— Я хочу знать, кто обучил тебя магии, — тихо сказал он. — Ты убила ту демоницу, но я не знаю, как. Я вижу, что ты смертная. Я чувствую это и чую.
Я выдержала его взгляд.
— Я обычная смертная. Совершенно нормальный будничный человек с заурядными достоинствами.
— Но ты хранишь от меня секреты, — его доминирующий тон заставлял мой пульс учащаться. Его соблазнительная магия прокатывалась по моим ногам вверх в такой манере, от которой мои колени дрожали.
Я пожала плечами.
— Всё, что мне известно, Самаэль — это то, что если ты пришёл в мою комнату посреди ночи, значит, я занимаю чертовски значительную часть твоих мыслей.
Он подался вперёд, упираясь руками по обе стороны от моих бёдер. Ощущение его запястий сквозь шёлк ночнушки воспламеняло меня. Его глаза тлели.
Затем он прошептал мне на ухо:
— Не играй со мной в игры, смертная. Тебе не победить.
Я задрожала от угрозы, и запретное удовольствие прокатилось по мне рябью. Нечто тёмное и опасное курсировало по мне теперь, и я осознала, что очень даже хочу поиграть с ним в игры.
С каждым глубоким вдохом шёлковый материал ночнушки слегка скользил по моим соскам. Я хотела, чтобы его губы заменили материал. Я чувствовала, как моё тело напрягается под ночнушкой, и подумывала содрать с себя одежду. Жидкий жар хлынул между моими бёдрами.
На мгновение я попыталась напомнить себе, какой он высокомерный, и что мы с ним меряемся силой воли. Но эта мысль испарилась как вода на горячем камне.
Я облизнула губы.
— Ты уверен, что мне не победить?
— Знаешь, что я думаю? Я думаю, тебе надо преподать кое-какие уроки честности.
Моё сердце затрепетало, когда Самаэль поднялся с кровати и содрал со стены тонкое шёлковое знамя. Схватив его за верхнюю часть, он разорвал его надвое. Я толком не понимала, что он делает, но предвкушение всё равно заставило мой пульс участиться.
Самаэль забрался на постель, затем переложил мои подушки в центр матраса.
— Что ты делаешь? — спросила я, бросив на него непокорный взгляд.
Он повернулся ко мне, снова прочно упёршись руками по обе стороны от моих бёдер. Взгляд, которым он меня окинул, казался тёмным, плавящим. Жар его магии целовал мою кожу, заставлял дыхание учащаться. Он выигрывал в этом поединке силы воли; в любой момент я готова была сделать то, что он захочет.
— Я добьюсь от тебя ответов, — он скользнул ладонями под мою попку и приподнял меня, затем уложил на подушки лицом вниз, задницей вверх. — Допрос.
— Ты всех своих пленников так пытаешь?
— Вовсе нет. Но можешь держать рот на замке, пока не будешь готова рассказать мне, откуда научилась магии.
Моя голова лежала на постели. Я чувствовала, как он связывает мои запястья за спиной. Мне стоило запротестовать, и всё же, возможно, это не худший метод допроса.
Самаэль расположился за мной, упираясь коленями по обе стороны от моих бёдер. Он потянулся к лямкам моей ночнушки и стянул их, пока ткань не спустилась ниже моих грудей. Прохладный замковый воздух обдал мою спину, и я изнывала от желания почувствовать на себе его руки. Мои соски превратились в чувствительные горошки.
Невыносимо лёгким прикосновением Самаэль провёл кончиками пальцев по моим рёбрам, затем под грудями… лёгкие и медленные обжигающие круги. Каждое касание его кончиков пальцев было мукой, его вызывающее зависимость прикосновение заставляло мои груди казаться более полными, гиперчувствительными, хоть он и не дотрагивался до них. Когда я выгнула спину, мои груди задели шёлковые простыни, соски изнывали от желания прикосновений. Я повернула голову на матрасе.
— Хочешь знать, как я научилась магии? — спросила я, задыхаясь. — Я ей не училась.
— Откуда исходит магия?
— Из земли, мне кажется.
