Извините, мастер Чехов.
Мне показалось, что я заглянул в святилище древнего бога и душу опалил обжигающий свет. Потому как был уверен, что Иванов не часто говорил это волшебное слово.
— Пусть оставит в приемной, — ответил я. — И спасибо.
После чего сразу же положил трубку и прислушался, не дрогнет ли подо мной земная твердь. Или на худой конец не обвалиться ли потолок. Ничего подобного не произошло, и потому я спокойно повертел в руках конверты с очередными заданиями. Открывать и прямо сейчас было бессмысленно. Не хватало мне еще забить голову новыми делами, когда два предыдущий еще даже не были толком оформлены. Нет, с остальным я повременю до того, как вернусь домой.
Я вынул из кармана телефон, нашел в адресной книге номер Фомы. И нажал на вызов.
На втором этаже заиграла мелодия, а через несколько минут, в приемную вошел раскрасневшийся Фома и пробасил:
— Слушаю, вашество.
— Подавай карету, — распорядился я и поправляя полы пиджака. — Нам предстоит поездка в…
— Гончарный переулок, дом восемь, — подсказала секретарь, и я повторил:
— Гончарный переулок дом восемь.
Слуга кивнул и беззастенчиво взял из корзинки, что стояла на столике несколько овсяных печенек.
— Сделаю, вашество, — хрустя лакомством, произнес он.
Я хотел тоже взять печенье, но Любовь Федоровна шлепнула меня по пальцам.
— Это для посетителей. Я сама пекла!
— Но… — начал было я.
— А котеичу можно. У него вещественный обмен есть, вот!
— У меня тоже обмен такой имеется, — вздохнул я и направился прочь.
Виноградова догнала меня у выхода и вручила кулек полный печенья.
— Отдай Фоме. Он сегодня ничего толком не ел. И себе возьми одно.
Я закатил глаза, и призрачная дама сжалилась:
— Хорошо, два.
Я развернулся к сидевшей за столом Нечаевой:
— Арина Родионовна, не хотите составить мне компанию?
На лице девушки расплылась довольная улыбка:
— С радостью, Павел Филиппович, — быстро ответила она встала из-за стола.
— Любовь Федоровна, примерно через час доставят документы. Положите их мне на стол.
— Я выпишу себе премию за переработку, — заявила она и поплыла прочь.
* * *
Гончарный переулок расположился на окраине города. И едва мы проехали мимо таблички «Добро пожаловать в Трудовой район», на стенах доходных домов показались рисунки «Черной Сотни».
В отличии от «Сынов», которые оставляли на стенах своей территории небольшие знаки, или людей в масках, монархисты любили огромные рисунки. У въезда в район, красовался во весь торец здания богатырь. Он стоял, приложив пальцы козырьком к глазам, и смотрел на дорогу. Другая ладонь воина лежала на рукояти покоящегося в ножнах меча.
Через пару кварталов, на торце дома был изображен слуга Искупителя в черной рясе.
— Красиво, — оценила Нечаева, рассматривая муралы, и в этом я был согласен с секретарем.
Машина свернула на Гончарный переулок, заехала в арку нужного дома. Остановилась у двери, рядом с которой красовалась вывеска «Мастерская Брагина». А под доской виделся рисунок бойца с мечом и цифрой «100».
Фома заглушил двигатель, обернулся к нам и сообщил:
— Прибыли, вашество. Я машину у дороги припаркую.
— Хорошо, — согласился я и вышел из салона. Придержал дверь, помогая Нечаевой.
— Благодарю, — произнесла Арина Родионовна и тепло мне улыбнулась.
Она покинула авто, и «Империал» выехал из арки. Мы же направились к двери с вывеской.
Внутри оказалось темновато. Мастерская состояла из двух частей. Просторная, с широким прилавком приемная, которая была оборудована под магазин сувениров, и сама мастерская, которая скрывалась за стеллажами с поделками местных умельцев.
В приемной дежурили трое ребят в черной одежде. Они были высокими, одинаково коротко стриженными, с водянистыми цепкими взглядами и сбитой кожей на костяшках пальцев. Нашивки на куртках и тяжелые ботинки явно давали понять, что люди принадлежали к местной банде.
Заметив меня, они переглянулись. И этот жест мне не понравился. Но вида я не подал.
— Павел Филиппович Чехов? — уточнил один из черносотенцев, смерив меня тяжелым взглядом.
В помещении повисло напряжение. Такое отчетливое, что можно было резать его ножом.
— К вашим услугам, — ответил я.
— Тот самый адвокат, который помог Гордею Петрову выйти из острога? — уточнил второй.
Я беспечно пожал плечами:
— Вряд ли Петрограде живут два адвоката Чехова.
Я уловил выплеск силы и успел отреагировать. Щелчком призвал тотемы, быстро выдернул из межмирья зомби, указал на застывшую посередине помещения Арину и коротко приказал:
— Охраняй!
Зомби кивнул и встал в стойку. Я же поспешно отскочил в сторону, на ходу жестом активировал броню. И пол в месте, где я только что стоял, засветился. А через долю секунды доски затрещали и покрылись инеем.
Я быстро призвал из межмирья Лешего и Митрича и кивнул в сторону мастерской:
— Обыщите. Всех парализовать.
— Сделаем, начальник, — бодро ответил Леший, и миньоны метнулись к прилавку.
В серую сферу, которая меня защищала, ударили ледяные иглы. Активировал палача с мешком, и миньон появился за спиной одного из бойцов, который создавал какое-то плетение. Воздушником, судя по тому, что рядом с черносотенцем стояли вихри-элементали. Миньон накинул противнику на голову мешок, слегка придушив и оборвав доступ к силе. Создал на запястье плетение «стены мертвецов», и поспешно выставил руку перед собой, закрываясь от противника.
Черносотенец был природником, и успел заготовить два плетения. Первой была прыгнувшая на меня рысь, которая врезалась в возникший на моем запястье большой щит с черепом. Череп щелкнул зубами, перекусывая рысь пополам, высасывая из нее силу, и тут же, повинуясь моему приказу выплюнул в сторону третьего противника несколько шипов ядовито-зеленого цвета. Черносотенец успел закрыться миньоном-стражем. Ледяным здоровяком, который покрылся ледяной броней. Но шипы разбили элементаля вдребезги. Один из шипов ударил бойца в плечо, развернув его и отбросив в сторону.
В щит прилетели несколько стрел, разбивая «преграду мертвецов», и я поспешно призвал призрака с дубинкой. Пират оказался за спиной природника и ударил его по затылку, оглушая бойца и роняя на землю.
Я же обернулся к зомби и приказал, указывая на лежащего на полу черносотенца, плечо которого было пробито шипом:
— Оглушить.
Зомби кивнул, шагнул к бойцу, и с размаха ударил бедолагу по голове кромкой щита. Парень закатил глаза и обмяк.
Я обернулся к Нечаевой и с беспокойством уточнил:
— Арина Родионовна, с вами все в порядке?
Бледная девушка вздрогнула, услышав свое имя, и судорожно кивнула. Я же обошел прилавок и заглянул во второе помещение. И моему взгляду открылась прекрасная картина.
В мастерская была на десять столов, на которых лежали инструменты. Рядом с каждым столом стояла корзина, в которую складывали готовую продукцию.
У стены сидел и пялился в никуда мутным взглядом мужчина средних лет. Он был плотным, с залысиной на макушке, которую зачем-то пытался скрыть под зачесанными редкими прядями от висков. Облачен мужчина был