class="p1">— К сожалению, придётся немного потерпеть, это ненадолго.
— Откуда голоса?
— Ещё одно из свойств таурилия. Звуковая память. Он воспроизводит звуки, свидетелями которых стала именно эта часть Тумана в рандомном порядке. Но не каждый раз. Бывают и периоды тишины. Наверное, он хочет что-то вам сказать.
Очень странное замечание для дрона.
Гул стих, а Туман рассеивался. Гравиплатформа приземлилась.
— Сейчас мы находимся на шестьсот метров ниже нулевого уровня. Прошу за мной.
Маленький круглый шарик снова вёл меня по туннелю, стены которого светились, но никакого источника энергии не было.
— Снова радиация?
— Не переживайте. Она действительно безопасна для гуманоидов с нынешним уровнем мутаций.
Мы прошли ещё около двадцати минут и вышли в огромное помещение, больше похожее на подземный город. Город, который светился изнутри. Архитектура была довольно простой, и в то же время — футуристичной, даже на мой взгляд.
Нирилиги были в среднем около трёх метров ростом, и потолки в помещениях были не менее пяти метров. Дрон привёл меня к главному входу в здание и пригласил пройти в широкие двери.
— Ты долго, — капризно сказала Инрит, еле вставая мне навстречу. — Без лишних прелюдий — вот тот, кого ты искал.
Она указала рукой в угол большого помещения, где в кресле сидела не маленькая фигура. Видимо, номарха. Ведь это его я искал. Но с уверенностью утверждать, что передо мной тот, кого все знали как Тенемхета Дейкаана Анархарона Третьего, не могла бы даже его родная мать.
Номарх, если это был он, выглядел ужасно. Обычная выбеленная хлопковая одежда эко-поселенцев, коих можно было встретить на планетах повсеместно: свободные штаны и футболка без рукавов, — открывали его полностью покрытые шрамами руки. Но самое страшное произошло с его лицом. Он изменился до неузнаваемости. Голова была полностью обожжена, не было ни волос, ни ресниц. Но ожоги казались уже давно зажившими, хотя прошло всего пару недель.
— У вас тут что, нет регенераторов? — обрушился я на Инрит. Если уж она и решила спасти ему жизнь, то зачем же было так над ним издеваться.
— И тебе здравствовать, — сказал Тенемхет, довольно бодро вставая мне навстречу и протягивая руку. Голосовые связки тоже были повреждены, и голос был похож на глухое карканье. — Что так долго?
— Приглашение на почте потерялось. Всё норм?
— Как видишь.
— Хорошо. Это точно ты?
— Тот, кто приходил к тебе в Тауэр-Лэйн и оплатил услуги по охране Аннарин за миллион кредитов? Это я. Как Аннарин?
Беспокоится.
— С её-то характером? Что ей будет. Крэйннар от неё отстал, она устроилась в школу боевых искусств. Кажется, встала на путь исправления, как ты и хотел.
— Продолжай охранять её. Она всё равно в опасности. Те, кто заказал меня, следили за мной, знали, что я был у тебя. И, наверняка, отследили вас обоих. Единственно, почему вы ещё живы — они думают, что я умер. В вашей смерти пока нет практического смысла.
— Допустим. Как ты выжил с такими ожогами?
— Я положила его в регенератор, — встряла Инрит.
— Тогда что с лицом?
— Его нельзя было тащить на нашу основную базу, и я привезла его сюда. В старый медицинский центр нирилигов. Здесь только одни работающий регенератор, и он рассчитан на их ДНК с восемью нитями, а не с четырьмя. Тенемхет восстановился…
— Как-то рандомно.
— Да.
— Это именно то, что я хотел, — вставил Тенемхет. — Получилось отлично.
— Мог бы просто сменить внешность. — Я ждал объяснений.
— Не мог. Этот единственный работающий старичок итак на ладан дышит. Ему несколько десятков тысяч лет.
— Как ты вообще выжил? Щит из твоей кинетической энергии?
— Да, среагировал с задержкой, — он снова хохотнул. — И надо же, единственный раз, когда я за последние годы взял тачку без красного протокола. И сразу же успех. Это был не мой день. Меня пасли ещё из дворца. Ты ещё не выяснил, кто?
— Я? Это не было моей задачей. Я думал, ты мёртв, а праздное любопытство меня не беспокоило.
— Я думаю, это Синто. Ген.
— Нет, Нейромать точно не могла, — ответил я.
— Вижу, вы уже познакомились?
— Да, она и сказала, что ты жив. Твой маячок ожил на какое-то время.
— Я как-то поднялся над туманом на несколько секунд, изучая местные лабиринты. Она приходила к тебе? — Номарх был хладнокровен, собирая информацию о своих потенциальных убийцах.
— Да, мы искали тебя вместе.
— Это всё равно может быть она. Точно так же как Данайган. Или Сикарионы.
— Я об этом ничего не знаю, — подняла руки Инрит, наблюдавшая за нами с некоторым безразличием и в то же время лёгким умилением.
— Да, ты уже триста лет, как не контролируешь своих щенков. Одно название.
— Не хами бабушке.
— Я старше тебя на две тысячи лет.
По официальным данным Номарху было около пяти с половиной тысяч лет. Но для нома это был вполне средний возраст. Кажется, младенец тут только я.
— Аритайна могла наплести тебе всё, что угодно, — продолжил он.
— Она рассказывала про человеческую жизнь, про главный приоритет, что она не может убивать. Каковы могли быть её мотивы?
— Мотивы? Я начал разрабатывать вирус, способный контролировать её экспансию.
— А мотив Данайган?
— Представь себе — уход общества от философии потребления. В этом я близок Синто. Ген.
— И мне, — поддакнула Инрит.
Я чувствовал, что всё больше вязну в местной политике, как в болоте.
— Тогда Данайган, скорее всего, — резюмировал я. — Почти уверен, что это не Синто. Ген.
— «Думаю, не думаю». Мне нужны доказательства! — к поврежденному голосу Номарах периодически возвращались громогласные ноты.
— От меня? Не слишком дальновидно полагаться лишь на одного чужеземца-наёмника со стёртой памятью. Что за правление у тебя было, если в твоём ближайшем окружении не оказалось ни одного доверенного человека, которому ты мог бы сказать, что остался жив?
— Они мертвы, — вставила Инрит.
— Трое моих самых доверенным помощников были убиты в тот же день, что и я. Собрали вместе и представили всё как отравление. Те же, кто остался жив…
— …уже автоматически не могут считаться преданными тебе, — закончил я за него.
— Да.
— Столько убийств. Точно не Синто. Ген.
— Да, что ты заладил. Добудь мне сначала доказательства. Нейромать может быть хорошем союзником, если я буду в ней уверен.
— Она сказала мне внедриться в Сикарион.
— Она их тоже больше не контролирует?
— Нет.
— Пф. Человеческий фактор, — буркнул Номарх, — люди постоянно выходят из-под контроля.
— Только люди? Да у тебя тут везде творится бардак.
— Вот, что бывает, когда на самом деле уходишь от дисциплины и даёшь разным группам слишком много свободы. В такой власти всегда творится бардак, если копнуть поглубже. Никто никогда никого не контролирует досконально, и все постоянно грызутся. Поздравляю, ты влез в это по самое не хочу. Но ты итак всю жизнь варился