Читать интересную книгу Рассказы о Бааль-Шем-Тове - Шмуэль-Йосеф Агнон

(Сипурей кдошим, лист 14)

[Рабби Михеле отказывается взять на себя обязанности раввина]

Однажды просил Бешт одного из великих своих учеников – а был это святой учитель рабби Михеле – за жителей одного большого города, что молили Бешта повелеть тому, чтобы взял на себя обязанности их раввина, но святой рабби Михеле не хотел ни в какую, пока Бешт не рассердился на него и не сказал: «Ежели ты не послушаешься слов моих, знай, что потеряешь удел свой и в этом мире, и в мире грядущем». И ответил ему: «Даже если потерян будет, не дай Бог, удел мой в обоих мирах, не возьму на себя раввинской власти, ибо не для меня она». Тогда ответил ему Бешт в радости: «Благословен ты у Господа и благословен твой выбор, уготован тебе удел в Райском саду, ибо не возгордился ты ни душой, ни сердцем, услышав мои слова, я же хотел только испытать тебя, изведать сердце твое, узнать пределы и свойства его».

(Тиферет Шломо, раздел Дварим; Дерех эмуна у-маасе рав, 89; Мазкерет шем ѓа-гдолим, 14)

[Как узнают истинного праведника]

Слышал я, что был во дни святого Бешта один известный человек, и спросили Бешта святые ученики его, не поехать ли им к тому человеку, [чтобы] изведать свойства его. И разрешил им ехать. Спросили его, как узнают они, истинный ли тот праведник. Сказал им, чтобы попросили у него совета в отношении сторонних мыслей[123], и если даст им совет, то пусть знают, что нет в том [совете] прока, ибо с этим должен человек бороться [сам] до последней минуты [жизни]. В этом служение человека в мире сем – сражаться со своими мыслями, и все – во имя Него, благословенного. (Диврей Йехезкель, раздел Экев; Таамей ѓа-минѓагим 2, кунтерес ахарон; Ноцар хесед; Нетив мицвотеха)

Табак

Слышал я от моего тестя, святого рабби Авраѓама-Мордехая из Пинчева, который рассказывал мне о величии учителя нашего Бешта, среди прочего, что однажды в праздник Рош ѓа-Шана ученики [Бешта] стояли за молитвой, и у одного из учеников выпала во время молитвы табакерка, а тот поднял ее с земли, а другой видел это и стал укорять за то, что прервал он молитву, чтобы поднять табак и втянуть понюшку, как это принято, учитель же наш Бешт в святости духа своего увидел, что укоризна этого праведника повлекла за собой то, что вынесли сотоварищу его приговор умереть в том же году, упаси нас Господь. И, вознесясь душой ввысь, взошел Бешт на Небо и приводил [там] множество доводов против этого [приговора], но ничего не помогало, пока в вечер Ѓошана раба* Бешт снова не вознесся душой, и убеждал, и кричал, и добился молитвой своей отмены [приговора] при условии, что коривший сам найдет довод в защиту сотоварища своего. И вошел Бешт в свой бейт мидраш и застал ученика, что укорял другого, за чтением книги Дварим[124]. И забрал у него Бешт разум, и не мог тот больше выговаривать слова с должным тщанием, и стал расхаживать туда-сюда, размышляя о величии Бога и единстве Его. В этих занятиях запала ему в голову мысль: «Отчего в последнем поколении открыто было табачное зелье для нюхания и курения?» И сказал себе, что есть, [верно,] несколько драгоценных душ в последнем поколении, которые не могут просто так облекаться [в плоть] и воплощаться, но главное в их совершенствовании – тонкий запах, как сказано: «… [это] жертва всесожжения огнепалимая, благоухание, приятное Господу» (Ваикра, 1:9). И от этого перешел к сожалению: мол, не следовало ему так корить товарища своего за то, что понюхал табаку во время молитвы, ибо кто знает, что за душа [у него] и до какого драгоценного уровня поднялся тот в вершении единения. А в день Ѓошана раба учитель наш Бешт имел обыкновение отвечать каждому вопрошавшему, говоря, что было решено наверху и внизу и что он видит по всему миру, ибо духом святости своей провидел он мир от края и до края, и в чрезвычайном веселии пребывало сознание его в тот день. И каждый заготавливал какой-либо вопрос, как по толкованиям, так и по Гемаре и законам или по другим вопросам, и всем он намеревался дать ответ в тот день. А тот ученик приготовил вопрос о том, что его занимало. И когда задал его Бешту, сказал ему Бешт: «Скажи ты!» Рассказал тот ему о своих размышлениях. Сказал ему учитель: «Назови остальное, что было у тебя на уме тогда». И вспомнил, и рассказал, как нашел доводы в защиту сотоварища своего. Лишь тогда был снят обвинительный приговор, и рассказал учитель обо всем том, к чему привела [укоризна] сотоварища его, и предостерег, чтоб человека богобоязненного всегда судил милостиво и не навлекал бы на него небесный суд и судию, и будет ему благо.

