– Откуда она у тебя?
– Кто-то из экипажа «Ворона» принес ее вместе с этим, – Кит достал из сумки на поясе мешочек и бросил его на стол рядом с запиской. Мешочек издавал острый запах гвоздики. – Какой-то неизвестный моряк передал ему это. Сказал, что для меня. Гвоздика с Канарских островов, это добыча пиратов.
– Да не придавай ты этому значения. Может быть, это просто какой-то розыгрыш.
Увидев, что Кит никак не прореагировал на это, Курт продолжал в отчаянии:
– Ты просто неисправим! Нельзя быть таким доверчивым. Вот ты уверен, что записку прислал Король Нищих, а это, возможно, ловушка. Смотри, тут даже не указано твое имя.
Взяв в руки записку, Курт прочел вслух: «Послание верному слуге ее величества».
– Подписывается как доверенное лицо принца Оранского, даже имени своего не сообщает, – взволнованно сказал он, придя в отчаяние от невозмутимого спокойствия Кита. – Ну хорошо, давай посмотрим на это с другой стороны. Что, если ты прав? Что, если это действительно от Короля Нищих? Он ведь не более чем просто пират и вполне может окончить свою жизнь на виселице.
– Если он пират, то мы с ним одного поля ягоды, мне кажется, ты об этом забываешь, – возразил Кит.
– Но мы служим королеве.
– А он – принцу Оранскому в качестве адмирала его флота. И потом, кто его считает пиратом? Испанцы? А как они, по-твоему, представляют себе нас? Мы все, как ты верно заметил, можем окончить свою жизнь на виселице или на острие шпаги, – он пристально посмотрел на Курта. – Я хочу, чтобы ты понял, почему я принял такое решение. Ты прекрасно знаешь, что Король Нищих давно будоражит мое воображение. Я думаю о нем как о каком-то божестве. Мне кажется, что это человек благородного происхождения. Он пожертвовал всем, что имел, даже своим именем, чтобы под маской Короля Нищих служить идее, которую считает справедливой. Мы не знаем о нем абсолютно ничего, даже его настоящего имени. Но с тех пор как я по просьбе ее величества стал работать против Испании, меня не оставляет в покое одна мысль. Мне кажется, мы должны объединить наши силы с этим человеком и вместе противостоять общему врагу. Поэтому я намерен встретиться с ним и ни за что на свете не упущу этот шанс.
– Каким образом и где? – Курта не оставляла мысль о расставленной ловушке. – Признаться, я не в восторге от этого поручения королевы. Чересчур оно опасное.
– Согласен. Королева попросила меня об этой услуге год назад в Уайтхолле. Я готов был отказаться, столько неприятных воспоминаний нахлынуло на меня в том месте. Отец повез меня туда с тринадцатилетним братом, когда мне было семь лет. Гарри был представлен ее величеству, а меня оставили на заднем дворе. Я, конечно, играл там и весь испачкался в пыли, за что получил хорошую взбучку, – Кит с горечью усмехнулся. – Мой отец считал детство болезнью, которой надо переболеть. Хорошие манеры вбивались ремнем. Он был самым холодным человеком на свете.
– Ты никогда не рассказывал мне об отце, – тихо произнес Курт, увидев, как резко изменилось настроение Кита.
– Я стараюсь не думать о нем, – с болью в голосе сказал Кит. – Он бил меня за каждый проступок, а чаще всего вообще без всякой причины. Я был у него не единственным козлом отпущения. Слуг избивали каждый божий день за малейшие промахи. Братца-то моего как наследника оберегали, что давало ему повод издеваться надо мной. Видимо, брат считал, что это особое отношение к нему – результат любви отца. Однако он ошибался. Граф Уинфорд вообще никого не любил, он даже не понимал, что такое любовь.
Курт поразился, услышав враждебные нотки в голосе Кита. Оказывается, несмотря на восемь лет знакомства, он многого не знал о Ките.
– Теперь ведь ты сам граф Уинфорд.
– Да, это так, – произнес Кит, сжав рукоять шпаги. – И я, унаследовав имя и титул своего отца, дал себе клятву ни в чем не быть похожим на него.
– Ты совсем другой, – быстро заверил его Курт. - Ты хорошо обходишься со слугами, с родственниками…
– Я имею в виду не эти внешние проявления, – прервал его Кит и потер лоб, удивленный собственной откровенностью.
Он не похож на своего отца. Разве не так? Он все еще судорожно сжимал эфес шпаги. Усилием воли он заставил себя опустить шпагу и медленно подошел к лоцманской карте. Привычное чувство уверенности вернулось к нему.
– Прости меня, Курт, я просто не в себе сегодня вечером. Возвращение в Лалуорт после стольких лет, этот титул, будь он проклят… Я совершаю поступки, которые сам не могу объяснить. – Кит вспомнил о покупке целого ящика испорченных кружев. А безрассудная страсть к этой девушке?
– Ты больше заслуживаешь этого титула, чем твой отец или брат, – настаивал Курт. – Они жили лишь для себя, а ты верно служишь королеве, делаешь все, чтобы предотвратить вторжение Испании. Филипп – самый могущественный правитель в христианском мире, и ее величество опасается его.
– О да, Филипп мечтает править Англией, ведь Голландия уже находится под его властью. Он забывает, что Голландия досталась ему в наследство от отца, сам бы он никогда не овладел ею. Он замучил свой народ пытками, инквизицией, задушил высокими налогами. Нет ничего удивительного в том, что люди все свои надежды связывают с принцем Оранским, возглавившим их борьбу.
– Пока король Филипп не расправится с бунтовщиками, он ни за что не решится на завоевание Англии, – Курт на мгновение замолк и призадумался. – Ты, кстати, так и не объяснил, почему опоздал.
Кит с грустной задумчивостью вглядывался в беспросветную темень.
– Я задержался… Словом, меня задержали некоторые дела.
– Женщина, конечно, – недовольно заметил Курт. – Мне бы следовало догадаться. Они всегда ходят за тобой по пятам.
– Эта совсем не такая, она не похожа на других, резко оборвал его Кит.
– Я ничего не имею против женщин, – Курт рассмеялся. – Тебе это прекрасно известно. Но ведь надо и меру знать: у тебя их более чем достаточно. Не подумай только, что я тебе завидую. Я бы просто растерялся, будь у меня столько женщин. Но все же расскажи мне, – продолжал он, – что это за женщина, которая так задержала тебя? Откуда она родом? Из этих мест?
Кристофер неопределенно пожал плечами. Он думал о Роз и не понимал, почему она так волнует его. Сколько же у него было женщин?! И искушенные в любовных утехах проститутки, и благородные богатые дамы, и их служанки – все они прибегали к разным ухищрениям, мечтая о том, чтобы он соблазнил их. Некоторые ждали от него денег, другие – физического наслаждения… Все они были так похожи друг на друга, особенно в темноте. Кристофер устал от этих женщин. Теперь, став графом, он поклялся себе держаться от них в стороне. И целый год не нарушал своей клятвы.