Они закончили трапезу в необременительном молчании. С каждым днем, благодаря совместным заботам, натянутость между ними становилась все меньше. И хотя до настоящей доверительности было еще далеко, Джонси понимала, что общее дело помогло навести мосты через пропасть.
Все еще постанывая, Джинни принесла необходимое количество ведер воды для купанья. Привычно двигаясь, Мэгги молча убрала со стола.
Держась за поясницу, Джонси ушла из кухни и медленно поднялась наверх. Джинни, без сомнения, права. День был тяжелый, даже слишком. Она вошла в почти пустую тетину комнату. Натереть пол – больше здесь ничего не требуется. Но это уже завтра.
Она пошла к себе и села на деревянный стул лицом к окну, выходившему на север. Сложив руки на коленях, Джонси смотрела на крыши и верхушки деревьев. Ее мысли вернулись к дому, в котором много лет назад она жила с отцом и матерью на небольшой ферме в окрестностях Сент-Луиса. Чудесные воспоминания. А потом отец умер. Тогда его брат, дядя Гарольд, пригласил их с мамой переехать к ним. Зная, что это приглашение ни в коей мере не исходило от тети Иды, эгоистичной и раздражительной женщины, мама убедила Джонси, что у них нет другого выхода. На этом все приятные воспоминания обрывались. Джонси поднялась, стараясь не обращать внимания на боль в спине. Горячая ванна принесет облегчение, думала она.
Спустившись вниз, она нашла на кухне только Мэгги.
– Джинни уже закончила? – спросила Джонси.
– Да. – Мэгги села за большой стол. – Я поставила для тебя греться воду.
– Не нужно было, – ответила удивленная Джонси. – Но я ужасно рада. – Она сказала это от чистого сердца.
– Пустяки. – Мэгги встала и пошла к двери. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – чуть улыбнувшись, ответила Джонси.
Она смотрела вслед удалявшейся Мэгги и не знала, что ей с ней делать. Все ее поступки удивляли Джонси. Но она заметила, что Мэгги становится все отзывчивей на каждое доброе слово. Что за жизнь у нее была? Почему она так всего боится? Ее тетя, несомненно, играла важную роль в жизни Мэгги, но как так получилось, что положительную? Джонси не могла понять, да и уставший ум отказывался служить ей. Ванна и постель – она могла думать только об этом.
ГЛАВА 7
Объявление публиковалось в газете уже неделю, но ни одного постояльца еще не было, и Джонси волновалась. Имевшаяся у нее небольшая сумма подходила к концу, и мысли о платеже Джей Ти не давали покоя.
Она все откладывала покупку вывески, которая возвещала бы, что это действительно пансион, и, возможно, это было ошибкой. Если бы она знала наверняка, что в скором времени у нее будут постояльцы, то ничего не имела бы против того, чтобы расстаться с несколькими долларами.
В то утро Джинни помогла закончить с уборкой последней комнаты. Делать было больше нечего, оставалось только ждать. Джонси невидящим взглядом смотрела на улицу, чувствуя себя несчастной.
– Не отчаивайся, – сказала Джинни, подходя сзади.
– А я и не отчаиваюсь, – отозвалась Джонси. – Но, должна признать, обеспокоена.
Она все еще не могла довериться Джинни. Она не могла сказать, что будет полностью опустошена, если потеряет дом и вернется жить к тете Иде. Она не могла признаться, что не в состоянии будет снова переносить сочувственные взгляды тетиных соседей и слышать их шепот “бедняжка” в свой адрес. А в особенности она не могла сознаться, что мысль о невозможности самой распоряжаться своей судьбой просто не умещалась в сознании.
– Может, следует обзавестись вывеской, – предложила Джинни.
– Я думаю об этом. Не знаешь, сколько она может стоить?
– Для начала выбери что-нибудь попроще. Не думаю, чтобы это стоило больших денег. На Фронт-стрит есть мастерская Тома Брейли. Как-то несколько лет назад Спайси повесила вывеску, но власти заставили снять ее. – Джинни быстро глянула на Джонси и положила руку ей на плечо. – Мне не следовало говорить об этом. Я знаю, ты чувствуешь себя неловко, когда я говорю о ней.
Джонси не знала, что сказать. Это было больше, чем неловкость. Ее неприязнь к этой женщине с каждым днем росла.
– Думаю, ты права, – сказала Джонси. – Пора повесить новую вывеску. – Она отогнала неотвязные мысли о деньгах. – И не будем откладывать – я пойду туда сегодня же. И чем скорее мы ее повесим, тем лучше.
Джонси сосредоточила свои усилия на том, чтобы выглядеть как можно лучше, идя в город. Она надела свое любимое темно-зеленое платье и годную на все случаи черную шляпку. И платье и шляпка были простого фасона, поскольку она никогда не любила ненужных украшений. Турнюр знавал лучшие дни и, скорее всего, узнает их еще много. Единственная пара хороших туфель: именно в них она была, когда подвернула лодыжку. Благодарение Богу, остались только неприятные воспоминания. Попрощавшись с Джинни и Мэгги, она вышла на крыльцо, настроение у нее уже улучшилось.
Джонси легко нашла мастерскую по изготовлению вывесок. Множество их было прислонено к стене здания, они практически заполонили узкую боковую улочку, которой, по всей видимости, не пользовались. Девушке показалось забавным, что нигде не было видно таблички, извещавшей, чем занимается хозяин мастерской.
Из широких, какие бывают в конюшнях, дверей появился высокий худой мужчина в фартуке. Солнце упало на его седеющие растрепанные волосы, и он довольно прищурился на Джонси.
– День добрый, – сказал он, протягивая ей руку. – Меня зовут Том Брейли. Но все называют меня Брейли.
Она обменялась с ним рукопожатием и улыбнулась.
– Чем могу служить, мэм?
– Мне нужна вывеска для… Он прервал ее, подняв обе руки.
– Нет, – позвольте мне угадать. – Брейли почесал подбородок и быстро оглядел ее с головы до ног. – Вы – портниха. Верно?
Он был настолько искренен и дружелюбен, что она не усмотрела в его прямоте ничего обидного.
Джонси улыбнулась:
– Вообще-то, нет. Я…
– Нет, постойте. – Брейли поскреб за ухом. – Вы открыли прекрасный ресторан. – Он ухмыльнулся, явно довольный своей догадкой.
Джонси засмеялась:
– Боюсь, вы ошибаетесь. У меня пансион.
– Именно это следующее, что я хотел сказать. – Мастер казался таким расстроенным, что она почти пожалела, что испортила ему развлечение. – У меня мало возможностей поупражняться в угадывании, потому что я почти всех знаю. Видно, поэтому-то и угадываю плохо. – Но он уже снова улыбался, лицо покрылось морщинками. – Я не слишком замучил вас?
– Нет, нисколько, – сказала Джонси, которой этот человек с каждой минутой нравился все больше.
– Что ж, пойдемте что-нибудь для вас подыщем. – Он вдруг замер на месте и пристально посмотрел на нее. – Я не спросил вашего имени, мисс.