— Ну опоздай на один день. Без тебя не пойду.
У меня глаза просто слипаются…
— Да как опоздай! Билеты ведь куплены уже! — слышу я сквозь наваливающуюся на меня дрёму. — Так что придётся тебе самой выкручиваться. Дашка, эй! Ты спишь что ли? Хорош! Наливай ещё по одной!
Голос Наташки тает в тумане, и я проваливаюсь в черноту.
.
Утром первым делом я звоню в больницу. У бабушки пока никаких изменений. Надо ждать. Опять надо ждать… Еду на работу и опасаюсь, что Лозман не преминет воспользоваться случаем, чтобы осыпать меня цветами. Вчерашние лилии так и остались у него в машине. Значит сегодня будут пионы, почти уверена.
И ещё какой-нибудь дорогущий подарок, скорее всего, украшение. И это поставит меня в крайне неловкое положение. Взять невозможно и не принять неудобно, обидится. Но если будет что-то такое, точно откажусь.
Когда я захожу в приёмную, звонит… ну да, Рыков.
— Розанова, на работе уже?
— Да, Роман Григорьевич.
— Сегодня селекторное будет?
— Да, запланировано.
— Хорошо. Подключишь меня.
— Поняла.
— Как там бабушка твоя?
— Да, — вздыхаю я, — пока так же. Новостей нет.
— Понятно. Я думаю, всё будет хорошо.
— Спасибо, Роман Григорьевич.
Надо же, про бабушку вспомнил.
— Лозман у себя?
— Нет пока.
— А где он?
Ну что за прихваты?! Мне-то почём знать, где он в это время! Ещё и восьми нет.
— Не знаю, не появлялся пока.
— Ладно. Пусть сразу мне позвонит. И не забудь мне прямо сутра все сводки послать и про селекторное тоже. И ещё поздравляю.
— Что, простите?
— Поздравляю, говорю! — начинает он вдруг сердиться. — С днём рождения!
Зачем так строго-то…
— Спасибо большое. Это очень мило с вашей стороны.
Надеюсь, от слова «мило» его весь день будет бомбить. Он, не попрощавшись, отключается.
К восьми приёмная начинает заполняться, а в начале девятого появляется и Лозман. И да, с огромной охапкой пионов. Ловит всё на лету, невероятно внимательный, Наташке бы понравилось.
— Дарья Андреевна, — весело журчит он, — с днём рождения тебя. Здоровья и счастья в личной жизни.
Посетители, ожидающие его появления, оживляются и тоже наперебой начинают меня поздравлять.
— Цветами потом займёшься. Зайди пока, — кивает он мне и пропускает вперёд, придерживая дверь.
Ну, сейчас начнёт дары вручать. Так и есть.
— Даш, хочу сказать, что ты прекрасный человек. И красавица, к тому же.
— Я знаю тех, кто с вами бы поспорил.
— Погоди, не перебивай. В общем, я очень рад, что судьба забросила меня в вашу глухую дыру, потому что иначе, как бы мы встретились?
Я обречённо улыбаюсь, как юбиляр, вынужденный принимать очередное дежурное поздравление.
— Я желаю тебе… э-э-э…
— Вы ж пожелали уже.
— Ну погоди. Удачи, здоровья, успехов и личного счастья.
— Спасибо огромное. Там Бажакин нервничает. Можно его уже запускать?
— Подождёт. Вот, я хочу подарить тебе небольшой подарок.
Он протягивает мне свёрток. Хм… На ювелирные украшения не похоже, тяжелее. Ну надо же, не угадала.
— Открывай-открывай. Я хочу посмотреть, — говорит он радостно улыбаясь.
Ну ладно. Что же делать, давайте смотреть. Я разворачиваю свёрток и… Нет! Не может быть! Пушкин. «Евгений Онегин», тысяча восемьсот двадцать восьмой год, прижизненное издание. Я смотрю и глазам не верю. А в каком чудесном состоянии!
— Ну как? — с торжеством в голосе спрашивает Лозман.
— Невероятно! Как… как ты догадался до такого?
— Догадливый. Увидел у тебя в шкафу Пушкина издательства Маврикия Вольфа и вот, придумал такую штуковину. Рада?
Конечно рада, обожаю старинные книги. А та книга, которую он заметил дома, так она ещё моей прабабушке принадлежала.
— Но это же целое состояние, я не могу принять. Закон запрещает.
— Да ладно, можешь, конечно. Владей смело!
— Ты что, старинными книгами интересуешься?
Ответить он не успевает, потому что у него звонит телефон.
