Уйдя от девчонок, Дэн молча вышел в лифтовый холл, я пошла следом, чтобы сказать "Пока" - меня так воспитали, - но он и не собирался прощаться, привалился плечом к стене у узкого окна и смотрел на меня. Я же боялась встречаться с ним глазами и стояла на отдалении, уставившись взглядом в плитку на полу у его ног. Прошло несколько минут этого затянувшегося молчания, я успела мысленно сосчитать до двухсот тридцати восьми, когда он позвал тихо:
- Иди сюда.
Не приказал, не сказал раздраженно, а именно позвал, голос такой нежный, ласкающий, что у меня не было ни единого сомнения, идти к нему или нет. Я подошла и он обвил меня руками, глядя сверху вниз. Я опять боялась смотреть ему в глаза, боялась, что снова возникнет это осязаемое напряжение, разрешиться которое может только одним - совсем не дружеским поцелуем. А его я, опять же, боялась.
Но стоять вот так, с ним в обнимку, могла бесконечно. Пока родители не стали бы меня искать или не появился кто-то из соседей. Тогда бы меня тоже как вихрем сдуло. Но никто наше уединение не нарушал. Только Дэн, которому, видимо, наскучило изучать макушку моей склоненной вниз головы, спросил вдруг:
- Че ты от меня шарахаешься? Я же вижу, что... нравлюсь тебе.
Он явно хотел сказать не это, но я оценила его тактичность.
- А я тебе нравлюсь? - зачем-то спросила в ответ.
Но я правда не понимаю этого. Точнее, не понимаю его. В какой-то момент не сомневаюсь, что нравлюсь, в другой мне кажется, что нет. И эти крутые американские горки лишают меня остатков уверенности в себе.
И даже сейчас Дэн мне не помог.
- А ты подумай, - сказал после долгого немигающего взгляда и, отпустив меня, нажал на кнопку лифта.
Видимо, невысказанный вопрос явно читается на моем лице, потому что Вика говорит испуганно и как-то заискивающе:
- Но сегодня-то мне некуда было идти. Сегодня он бы меня домой не впустил. Ему нужно выспаться, чтобы... перезагрузиться.
Я шумно вздыхаю.
- Ладно, идем спать. Уже скоро четыре, а школу завтра никто не отменял.
Вичка тоже вздыхает, допивает чай и идет за мной на свое новое спальное место. Если она вдруг решит погадать на "приснись жених невесте", можно делать крупную денежную ставку на то, кого она будет рада увидеть во сне. И наши с ней ожидания явно расходятся.
*
Закончив пробежку - после скудного сна мысль откосить от нее очень меня увлекла, но я не позволила ей укрепиться - и подходя к подъезду, в дверях я сталкиваюсь с выходящей мамой.
- Подруга твоя еще спит. Вы не опоздаете в школу?
- Нет, мам. Сейчас я ее подниму, - обещаю, и она, коснувший моей щеки своей бархатистой от пудры, идет к машине.
Я машу папе, он мигает мне поворотниками. Провожая их взглядом, я не захожу в подъезд, пока машина не скрывается в арке.
Когда я вхожу в квартиру, из дверей нашей комнаты появляется не до конца проснувшаяся Алиска. В открытые двери гостиной видит разобранный диван и спящую на нем Вику.
- К-кто это? - спрашивает хриплым голосом.
- Вичка.
- А, блонда, - широко зевает сестра, потеряв всякий интерес к незванному гостю и топает в ванную.
Включив в гостиной свет, я иду открывать ночные шторы и громко зову Вику, но она не реагирует. Подойдя к дивану, я еще повышаю голос и сдергиваю с лица одеяло, которым оно укрыто.
- Вик, поднимайся! - на третий раз я теряю терпение, но результат тот же.
Она лишь мычит и отворачивается к стене. Но не на ту напала - благодаря сестре, опыт подъема сонных мух у меня впечатляющий. Я пускаю в ход один прием за другим, и подруга, наконец, разлепляет глаза и смотрит на меня с большой неохотой. И даже подает голос:
- Кир, ну дай поспать. Ну в четыре же только легла.
- Ты легла? Я, между прочим, уснула в то же время, что и ты. Вставай и иди в душ.
