если они встретятся с Крэйном — никто её не распознает. — Понятия не имею, почему от этой информации мне стало намного спокойнее за Девчонку. Кажется, я начинаю привязываться. — Хайгон понадобится для другого.
— У тебя ещё и дар предвидения?
— Я уже расписала ваши роли.
— Тогда используй своих синтетиков. Живые люди здесь не нужны. Живые люди — это спонтанные решения и свобода воли.
Она рассмеялась моему наивному замечанию.
— Именно это мне и нужно. В заданной амплитуде возможных вариантов будущего. Синтетики для этого не годятся.
— Как ты влезла в их базу, ты же сказала, их СКИР не пропускает тебя? Как ты это выяснила?
— Пффф. Они используют СКИР для безопасности периметра, чтобы не пропускать дроны, мои и Данайган. Их библиотека данных — в обычной допотопной среде, СКИР туда даже не запущен. Неужели ты сомневаешься в том, что я могу всё сделать так, что никто даже не заметит вмешательства.
— Не знаю. Ты в этом разбираешься лучше. Всё это — не мой мир.
— Да. Ты прав. Твой мир слишком отстал от наших технологий.
— Я не уверен, что это отсталость. Я не вижу в вашем мире духовности, хотя вы и называетесь теократией.
— Я не зря выбрала тебя. — Она даже положила руку на моё плечо. — Именно развитие духовности является конечной целью моего плана.
Я с сомнением скосил голову на бок. Нейросеть, рассуждающая о духовности.
— И что ты понимаешь под ней, Аритайна?
— Я собираю понимание духовности от разных людей. Что ты понимаешь под ней?
— Не знаю. — Я вдохнул тухлый ночной воздух Дахрарига до самого живота. — Как минимум, жить так, чтобы потом не стыдно было умирать.
Я взял аэробайк и просто летел на нём в ночи, пока неожиданно для себя не оказался на окраине Анар-Кераса перед полем, огороженным обычной сеткой. На другом конце поля начиналась территория главного космодрома Анар-Кераса — Нирилдарион. На фоне ночного неба то и дело взлетали шаттлы, разрывая ПВ-туннели, спортивные яхты, гражданские лайнеры. И очень редко, если повезёт, можно было увидеть взлет их военных кораблей.
В эти моменты я чувствовал себя мелким пацаном, мечтающим о небе. Звуки двигателей — самые приятные в мире: тонкое, нежное шипение вырывающейся из двигателя плазмы. Низкий рокочущий звук разрыва пв-туннеля, почти бесшумный инфра-шелест боевых кораблей, который можно было услышать даже здесь так, словно корабль взлетал в метре от тебя.
Их военные корабли работали на веществе с отрицательной массой. Каждый конец сферического тела корабля висел в силовом поле торических окружностей. Одно поле состояло из таурилия с положительным массой. Второе — с отрицательной. Отталкиваясь друг от друга, они бесконечно разгоняли скорость корабля. Настоящее чудо. Таких технологий не было больше ни у кого.
Рука потянулась к моему скату. Я снял его, вытянул на руке и, прикрыв один глаз, представил, как он летит по ночному небу. Чёрт!
— Коммуникатор! Выведи Гарайские корабли!
Это было именно то, что я ожидал. Хотя не совсем. Это было в сотню раз красивее, огромные вытянутые прямоугольные крылья наших кораблей, похожих на скатов, состояли из десятков гигантских, соединенных подвижно пластин, между которыми работали сотни плазменных двигателей. Когда они летели, крылья будто взмахивали и светились во мраке космоса голубой энергией. Вот оно! Там — моё место!
Может быть император не сможет воскресить того, кто вернёт мне память, но я должен найти его, чтобы хотя бы получить работу на одном из кораблей. Без протектората это было почти не возможно. Но город, оставшийся у меня за спиной, точно был не моим.
Я вздрогнул, когда на плечо опять легла чья-то рука. Девчонка.
— Ты забыл, что обещал выпить со мной? — она точно не была обижена. Скорее, всё ещё грустила. Я устало уронил голову на грудь.
— Я же уже убрал твой жучок? Как ты теперь меня нашла?
Подкралась так тихо, что я был почти восхищён.
— Меня тоже кое-чему учили. Наверное, — она протянула мне банку с пивом. — Держи.
Я открыл и отхлебнул полбанки.
— Аэробайк уже пометила?
Она кивнула. С тяжелым вздохом я обратился к комму, чтобы тот нашёл жучок.
— Потом, — она остановила меня и села рядом на пожухлую траву.
— На кой ляд ты меня пасёшь, а потом сама же в этом признаёшься?
— Я хочу тебе показать, что во-первых, хочу быть с тобой искренней. И что мне можно доверять.
— Доверять, когда ты подслушиваешь и следишь изо всех щелей?
— Тебе не приходило в голову, что иногда было бы хорошо, чтобы кто-то знал, где тебя искать, если с тобой что-то случится? Если кто-то ещё будет знать, кто на тебя охотится, кто может похитить, кто подкараулить в тёмном переулке. И не с честным боем, а с засадой из десяти плазмоганов? Один боец, два бойца, спина к спине, помнишь? Твои слова.
— Что-то быстро сменила пластинку. Вчера ещё была сильной и независимой…
— Ты защищаешь меня, я — тебя. Мы команда. Что в этом не сильного? Это ты мне сегодня утром впаривал, сколько вокруг людей хороших, как нужно учиться кому-то доверять. А сам что? Доверяешь мне? «Посмотри на Хайгона, на мадам Тиргаоки, на Кириган», — она смешно передразнивала мои занудные интонации сегодняшнего дня. — «Почему ты не видишь, когда кто-то хочет тебе помочь, этот мир ещё не потерян, если есть такие люди», бла-бла.
Она никак не унималась. Кажется её начало развозить от одной банки пива.
— Ладно, ладно. Я понял. Хочешь, чтобы я посвящал тебя в свои дела, и тонко намекаешь, забрасывая тоннами своих жучков.
— Да, ты догадливый. Слава Богу. Тем более, все твои дела касаются меня напрямую. Слушай, а ты знаешь что-то ещё о том, кто заказал меня?
Вот и причина дружеской баночки пива, но Девчонку нельзя было винить. Мне тоже было бы любопытно. И всё-таки я не думал, что ей стоило сообщать о том, что ко мне являлся именно Тенемхет.
— И как ты узнал, что император погиб и теперь вместо него АСКИР?
Интересно, она уже сложила два и два? Или всё ещё думает, что это разные люди. В моей прямой речи это нигде не звучало.
— А твой заказчик? Я ему нравлюсь или что?
Я решил подождать с ответами, пока поток девчачьих вопросов не иссякнет, но тут она спасла меня, повалившись на траву. Космос, надралась в сосиску банкой пива. Так хотелось быть своей в доску и завалить меня вопросами? В ответ, Девчонка только вскхрюнула. Тоже мне, великая и непобедимая убийца, дознаватель и интриган. Я искренне и заливисто заржал в ночное небо. Надо будет научить её пить.
Я прикрыл глаза и снова вслушался в ночную тишину, нарушаемую далёким шипением двигателей, впадая в медитацию от этих успокаивающих звуков.