— Вздор! У каждой женщины есть тайные фантазии о скрытых наслаждениях. И каждой женщине не мешало бы их осуществить.
Она ничего не ответила. Но продолжала его кормить. Кайл прав, у женщин есть фантазии, но они чаще всего предпочитают не говорить о них вслух.
Она съела еще один крекер, намазанный фаршем.
— Ложись, — велел он и ласкал ее, пока она не кончила, крича от наслаждения. Отняв руку, он сунул пальцы в рот и стал слизывать ее соки.
— Ты очень приятна на вкус, — мягко сказал он.
— Хочешь еще? — лукаво спросила она, чувствуя стук собственного сердца. Она впервые была такой дерзкой и уверенной, как сейчас, оказавшись в таинственном мире фантазии.
— Позже, Нора. Позже. Обещаю.
Их глаза встретились.
Они прикончили крекеры и сырое мясо, а теперь кормили друг друга, сидя со скрещенными ногами на двойном шезлонге. Наконец Кайл поднял крышку с овального серебряного блюда, на котором лежало несколько стеблей спаржи, длинных, толстых и чудесного цвета зеленой травы. Кайл взял соусник и налил на спаржу голландский соус. Как, черт возьми, кто-то ухитрился приготовить такой идеальный соус?
Нора вспомнила пасхальные обеды, когда, стоило лишь недоглядеть, чертов соус тут же сворачивался. Черт, да он сворачивался от взмаха крыльев бабочки! Но этот — настоящий шедевр.
— Открой рот, — мягко попросил он, поднося к ее губам стебель спаржи, с которого капал соус.
— Ммм, — ответила Нора, принимаясь сосать спаржу. — Еще, дорогой Кайл. Еще!
— Уверена, Рыжая, что хочешь именно спаржу? — хмыкнул он.
— Ты знаешь, чего я хочу. Но могу и подождать. Самый вкусный на свете ужин! Ты готовил сам? Своими руками?
Она принялась за другой стебель.
— Позвонил в обслуживание номеров, — отшутился он, слизывая каплю соуса с уголка ее губ. — Руководство очень следит за тем, чтобы все шло как по маслу.
Руководство. Кто это руководство?
Однако Нора решила, что сейчас не время задавать вопросы. Не хотела испортить вечер или быть изгнанной с «Ченнела».
— У нас есть вино? — спросила она.
Кайл налил ей «Суит Скарлетт», красного с фруктовым привкусом вина, с виноградников Лонг-Айленда.
— Попробуй это.
Нора медленно пила вино. Правда, ее нельзя назвать настоящим ценителем, но ей нравилось.
— Прекрасно. Где Ролфи?
— Меня одного недостаточно? — взвился он. В глубоком хрипловатом голосе зазвучали почти капризные нотки. — Тебе нужны сразу двое?
— Но до той ночи я и думать не думала, что займусь любовью втроем.
— Мне недостаточно кончать в твой рот, Рыжая. А в последний раз у меня не было выбора.
— Ты можешь иметь меня, как только захочешь, Кайл, — соблазнительно улыбнулась она. — Когда только захочешь.
— Ты считаешь себя взрослой девочкой, но на самом деле это не так. Ты только начинаешь познавать собственную чувственность. Я здесь, чтобы помочь тебе. Ты никогда не ощущала большую, распаленную плоть в своей попке, и это будет следующим шагом. Но пока ты к этому не готова.
— Сегодня я хочу вас обоих, — настаивала Нора. — Прошлая ночь была чудесной, пока я не очнулась в гостиной. Пожалуйста, Кайл… Ну, пожалуйста-пожалуйста!
— Я хочу тебя! — жестко бросил он.
— И получишь. Но придется делить меня с Ролфи. По крайней мере сегодня вечером.
— Ты маленькая сучка, — рассмеялся он, — но сегодня будешь сосать его член, Рыжая, потому что я желаю наполнить твою «киску» до отказа. Договорились?
— Договорились, — согласилась Нора. — Позвони и вызови моего массажиста.
— Не раньше, чем накормлю тебя клубникой, — игриво объявил он и сунул ягоду ей в рот. Нора ответила тем же, и вскоре они оба были покрыты клубничным соком. Пришлось вылизывать друг другу лица и руки. Опасаясь, что Нора снова захочет вызвать Ролфа, Кайл поспешно налил тонкой струйкой шоколад на ее живот и набрызгал сверху сливок. Нора взвизгнула от неожиданности.
Он стал слизывать сливки, и желание вновь охватило Нору. Но Кайл не успокаивался и, налив шоколад на ее клитор, стал лизать. Потом неожиданно сменил позицию, так что его пенис оказался у ее губ.
Нора набрала в рот сиропа «Хершиз» и, подражая Кайлу, стала лизать и сосать его «петушок». Он наполнил ее «киску» прохладными сливками и стал ласкать языком. Она сосала его все с большим усердием.
— Не хочу кончить в твой рот, — простонал он.
Она неохотно повиновалась, только потому что хотела, чтобы он наполнил ее своей возбужденной плотью. Он повернул ее так быстро, что она едва не задохнулась, и вонзился во влажное лоно.
— О да, да, Кайл! — всхлипывала она. — Еще! Еще!
Тяжело дыша, она обвила его стройными ногами, пока он трудился над ней.
Он почти вышел из нее, касаясь створок кончиком пениса, и тут же медленно-медленно стал входить.
— Нет! Быстрее! — требовала она. — Быстрее, Кайл!
Он подчинился и, сам того не желая, стал исторгаться в нее резкими, быстрыми толчками. Нора царапала ему шею и мурлыкала от наслаждения.
— О Боже… Боже! — стонала она.
— Аминь, — улыбнулся Кайл, откатываясь от нее. — Тебе лучше, Рыжая?
— Гораздо лучше, — кивнула она, прижимаясь к нему, — но хочу, чтобы с нами был Ролф.
— Сдаюсь, — вздохнул Кайл.
— Позвони ему! — велела она. — И пойдем под душ. Хорошо, что мы не делали этого в постели.
— Почему? Просто позвонили бы в хозяйственный отдел, и они прислали бы горничную сменить простыни.
— Горничная хорошенькая? — оживилась Нора.
— Вполне возможно. А что?
— Как-нибудь можем попробовать вчетвером… или втроем, но по-другому, — зазывно улыбнулась Нора. — Хочешь сделать это втроем, Кайл, мой любовник?
Он кивнул.
— В таком случае обязательно попробуем, — смело пообещала Нора. — Никогда не думала об этом раньше, но, должно быть, забавно увидеть, как ты заводишься, наблюдая, как мы с другой женщиной играем на черных простынях.
Она соскользнула с шезлонга и, встав, коснулась язычком верхней губы.
— Может, две женщины возбудят тебя еще больше?
Кайл кивнул.
— В таком случае звони Ролфи, и если будешь хорошим мальчиком, возможно, в следующий раз мы повеселимся втроем: ты, я и горничная. Я буду в душе. Когда выполнишь приказ, приходи туда.
Улыбнувшись, она покинула террасу.
Он последовал за ней и, взяв телефон, нажал кнопку.
— Пришлите Ролфа. Мадам хочет массаж, — бросил он и направился в роскошную ванную, где Нора уже стояла под душем.
— Вымой меня, — велела она, протягивая ему намыленную губку. — Люблю, когда ты обо мне заботишься.
— Подними волосы, — попросил он, взяв губку. — И ты должна научиться сама о себе заботиться.