Не сразу, но поднять ее и вытолкать в гостевой санузел, где у нас установлена не ванна, а душевая кабина, мне удается. Однако оттуда она долго не появляется. Сама я за это время успеваю тоже сбегать в душ после Алиски, одеться и слегка накраситься - после чуть более двух часов сна мне просто необходимо. Круги под глазами в неполные восемнадцать, к счастью, еще не образуются, но красная окантовка век придает мне вид вампира, если не сказать наркомана. Вот эту красноту я и пытаюсь скрыть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда я уже готова выходить, а Вика все еще не вышла, я злюсь не на шутку, и тарабаню в дверь кулаком. Вода бежит, но других звуков никаких нет. Я плюю на приватность и поворачиваю резьбу замка с внешней стороны - странный механизм, позволяющий при некотором умении легко отпирать замки на санузлах снаружи, впервые пригождается. Рывком распахивая дверь, я вижу Вику, сидящую на полу под раковиной с льющейся водой и обхватившую колени руками.
- Что случилось? - встревоженно спрашиваю.
- Я не хочу в школу. Вообще никуда не хочу, - безучастно говорит она. - Я позвонила Никитосу, он заберет меня в течение часа и отвезет домой.
- Через час?! - вскрикиваю я. - А школа? Или ты предлагаешь мне оставить тебя здесь одну?
- Нет, конечно, - она поднимается и выключает воду. - Первые два урока физика, ты на них все равно не ходишь. А к третьему мы тебя отвезем.
Я так поражена тем, что забыла про сдвоенную физику по утрам пятницы, что никак не реагирую перспективу снова оказаться в одной машине с Никитой. Вчера я сама точно так же планировала явиться в школу не к первому уроку, а сразу на испанский, на котором должен быть тест, о чем и предупредила Вику. Которая, кстати, не одобряет моего решения не извещать родителей и бойкотировать физику и не оставляет попыток меня вразумить. Но явно не сегодня. Как же я могла за ночь забыть о своих, тщательно разрабатываемых, планах? Как я вовремя встану, пойду на пробежку, позавтракаю с папой, если успею - чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений, а выйду из дома не как обычно, а на полтора часа позже. И никто ничего не узнает. Но неожиданный звонок Вики, долгие посиделки на кухне, и мои намерения напрочь стерлись из памяти.
*
Никита приезжает раньше, чем через час. Раздается звонок домофона, и сердце против воли замирает - сейчас я увижу того, кто целую неделю был объектом моих грез и мечтаний. Более того, он придет ко мне в дом! И я мысленно радуюсь тому, что с утра привела себя в божеский вид, хотя и не знала о его визите.
Казалось бы, причин для этого нет, но я очень нервничаю, когда беру трубку и, привычно сообщив:
- Седьмой этаж, первая квартира слева, - нажимаю кнопку разблокировки замка на входе в подъезд.
Остаюсь ждать в прихожей и прислушиваюсь к пришедшему в движению лифту, чтобы распахнуть перед гостем дверь.
- Привет, - говорит негромко, и от звуков его бархатистого голоса я вся покрываюсь щекотливыми мурашками.
Такая бурная реакция приводит меня в замешательство, и я не сразу отвечаю на его приветствие. Он, в свою очередь, мнется на пороге, не решаясь потеснить меня, чтобы войти - я застыла в дверях и преграждаю ему путь. Мы молча таращимся друг на друга, но, к счастью, я быстро справляюсь с собой и отступаю, пытаясь улыбкой сгладить возникшую неловкость.
- Привет, проходи, - говорю запоздало. - Вика на кухне. Это в конце коридора направо.
Думаю, идти за ним или нет, и все же решаю оставить их разбираться наедине. С меня на сегодня потрясений уже достаточно. День не задался, едва за полночь перевалило, а впереди еще сложный тест.
Перебираю учебники на своем столе и складываю рюкзак, сверяясь с расписанием, когда слышу щелчок замка на двери в ванную. Выглядываю из комнаты и встречаюсь взглядом с Никитой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Вика, наконец, пошла умываться?
- Да…
По его виду понятно, что он что-то хочет спросить, и я смотрю на него выжидающе.
- Где у тебя можно покурить?
- Вообще-то нигде, дома никто не курит.
- Это хорошо. Ладно, я потерплю.
- Нет, если хочешь, можно выйти на балкон. Он утепленный, - зачем-то добавляю.