Так, в 1906 и 1908 гг. австрийская экспедиция И. Кейля и А. Премерштейна собрала в Малой Азии на территории бывшей Лидии 380 надписей: из них 376 греческих и латинских. Остальные четыре оказались лидийскими.
Однако решающую роль в познании лидийского языка сыграли раскопки американцев в 1910–1913 гг. в Сардах: они привели к открытию до сорока лидийских надписей, из которых некоторые довольно значительны по объему и хорошей сохранности, а одна представляет собою восьмистрочную билингву, так как содержит, кроме лидийского текста, такой же арамейский.
Другая, уже ранее (с 1883 г.) известная (греко-лидийская) билингва, найденная в Пергаме в развалинах храма Афины, была мало полезна, так как состоит из пяти лидийских и двух греческих слов, причем оба греческих слова — имена собственные. Арамейско-лидийская билингва, наоборот, явилась ключом к разбору других лидийских надписей и к проникновению в строй лидийского языка.
Изучение этих надписей, которых И. Фридрих в своей сводке «Памятники языков Малой Азии» дает 53, было интересно для лингвистов ряда стран. Важное значение имела обработка арамейского текста лидийско-арамейской билингвы, опубликованная Кале и Зоммером в 1927 г.
Серьезным достижением надо считать статью Мериджи «Местоимение первого лица ед. числа в лидийском», где автор, не ограничиваясь грамматическими толкованиями, дает перевод главных больших надписей. Доверяя сообщению Геродота, ожидали, что лидийский язык окажется близким к этрусскому и поможет дешифровке этрусских текстов. Эти надежды не оправдались: пунктов схождения недостаточно.
Исследователи отмечают некоторые черты сходства лидийского с хеттским неситским и ликийским; В. Бранденштейн удачно подметил совпадение в ряде форм между лидийским и урартским. Однако в общем лидийский язык выявился как особый, своеобразный язык эгейской группы: он открывает собой нечто новое, и знакомство с ним поставило больше новых вопросов, чем разрешило старых.
Характерно звуковое богатство лидийского языка. Лидийский имел звуки, отсутствующие в хеттских языках индоевропеоподобного вида. Можно полагать, что звук, транскрибируемый греческим «тау» соответствовал русскому «ч».
На каком материале написаны 54 известных ныне лидийские надписи? Двадцать из них — на мраморных стелах, две — на камне, две — на столбах, которые были сделаны из известняка, одна — на базе мраморной статуи, одна — на ионической колонне, пятнадцать — на мраморных дощечках, шесть — на кусочках мрамора, одна — на черепке от глиняной посуды, одна — на кувшине, две — на монетах, одна — на гемме, одна — графитто, нацарапанное на скале (в Египте), последняя — на терракотовой вазе.
Надписи относятся к позднейшему времени. Во всяком случае только одна надпись может быть отнесена к эпохе, когда Лидия была еще независимым государством.
При раскопках американцев в Сардском некрополе в 1913 г. была открыта терракотовая ваза, имеющая форму лодочки и содержащая надпись из двух строк. Данная находка, вероятнее всего, представляла собой игрушку, сделанную для ребенка знатного лица. Надпись состоит из знаков, древних по начертанию, написана бустрофедон: первая строка читается слева направо, вторая — наоборот. Смысл надписи таков: «Это Титис такую лодку смастерил для Аттала царевича».
Кто был царевич Аттал — остается неизвестным, но возможно, что это был один из членов семьи Креза, умерший в детском возрасте, и найденная ваза была положена в могилу ребенка как его любимая игрушка.
Содержание надписей довольно разнообразно. Многие из них представляют эпитафии, составленные по одному шаблону: обычно дается дата, сообщаются имя и род умершего, его занятия и то, кем воздвигнут памятник; в конце приводится заклятие, в котором просят богов или закон наказать нарушителя неприкосновенности могилы, а иногда призывается благословение на того, кто будет охранять памятник.
Формула заклятья содержится в лидийско-арамейской билингве. Понимание ее, сверх того, облегчается распространенностью таких формул на древнем Востоке. Для сравнения можно использовать надписи ассирийские, урартские, древнеперсидские, фригийские, ликийские; аналогичные им — на древнегреческом языке — встречаются на надгробьях в Малой Азии. В лидийских надписях формула заклятья довольно разнообразна, и изучение ее вариантов принесло значительную пользу для выяснения ряда вопросов лидийской грамматики и лексики.
