удивление много народа: одни собирались вернуться к учебе, другие, подобно мне,
знакомились с местом. Кампус был велик и напоминал скорее небольшой город. Конечно, в
первую очередь Келлан показал мне маленький бар напротив университетской книжной
лавки. Посмеиваясь над ним и чуть качая головой, я зашла внутрь, и мы быстро перекусили и
выпили пива перед нашим маленьким приключением. Затем мы отправились в книжную
лавку, где я нашла все нужные книги. Большинство из них были подержанными, что
сэкономило мне приличную сумму, ведь книги стоят ужасно дорого. Я не могла смотреть на
Келлана без улыбки, пока стояла в очереди: он листал толстый анатомический атлас и
беседовал с двумя студентками-хохотушками – словом, был в своем репертуаре.
После этого мы перешли улицу и оказались на территории кампуса. Он был настолько
красив, что дух захватывало. Дорожки вели к грандиозным кирпичным строениям,
перемежавшимся с искусно обустроенными и ухоженными газонами. Повсюду были вишни
со спящим цветом – весной кампус превратится в настоящую сказку. На траве
расположились люди всех возрастов и цветов кожи, наслаждавшиеся погожим днем.
Келлан с улыбкой вел меня мимо величественных зданий. Он знал название каждого
из них и рассказывал мне, чему там учили. Гоуэн-Холл – азиатская литература и
политические дисциплины; Смит-Холл – история и география; Сейвери-Холл – философия,
социология и экономика (в том числе мой микроэкономический цикл); Миллер-Холл –
административный корпус, единственное место, где я уже побывала; Рэйтт-Холл – риторика
и диетология…
Он продолжал в подробностях объяснять, что где находится. У меня были проспекты,
но в них он почти не заглядывал. Он шел как гончая по следу. О лучшем гиде я не могла и
мечтать и все больше ценила самого Келлана и его любезное предложение – и не только
потому, что он, похоже, знал здесь каждый закоулок, хотя это и казалось мне странным, так
как он вроде бы говорил, что был здесь всего пару раз с концертами.
Нет, я была больше всего признательна за то, что прогулка с ним по университетским
холмам и дорожкам делала меня почти невидимой. Все взгляды были обращены к нему,
словно он был пламенем, привлекающим к себе мотыльков. На него откровенно таращились
все женщины и даже некоторые мужчины. Те ребята, что не смотрели на него, озадаченно
глядели на барышень, будто не понимая, в чем дело. И то и другое меня устраивало, покуда
глазели на него. С момента отъезда Денни я чувствовала себя по-настоящему одинокой и
глубоко подавленной. Мы проходили мимо людей, которых я не знала и вряд ли могла
узнать за сегодняшний день, а потому я была только рада стать невидимкой.
Келлан был приятным спутником и учтиво перебрасывался со мной словами. Он
перехватывал взгляды одних девиц и поразительно ловко уклонялся от других (на сей счет у
меня возникли подозрения). Мы обошли значительную часть кампуса и кое-какие здания.
Келлан постарался отметиться везде, где мне предстояло учиться, показав мне, где находятся
мои аудитории и как до них быстрее добраться.
Все было спокойно, если не считать взглядов, направленных на Келлана, и тут
состоялась встреча, удивившая нас обоих. Мы шли по коридору к аудитории, где мне
предстояло изучать европейскую литературу, как вдруг услышали сзади:
– О, боже мой! Келлан Кайл!
Келлан остолбенел, когда к нему устремилась взъерошенная рыжеволосая девчушка с
веснушчатым лицом. Затем его черты в панике исказились, и я на секунду подумала, что он
пустится наутек. Но, прежде чем он успел что-либо сделать, девчушка повисла у него на шее
и принялась жадно целовать его.
Я ошарашенно хлопала глазами, чувствуя себя не в своей тарелке. Девица на миг
отстранилась от него и восторженно вздохнула:
– Глазам не верю, что ты меня навестил.
Келлан моргнул и изумленно разинул рот, но ничего не сказал.
Та взглянула на меня и нахмурилась:
– О, да ты не один.
Она достала из сумочки клочок бумаги и ручку, нацарапала что-то и довольно
нахально сунула записку в нагрудный карман Келлана. Имея весьма странный вид, он
переступил с ноги на ногу.
– Позвони мне, – выдохнула она, еще раз страстно поцеловала его перед уходом, а
затем скрылась за поворотом коридора.