— Здорово, Роман Григорьич.
Он внимательно слушает, но пока ещё улыбается.
— Да вот, подарки Дарье Андреевне вручаю… Я только пришёл, не успел ещё позвонить. Ну слушай… Да… Да, она сказала, что ждёшь…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я потихоньку выскальзываю из кабинета и погружаюсь в обычную круговерть, но время от времени возвращаюсь к книге, беру её в руки и поглаживаю красивую тиснёную обложку.
Рыков звонит несколько раз и я замечаю, что уже не вздрагиваю и не напрягаюсь, покрываясь испариной, при каждом новом его звонке. И да, он в своём репертуаре. Тема Лозмана время от времени всплывает снова, и я даже задумываюсь, не нарочно ли он подталкивает меня к своему заму…
— Ну что, как настроение? — спрашивает Лозман в конце дня.
— Рабочее, — отвечаю я.
— Как бабушка?
— Вроде должны перевести завтра из реанимации.
— Хорошо, — нарочито бодро говорит он.
Сердце немного сжимается, предчувствуя следующий вопрос.
— Так как, насчёт вечера?
Блин! Блин! Блин! Как же мне от тебя красиво отделаться…
— Может в другой раз как-нибудь? Я что-то совсем не в форме.
Я делаю просящее лицо, а в ухе начинает бубнить Наташка: «Не будь дурой! Немедленно соглашайся!»
Он кивает:
— Это как раз поможет вернуть форму. Послушай, мы просто поужинаем, тебе же нужно есть, правда? Там красиво, приятная атмосфера, у тебя поднимется настроение. Всё будет легко, никакого напряга. Ну и какой другой раз? Следующий день рождения только через год.
Красиво, приятно, легко… Как же тяжело отказывать людям, которые к тебе хорошо относятся.
«Это всего лишь ужин и совершенно ни к чему тебя не обязывает», — продолжает своё Наташка, Лозман очаровательно и выжидательно улыбается, а шикарные нежно-розовые пионы наполняют приёмную тонким ароматом.
И что ему сказать?
15. Так вообще не бывает
В общем, я соглашаюсь и после работы еду домой собираться. В семь за мной заезжает Лозман и мы выезжаем.
— А куда мы едем? Это за городом что ли?
— Ага, да тут рядом, минут пять ещё. «Помпеи», неужели не слышала? Здесь вся ваша знать тусит, элитное место.
— Ну, я со знатью редко пересекаюсь, хотя вроде что-то слышала. А ты уже бывал здесь?
— Да, наши здесь постоянно зависают, так что если кого-то увидишь, не удивляйся.
— Наши?
— Ну да, мои захватчики, варяги, как вы нас называете.
Ясно.
— Не очень хорошо, что там будут люди с завода.
— Не беспокойся. Ваши с нашими не дружат, у нас своя каста, так что слухов не будет. Отвечаю.
Слухов уже столько, что с ума сойдёшь, если будешь о них думать, но новые теперь тоже появятся. Я вздыхаю.
У меня звонит телефон. Ну конечно, опять Рыков. Блин. Он уже звонил несколько раз, пока я собиралась на ужин, но я не ответила. Он же не успокоится, весь вечер будет трезвонить, надо что-то сделать…
— Алло.
— Даша! — почти кричит он. — Если ты с Лозманом…
— Алло, Роман Григорьевич… я вас не слышу…
— Даша!
Нет, давайте не сегодня, ладно?
— Я вас не слышу. Я вам завтра перезвоню!
Я отключаю телефон и убираю звук. Не сегодня, Роман Григорьевич, не сегодня…
Мы подъезжаем к роскошному особняку, обнесённому ажурной кованной оградой. Вокруг много зелени, на парковке куча дорогих машин.
— Тут классный ресторан, очень достойное спа, небольшой танцзал, даже гостиница для тех, кто решил провести здесь несколько дней или перебрал и не в силах уехать. В клубе серьёзная охрана и довольно приятная атмосфера, так что давай хорошо проведём время, а все неприятности оставим снаружи, за этими воротами.
Я киваю и даже улыбаюсь, но не могу вот так по щелчку пальцев превратиться в беззаботную искательницу удовольствий. Не моё это…
Мы заходим внутрь. Я бросаю мимолётный взгляд в зеркало. Ничего, сгодится. Может быть, излишне строго, зато не даёт повода к необоснованным ожиданиям. Я надела то платье, в котором была в последний раз с Рыковым. В розовом мне лучше, но я решила, что это было бы слишком многообещающим.