Наиболее ясная по содержанию надпись на мраморной стеле, откопанная в 1911 г. у развалин храма Артемиды в Сардах, — содержит 15 строк текста прекрасной сохранности. Удовлетворительное истолкование этой надписи представил уже Грумах в 1934 г., вполне ясно ее перевел Мериджи.
Содержание ее таково: дем города Сард принимает в граждане уроженца города Милета, некоего Мермнада. Тот, получая звание сардского гражданина, клянется соблюдать законы, избегать применения силы, чтить интересы храма Артемиды, охранять ее имущество и земли и уважать жрецов Вакха и Гермеса.
Также имеется надпись, которая содержит только имена; по-видимому, это список учащихся или окончивших школу. Среди других и надпись об имущественных отношениях, а именно о получении храмом Артемиды земельных участков.
Интересна по содержанию и надпись на мраморной стеле, найденной в 1912 г. в некрополе Сард, которая заключает в себе 12 строк хорошей сохранности. В надписи доверенный коллегии жрецов Ванчас восхваляет благотворителя Саркаста, сына Катовала, за пожертвование Артемиде Сардской земельного участка, полученного им от царя.
Какие сведения о религии лидийцев дают надписи?
Уже Стюртевант привел такой ряд имен богов с греческими соответствиями: Аснянь — Афина; Пильданс — Аполлон; Артимус — Артемида; Бакис — Вакх; Армас — Гермес. К этому перечню можно добавить лидийский термин «солнце», как перевел Мериджи, с чем следует сравнить у греков Гелиоса, и имя Арес — у греков бог войны Арес.
Итак, пять богов Эллады, по-видимому, являются наследием эгейско-малоазиатского культурного мира: Афина, Гермес, Вакх, Артемида, Арес. Чаще всего в лидийских текстах встречается имя Артемиды. В одной из надписей упоминается жрец богини Деметры, а в другой наказать нарушителя неприкосновенности гробницы составитель надписи просит бога Санчаса. Это известный по хеттской клинописи бог Сантас, которого почитали хетты-лувийцы.
Имея в виду имя бога реки у троянцев Ксантос (Скамандр) и хурритское слово «река», а также название реки в западной части Малой Азии в хеттских летописях, следует признать в этом боге водяное божество (и бога бури) древнейших эгейцев, связанное с харрийским пантеоном.
В настоящее время можно также ответить на вопрос, как лидийцы называли свой язык. Сами лидийцы называли его сфарденским-сардским. Это наводит на мысль, что упоминаемые в древнеегипетских хрониках шарданы, хотя время их последнего появления в Египте на пять веков древнее выступления Лидии на арену истории, представляют предков лидийцев.
Во всяком случае шарданы имели связь с Малой Азией, хотя и название острова Сардинии, может быть, указывает на западные пределы их блужданий и набегов после отражения их нашествия египтянами в эпоху фараонов Рамзеса II и Мернепта.
Но если этнические имена «шарданы» и «сфарден» связаны с наименованием столицы Лидии Сарды, то нет ли возможности проследить генезис последнего именования?
Опыт такого анализа дает статья А. Смешека «Сарды и Ксюарис». Этот автор исследует вопрос о древнейших названиях столицы Лидии. Он приходит к выводу, что древнейшим названием города Сард было имя «Куссара». И еще в римскую эпоху жители Сард (высший класс) именовали себя уроженцами Ксуриси-Куссары.
Принимая отожествление гор. Куссара с Сардами, получаем указание на тесные связи Лидии с историей хеттов: хетгский царь Тутхалия I, дед Суппилуллиума, перенес столицу своего царства из города Куссары в Хаттусас.
В XV столетии до н. э. Куссара еще являлась центром хеттской культуры. Когда именно Сарды стали лидийским городом, сказать трудно. Но тот факт, что о Лидии и лидийцах правители Ассирии не имели никакого представления до воцарения Гигеса, т. е. до VII в. до н. э., доказывает, что образование лидийской народности и возникновение лидийской державы — сравнительно позднее явление.
Осветить этот вопрос могут только анализ лидийского языка и выяснение его места среди других древних малоазийских языков.
Лидийские эпиграфические памятники, открывая природу лидийского языка, ставят вопрос о связях лидийцев с более древними народами Малой Азии, языки которых стали недавно известны и внимательно изучаются благодаря открытиям в Богазкесе, Рас Шамре, Мари и ввиду удачной дешифровки хеттских иероглифических надписей.