— Дискомфортно, знаешь ли! А мастурбация — это давно не наш метод. Так что придется страдать и терпеть.
— А что — когда-то это был ваш метод?!
— Все мальчишки делают это, — Ник ничуть не обескуражено хмыкнул. — В определенном возрасте. Но это было давненько и, боюсь, я уже порядком подзабыл технику.
— Кошмар, — он не видит, но она там теперь улыбается от уха до уха. — Вы ужасно порочны, Николя!
— А что, воспитанные дамы этого не делают?
— Фи! Конечно, нет! И, вообще, я не понимаю, о чем ты говоришь!
— Да? — Ник усмехается. — А скажи мне, Любаша, где сейчас твои руки?
Тут только до нее доходит, что свободную руку она неосознанно зажала между бедрами. Черт знает сколько времени назад, кажется, почти с самого начала разговора с ним. Но это не потому… не то… Она резко засовывает руку под подушку.
— А твои?!
— Одной рукой я держу вашу фотографию… а другой я думаю о вас…
Люба не выдержала и снова расхохоталась. Ник тоже, потом что-то сказал невнятно.
— Повтори, я не расслышала.
— Да это я не тебе. Ко мне тут заглядывают, интересуются, чего это я, как дурак, лежу в темноте и ржу.
— И что ты ответил?
— Что у меня сеанс секса по телефону.
— Поверили?
— По-моему, нет. Слушай, Люб… Давай, встретимся завтра.
— Давай, — нарушая все мыслимые и немыслимые правила кокетства сразу отвечает Люба.
— Только это… у меня завтра дома родители… в смысле, мы не сможем у меня…
— Самойлов! Я тебе только для секса нужна?!
— Нет. Давай в кино сходим, хорошо?
— Хорошо.
Нажимает отбой. Кто так с парнями говорит, Люба? Нельзя же! А плевать. С ним — хочется именно так. Нет никакого желания ломаться и кокетничать, а хочется ляпать, не думая. И смеяться. И слушать его смех. А еще — замирать от его неожиданных и откровенных слов. Она и предположить не могла, что Ник вот такой — может и рассмешить, и заставить сердце замереть. Наверное, она его плохо знает. А то и не знает совсем.
Кладет телефон на пол. Переворачивается на живот, морщась. Лень еще раз идти в душ. Может, удастся уснуть так? А подушка действительно пахнет ею…
Глава восьмая, в которой будет кино и… нет, не домино
Ей снова полезли в голову сравнения. Ник в этот раз опять на метро, а она давно привыкла к тому, что ее возят на машине. И билеты покупались не заранее, как это делал Марк, а перед самым сеансом — даже в очереди постояли. А потом пришлось оттаскивать Ника от стойки с покорном — он так упрямился, что вынудил ее даже ногой притопнуть. Ник смотрел на нее предельно изумленно: «Как это в кино без попкорна?». Но Люба была непреклонна, и Ник со вздохом уступил. Однако пива все-таки купил — себе, а ей — баночку спрайта.
И места были самые обыкновенные, не VIP, но хорошие, в середине зала. Фильм — какая-то заурядная комедия, среднесортная. Но ей парадоксально все это нравится — нравится так гораздо больше, чем с Марком. Потому что комфортно, удивительно комфортно с Ником. Кстати, о комфорте. Ник, развалившийся в кресле рядом, с бутылкой пива в руке, выглядел тоже совершенно расслабленным. Довольно смеялся непритязательным шуткам и комичным ситуациям, отпускал комментарии, которые зачастую были смешнее самой комедии. И не предпринимал никаких попыток как-то… Не делал ничего из того, что пытался делать с ней Марк на так нелюбимых ею VIP-диванах. И это ее к середине фильма стало уже всерьез расстраивать. Именно поэтому, когда его ладонь все-таки легла ей на колено, Люба не смогла сдержать довольный вздох. А потом, когда он этим и удовлетворился, продолжая увлеченно смотреть фильм, спустя пару минут, сама, с каким-то сладким ужасом внутри, подвинула его ладонь выше по бедру. Сразу почувствовала, как он замер, мгновенно забыв и о пиве, и о комедии. Пальцы его дрогнули, погладили по ткани джинсов. Потом он сам двинул ладонью еще выше, почти до… Она неосознанно чуть развела ноги. Пальцы Ника сжались на ее бедре. А потом он резку убрал руку, наклонился к ее уху.
— Люб, не делай так. Я же не железный. И в итоге нас выгонят из зала.
Она довольно улыбается. Почему-то ни капельки не стыдно.
Из кинозала они вышли, как и положено, обсуждая только что просмотренное. Впрочем, фильм не стоил долгих обсуждений, и они как-то внезапно переключились на литературу — под раздачу попал Чак Поланик. Люба с удивлением поняла, что Ник в курсе, кто это — читал. И даже имел собственное мнение по поводу прочитанного. Каков наглец, а?
Итогом стала получасовая интереснейшая дискуссия, во время которой они куда-то шли — погода способствовала.
— Подожди, ты же только что, буквально пять минут назад, утверждал обратное?!
— Угу, — совершенно невозмутимо согласился Ник.
— Зачем ты сначала говоришь одно, а потом — другое?!
— Чтобы тебя послушать.
Люба не сразу нашлась, что сказать.
— В смысле?
— Ну, тебя очень интересно слушать. Ты в этом действительно разбираешься. Я много нового узнал. Спасибо.
Люба недоверчиво смотрит на него. Нет, комплиментами она была избалована, это правда. Больше, все же, комплиментами внешности, конечно. Но и ее умственным способностям тоже льстили. Именно благодаря своему уму Люба прекрасно знала цену этим комплиментам. Угу, ты такая умная, но сиськи у тебя лучше. И я скажу тебе все, что угодно, лишь бы ты мне дала. Да, именно так это все и обстоит, она действительно достаточно умна, чтобы понимать, что на самом деле стоит за реверансам в сторону ее интеллекта. Но не в этот раз. Нику нет никакой необходимости задабривать ее всеми возможными способами, лишь бы затащить в постель. Он уже все это получил. И от этого его слова были неожиданно очень приятными. Искренними.
— Люб, — прервал он ее размышления, похоже, совершенно не понявший, что только что сделал ей очень удачный комплимент и заработал пару бонусных баллов, — я все спросить хочу. А ты почему до сих пор права не получила? Удобно же? Да и машину вы в состоянии купить.
— Лень, — пожала она плечами. — И потом, всегда есть, кому меня возить.
Что-то неуловимо изменилось в его лице, появилась какая-то жесткость в губах.
— Угу. Я так и понял.
А ей стало вдруг очень стыдно за свой ответ. Чего выпендривается? И, главное, перед кем?
— Ник, — берет его под руку. И это почему-то очень приятно делать. — Поехали к нам? Чаю попьем. Поговорим.
— Чаю попьем? — у него удивленный вид. А в глазах…
— В нормальном смысле чаю! — она усмехается. — Папа сегодня шарлотку обещал к ужину.