разнылся. Оказывается синтезировать человеческую не так то и просто, тем более держать её в рабочем, то есть «живом» состоянии. Пришлось его пожалеть, как будто это я во всем виновата, а он совсем не причем, просто стоял рядом.
Психиатр, старый, но еще крепкий мужчина, начал с нейтральных тем. Вначале поинтересовался книгой и моими друзьями, мягко подводя разговор к службе и последнему выступлению, в конце которого у меня был сердечный приступ.
— Всё это в прошлом, для себя я решила что эти люди не нуждаются в сочувствии и сожалении, они же преступники, — прямолинейно ответила на очень осторожный вопрос по поводу увиденного в том киргизском придорожном кафе.
Затем мы говорили о моих дальнейших планах: съёмке фильма, выступлении на сцене, ну и конечно о моей службе в милиции. Целых два часа этот мозгоправ лез в мою душу, пришлось снова разыгрывать блондинку, конечно не простую, а целеустремленную. Разошлись мы с ним настоящими друзьями, да и как могло быть иначе, профессионал он не плохой, только вот беда, я в своё время тоже изучала психологию.
Перед самым обедом заехал Щелоков, с большим букетом алых роз и конечно конфетами. Отбирать у министра запрещенку побоялись (именно так на вахте называли шоколад и прочие сладости, которые мне несли в неимоверных количествах).
— Николай Анисимович, ну хотя бы вы повлияйте на моего доктора, его послушать так я год отсюда не выйду, — для приличия заныла я.
Он конечно же обещал поговорить с лечащим врачом, а после отправить в санаторий МВД, где я поправлю своё пошатнувшееся здоровье. Проводила Щелокова до дверей, даже на прощание чмокнула в щеку, от меня не убудет, а человеку приятно.
Следом за ним приехал Итон, тоже с букетом цветов и большой, я бы даже сказала огромной, шоколадкой.
— С Туркестаном у нас всё прошло отлично, там сразу заверили о полной поддержке Генерального, похоже их сильно впечатлило увиденное. Да и как могло быть иначе, там трое после этого умерло: один на месте, второй в машине скорой помощи, а третий в реанимации. Посланная нами Сыктывкарская группа сработала на все сто, кого надо запугала, а кого нужно обнадежила. Дело о массовом убийстве переквалифицировали под несчастный случай, решили понапрасну не волновать народ, сказать что отравились. Странно что западные радиостанции молчат, информация по любому ушла в Ми-6 и ЦРУ, слишком поздно у нас спохватились, — рассказал последние новости генерал.
— Не забивайте голову этой ерундой, все хотят жить хорошо, что у нас, что за границей. Теперь поговорим о главном: организуйте главврачу несколько звонков с верхов, пора мне выходить на волю. На следующей встрече с Леонидом Ильичом, толкните идею о международном комитете по поиску военных преступников. Америка и Европа будет только За, там это дело давно решенное. После пойманной Тоньки Макаровой, вас поддержит МИД и МВД, да и генеральный будет не против. Оптимально, если от Советской стороны будет представителем Гущин, мне он нужен с дипломатическим паспортом, сможете? — посмотрела на Итона.
— С ним проблем не будет, он уже зарисовался в Коми и Киргизии, на Октябрьскую получит орден. Я от Комитета предложу его кандидатуру, он же по образованию юрист, так что Пельше и Щелоков поддержат. Кстати, Трубников уже получил от Пельше служебный, через пару недель командировка в ГДР и Польшу, затем в Великобританию и Францию. Официально: проверять работу военных атташе, а на деле прижать военных перед осенним съездом, — отчитался Итог.
Слишком быстро заварилась каша, я думала протянется год, а на деле всего лишь неделя. Похоже Брежнев сильно испугался, да и Пельше давит на психику, нашептывая на ухо разные ужасы. Впрочем это не напрасно, Андропов же убит, да и Кукурузник пропал, как тут не поверить в заговор и предательство?
Попрощалась с Робертом Павловичем, новости он принёс весьма интересные, особенно что касается Трубникова. Теперь в отношении моего заточения, не пройдет и пары суток, как я выйду из этого узилища. Против звонков сверху никто не пойдет, поэтому Климову негласно закрепят за мной, что с одной стороны хорошо, а вот с другой появиться проблемы.
Перед самым обедом вышла с Катей на улицу, посидели на той же самой скамейке, как в прошлый раз. Рассиживаться долго не стали, сейчас довольно прохладно, а у меня из под халата торчат голые коленки. Интересно как с этим справляются девчонки, вон Катя сидит и не пищит, как будто ей не холодно. Колготки от мороза не спасут, придется под юбку одевать шерстяные рейтузы (кстати, очень колючие). В мире Ланы нужно этим озаботится, купить утепленные лосины и леггинсы, обязательно рейтузы из пуха яка, они говорят мягкие и при этом тонкие.
После обеда и очередного проколотого пальца, началось форменное паломничество. Первой примчалась София, вчера её не пустили, зато сегодня она оторвалась по полной. Мало того что ушла только вечером, так еще целый час сидела ко мне прижавшись. Похоже моя смерть в гримерке её сильно впечатлила, это она мне делала массаж, целых шесть минут давила на сердце. Не начни наниты имитировать его работу, девчонки и дальше бы меня реанимировали, бились за мою жизнь до последнего.
— Представляете, я целую сумку всего наготовила, так на вахте всё отобрали, сказали у вашей блондинки режим, ничего нельзя жирного, сладкого и соленого! — начала оправдываться передо мной Зося.
Вот снова здорова, теперь я уже начинаю сомневаться, так ли нужна была моя мнимая смерть, от неё лишь только убытки (конечно за исключением моего тайного плана).
Следом за Кочетковой появились Нина и Колька, а через пару минут в палату вошла Верочка Свешникова. Не буду говорить об обнимашках и слезах, это очень приятно, хотя иногда так хочется крепкого мужского рукопожатия. Все наперебой рассказывали последние новости, например Белкин и Воробьева, они подали в ЗАГС заявление. Скорее всего подсуетилась Нина, незаметно надавила на него, а он дурачок и рад стараться. У Веры Петровны тоже появились новости, главная это валюта, которую она наконец получила. Следующая, про награждение, знающие люди шепнули что за амуницию для Комитета будет премия и орден!
— Позавчера послала наших мегер подальше, так представляешь, они даже слова поперёк не сказали, уползли к себе молча. Утром принесли приказ о поощрении, расписалась за пятьдесят рублей, да и Коленьке выдали тридцатку, — улыбнулась Вера Петровна.
Белкин это подтвердил, как и полученную валюту. Судя по довольной рожице Нины, сертификаты вместе с премией, лежат у неё дома, так