Келлан тронулся с места, как ни в чем не бывало, и я поспешила его догнать, не веря
своим глазам. Он держался так, словно его не впервые атаковали подобным образом и это
было в порядке вещей. Наконец он повернулся ко мне.
– Кто это был? – спросила я.
Келлан состроил милую гримасу – смущенную и сосредоточенную.
– Честно говоря, понятия не имею. – Он полез в карман и вынул записку. – Гм, это
была Кэнди.
По его глазам я поняла, что он вспомнил ее. Он усмехнулся и посмотрел в ту сторону,
куда она скрылась. Неожиданно я почувствовала некоторое раздражение. Мои недавние
подозрения полностью подтвердились.
К моему удивлению, Келлан скомкал записку и бросил ее в первую же урну. Меня это
озадачило, но раздражение улеглось. Я догадывалась, что Кэнди рассчитывала на
телефонный звонок. Бедняжка. Она была так взволнована.
* * *
Прошла неделя, и ясным и солнечным утром следующего воскресенья я сидела и
бесцельно переключала телеканалы. Глубоко задумавшись, я ничего не смотрела. Накануне
вечером Денни снова не позвонил. Эта практика участилась, и я начинала терять терпение. Я
снова и снова пыталась напомнить себе, что через несколько недель он вернется и эта пытка
закончится. Но нынче ничто не могло меня развеять, только не в этот день. Сегодня в моих
планах значилась жалость к себе.
Я вздохнула в тысячный раз, и тут в гостиную стремительно вошел Келлан. Он
остановился между мной и телевизором.
– Идем. – Он протянул мне руку.
Я непонимающе взглянула на него:
– Куда это?
– Хватит протирать диван, – улыбнулся Келлан. – Пойдешь со мной.
– И куда мы пойдем? – осведомилась я мрачно, не двигаясь с места и досадуя на его
бодрость.
– На «Бамбершут».
– Бампер – что?
Он прыснул, и его улыбка стала шире.
– «Бамбершут». Не волнуйся, тебе понравится.
Я понятия не имела, что это такое, и насмешливо заметила:
– Тогда накроется моя идеальная сиеста длиною в день.
– Обязательно.
Он весь сиял, и его внезапно обозначившаяся красота ошеломила меня. Что ж, это
могло быть интересным…
– Ладно, – вздохнула я и, игнорируя его протянутую руку, с преувеличенным
недовольством встала и пошла наверх переодеться, сопровождаемая смехом.
Келлан оделся без изысков – в футболку и шорты, а потому я поступила так же, разве
что вместо футболки нацепила обтягивающий топ. Келлан смотрел, как я спускалась по
лестнице, а потом отвернулся, улыбаясь чему-то своему.
– Готова? – спросил он, забирая ключи и бумажник.
– Конечно.
Я так и не знала, на что соглашаюсь.
Как ни странно, Келлан поехал к «Питу».
– Что, «Бамбершут» будет у Пита? – издевательски осведомилась я.
Он закатил глаза:
– Нет, там ребята.
У меня душа ушла в пятки.
– Они тоже поедут?
Келлан припарковал машину и нахмурился при виде моего разочарования.
– Да. Ничего страшного?
Я покачала головой, удивляясь, с чего завелась:
– Конечно ничего. Все равно я обуза, порчу тебе весь день.
Он наклонил голову и стал само очарование.
– Кира, ты ничего не портишь.
Улыбнувшись, я выглянула из окна, и сердце мое снова упало. У моего нежелания
тусоваться с ребятами имелась причина, и в данный момент она направлялась прямо ко мне.
Гриффин. Я вздохнула, и Келлан заметил, куда я смотрю. Он усмехнулся и шепнул мне на
ухо:
– Не бойся. Я защищу тебя от него.
Я чуть покраснела от его неожиданной близости, но быстро улыбнулась в ответ.
Гриффин припал к окну, пугая меня, и прижал к стеклу губы. Он похабно задвигал языком,
постукивая своим пирсингом. Я состроила рожу и отвернулась.
Мэтт отворил заднюю дверцу со стороны Келлана и улыбнулся мне. В его светло-
голубых глазах читалась искренняя радость от встречи.
– Салют, Кира, ты с нами? Классно.
Он заскочил внутрь, захлопнул дверь, и я кивнула:
– Привет, Мэтт.
Эван распахнул заднюю дверь с моей стороны и помахал Гриффину, приглашая его
сесть в середину.
– Ага, щас. Черта с два я сяду на сучье место[13]. Садись туда сам, – негодующе изрек
Гриффин, обращаясь к Эвану.