радостно тявкнул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мам, привет! — затараторил сын. — Мне Азаров сказал, что вы улетели срочно и надолго. Я уже слетал домой, забрал молоко и сливки, очистил холодильник. Будем пировать с ребятами. Молочника я предупредил, что пока доставлять нам ничего не надо. Ах, да, я снял жулькины пелёнки в прачечной и положил в комод. Как она там? А у нас тут такое…
Я молча слушала его, смотрела в горящие энтузиазмом глаза и думала, как хорошо, что хотя бы он остался на Земле.
— Ты что, рехнулся? — прорычал Хок, втолкнув МакЛарена в каюту и яростно захлопнув за своей спиной дверь. — Совсем ума лишился? И не говори, что это не ты придушил Карнача!
— Не ори, дочь разбудишь, — проворчал тот и, подойдя к колыбели, заглянул внутрь кокона. — Я не говорю, что это не я. И придушил совсем чуть-чуть… Он же оклемался.
— Что-что? — переспросил Хок, едва сдерживая закипающую злость. — Чуть-чуть? Я от тебя это слышу? Ты здесь для того, чтоб следить за здоровьем экипажа, а не наоборот. Что на тебя нашло?
— Захотелось, — не взглянув на него, проговорил Джулиан и подошёл к окну, за которым было темно, как в склепе. — Он сам виноват. Незачем было говорить такое обо мне моей жене да ещё на людях. Он же меня имел в виду?
— Судя по сплетням, которыми на досуге народ развлекается в этом полёте, именно тебя, — кивнул Хок. — И что?
— Это всё идёт от Карнача.
— Какая разница! — взорвался старпом. — С каких пор тебя беспокоит досужая болтовня настолько, что ты позволяешь себе подобные выходки?
— Да в том-то и дело, что это не досужая болтовня, — Джулиан обернулся и скрестил руки на груди, мрачно глядя на друга. — В этом есть зерно истины, и это меня бесит. Я знаю, что рано или поздно она поймёт это, и панически боюсь этого момента. И не хочу, чтоб кто-то приближал его своим длинным языком.
Хок замер, напряженно глядя на него.
— Ты ж говорил, что взял его под контроль, — тревожно произнёс он. — Опять рецидив?
— Это не рецидив. И это не он. Это я. Во всей красе… Доволен?
— Дьявол… — простонал Хок, опустив голову.
— Вот именно, дьявол. Всё против меня… — Джулиан обернулся к окну. — Пока я дома, с женой, дочерью и сыном, я человек. Я счастлив и спокоен. Но тьма… Она всегда рядом, Рауль. Она выглядывает из всех щелей, она выжидает, подкарауливает. И манит… Я стараюсь не смотреть, но как только замечаю её, уже не могу оторвать взгляда. Я мучительно и жадно вглядываюсь в неё, и мне хочется рвануться туда, в эту бездну… — он с усилием вздохнул. — И сколько бы я не сопротивлялся, однажды она возьмёт верх, потому что я принадлежу ей. Но я не думал, что это произойдёт так скоро… Я надеялся, — он с тоской взглянул на колыбель, — что успею вырастить дочь.
Хок подошёл и обнял его за плечи.
— Подожди, Джулиан, может, всё не так фатально…
— Посмотри, — тот указал за окно. — Вот она, ждёт за бортом. Всё подстроено ею. Я говорил Даше, что это нехорошее задание, в нём есть подвох… Я просил улететь сразу. Быть может, у меня ещё был шанс. А теперь… Каждый час на этой планете будет приближать меня к падению в бездну.
— Ты удержишься…
— Нет, — покачал головой МакЛарен. — Потому что в глубине души я хочу сдаться. Потому что я оттуда, и моё место там… Мне нельзя было пробовать. Я сдался один раз, и искушение захлестнуло меня сладостной волной естественного бытия. Яд, проникнув в моё тело, заструился по венам, проник в мозг и сердце, пропитал каждую клетку моего тела. Только она держит меня здесь. Но удержит ли? А без её любви я стану духом тоски и боли… Ты уже не узнаешь меня, если встретишь…
— Не верю, — упрямо мотнул головой Хок. — Не верю, Джулиан. Так не бывает. Вот ты стоишь рядом со мной, здесь. Почему ты должен куда-то уйти и так измениться? Ты же сильный. Ты сильнее других.
— Кто тебе сказал, что рядом с тобой стоит тот, о ком ты думаешь? Разве он мог придушить человека, да ещё своего? Молчишь… Я уже не тот. И я ничего не могу с этим поделать… Это не слабость. Просто моя настоящая сила там, в этой бездне. Там моя мудрость, мой путь, моя судьба… А здесь остаётся всё меньше. Ты, она и дети… Но ты не волнуйся. Я понял свою ошибку. Буду держать себя в руках и постараюсь не причинить кому-нибудь вред. Если почувствую, что становлюсь опасен, — уйду.