(Ноцар хесед, раздел 4; Дерех эмуна у-маасе рав, 59)

Ступени

Рассказывал рабби Моше-Йеѓуда Циммер, служивший святому рабби из Цанза[125], что много раз просили Бешта ученики научить их [духовным] ступеням, но Бешт им отказывал. Один раз на исходе святой субботы сказал он ученикам: «Давайте пойдем (Йешаягу, 2:5), и я покажу вам ступени». Поехали в лес и увидели человека, что упал, и снег со льдом уже почти покончили с ним. Хотел было один ученик заняться им, обогреть и вернуть к жизни, но Бешт не разрешил. И странно это было им. Потом увидели череду израильтян, ехавших на базар. И взяли они того человека к себе в телегу, дали ему хлеба и вина своего и привели его в чувство, так что силы вернулись к нему. И по великой их радости, что спасли душу из Израиля, ибо как речется в Гемаре (Санѓедрин, 37а): «Каждый, кто спасает одну душу из Израиля, подобен спасшему весь мир», выпили вместе с ним и опьянели, да так, что одолела их дремота и погрузились они в сладкий сон. Как увидел это человек, которого они вернули к жизни, вынул нож, что был при нем, и хотел было зарезать их, а деньги забрать. Но Господь благословенный уберег их от руки его. И все это видел Бешт со своими святыми учениками. Сказал Бешт ученикам: «Видели вы сие? А [ведь] это за сотни верст отсюда. Желаете вы постичь, что есть ступени, но это вам не по силам». И перестали они просить о том. (Дварим аревим, часть 1, лист 3, новелла 5)

Среди учеников святого рабби из Апты[126] были два хасида, которые состояли при нем долгое время и служили Господу всеми силами, как это было принято у первых хасидов. Почувствовали, что достойны следующей ступени, – но вот, сами не находили ее [в себе] и огорчались весьма, [думая, что], быть может, несовершенно служение их. Вопрошали святого учителя своего, говоря: «Отчего это у первых цадиков достойны были ученики [высших] ступеней, мы же, мы не видим в себе ни одной ступени?» Ответствовал им святой учитель и сказал: «Поколение, предшествовавшее Бешту, скверным было, упаси Господь, и постановили на Небе, чтобы ни одна молитва из молитв Израиля не возносилась ввысь. Так и было примерно двадцать лет, пока Творец, благословен Он и благословенно Имя Его, не нашел вроде как, что влечет его к молитве Израиля. Велел послать новую душу в сей мир, дабы светила миру. Выбрали душу Бешта, да охранят нас его заслуги. Сказал Бешт: “Как смогу я один исправить мир? Пошлите со мной еще несколько душ”. Нашли слова его верными и согласились. Сказал Бешт: “Я [сам] отберу для себя [эти] души”. Отобрал души по своему хотению и усмотрению – всех, кто был [потом] среди сотоварищей его, и осветилась земля в его дни величием Господа благословенного, так что во дни внука его, праведника рабби Баруха, стали поговаривать о том, что должно уже наступить полное Избавление. И большое недовольство возникло [на Небе], упаси Господь, ибо говорили: мало хорошего в том, что столь много великих праведников на свете. Раз уж Слава Господня известна и явлена всем, как же поколению не быть хорошим? Надо бы убрать этих праведников и поставить взамен других, чтобы их не было видно и слышно, [тогда] будет в мире свобода выбора, и посмотрим, каков окажется этот мир.

Тот год был годом великой кончины праведников[127], великой весьма, за грехи наши многие, упаси Господь. Что же нам делать, ежели предостерегли нас, чтобы не видно нас было и не слышно ничего из уст наших? Посему – идите и служите Господу всем сердцем вашим и всей душою вашей, Господь же в доброте Своей будет содействовать вам, и удостоитесь высоких ступеней в знак доброты души вашей».

(Ирин кадишин тлитаа, Сипурей кодеш, с. 50)

Ледяная свеча

Один из учеников Бешта рассказывал рабби Авраѓаму-Мордехаю, цадику из Пинчева, как однажды в зимнее время, когда был страшный мороз и сосульки свисали с крыш, пошел он с учителем своим Бештом в микву. Только вошли в микву, сразу же согрели воду посредством единения. И такое – согреть микву – могли проделать все ученики Бешта. Простоял Бешт в микве несколько часов, пока свеча не растаяла и не погасла. Сказал ему Бешт: «Глупец, возьми сосульку с крыши и зажги. Тот, кто приказал гореть маслу, скажет льду – и [тот] будет гореть»[128]. И лед горел и горел, и час, и два, пока не пошли они обратно домой, и все еще оставалось [от сосульки] в руке его.