— Хорошо. Наконец-то какая-то правда, — его большие пальцы скользнули по моим гиперчувствительным соскам. Пальцы на моих ногах подогнулись, тело содрогнулось от нужды, и я ахнула.
Самаэль наклонился надо мной, упёршись руками по обе стороны от моей головы. Он снял рубашку, и его голая грудь прижалась к моей спине, согревая мои обнажённые плечи. Ноющая боль между ног была такой интенсивной, что я не могла думать ни о чём, кроме того, как он наполнит меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты хочешь больше меня, не так ли?
— Да, — прошептала я.
Резким рывком Самаэль задрал подол моей ночнушки, и мои обнажённые бёдра обдало прохладным воздухом. Я была беспомощной перед ним, мои бёдра оставались выпяченными вверх.
— Тогда скажи мне, что ты такое, — он провёл одним пальцем по моему позвоночнику, оставляя после себя испепеляющее ощущение жара. Я хотела, чтобы он погладил каждый дюйм моего тела, но у меня не было ответов, которые он искал.
— Я не знаю.
Самаэль медленно и лениво провёл пальцем по краю моих трусиков. Его пальцы закружили, скользнув по моей талии к бёдрам. Моё тело вибрировало, словно наэлектризованное.
— Я не знаю, — повторила я. Я просто хотела ощутить его в себе.
Но он растягивал процесс. Его ладонь поднялась обратно к моему бедру, и он медленно водил костяшками пальцев по внутренней стороне моей ноги.
Боже, мне нужно больше контакта. Я почувствовала, как мои ноги раздвигаются. Моё дыхание становилось учащённым, сердце бешено колотилось. Мне нужно было ощутить его между ног.
Он продвигался выше, но всё это было мучительно медленным. Он пытался свести меня с ума.
— Самаэль, — прошептала я.
— Ты получишь то, что нужно тебе, только тогда, когда дашь то, что нужно мне. Что ты такое?
Наконец, Самаэль нежно провёл кончиками пальцев по шёлку между моих ног. Низкий прерывистый стон сорвался с моих губ. Я сделалась скользкой от желания. К моему раздражению, он прикасался томительно нежно, мучая меня. Пока он поглаживал шёлк между моих ног, мои соски продолжали задевать простыни подо мной. Моё тело тряслось от отчаянного желания, бёдра двигались ему навстречу, требуя контакта. Он снова убрал руку.
Одна его рука стиснула мои волосы, удерживая на месте. Другая легонько гладила, мучая меня. Наконец, Самаэль медленно снял мои трусики.
Задыхаясь, я прокричала его имя.
***
Мои глаза распахнулись, и я оказалась одна, переводя дыхание. Одна моя рука оказалась в трусиках, и я спала поверх одеяла. Утренний свет лился в окно. Будучи дезориентированной, я села и окинула взглядом комнату. Знамя по-прежнему висело на стене, абсолютно целое. Меня охватило разочарование.
Я убрала руку. Нет, хорошо, что это лишь сон. В конце концов, Самаэль не готов был признать, что я ему нравлюсь.
Этот высокомерный ублюдок-ангел реально проник в мою голову, что раздражало до глубины души. И тревожило. Возможно, чем больше я его целую, тем более зависимой от его прикосновений я становлюсь.
Если я собиралась существовать в опасном мире Падших, я не могла поддаваться сексуальной одержимости.
Свесив ноги с края кровати, я встала и пошла в ванную. Я собиралась принять очень холодную ванну перед тем, как вновь встретиться с Самаэлем этим утром.
А потом я попробую узнать, что же я такое, бл*дь.
Глава 20. Лила
Спустя один завтрак и две холодные ванны я шла с Самаэлем по улице. Даже после ледяной воды я просто не могла перестать думать о том сне, чёрт возьми. Три раза он замечал, как я пялюсь на него, и каждый раз моё лицо откровенно полыхало.
Но я сохраню этот секрет в тайне.
Пока мы шли, мой разум ощущался оглушённым, помутившимся. Совершенно невыспавшимся. Холодный ветер пронизывал меня насквозь, но сегодня ярко светило солнце. Я покрепче закуталась в плащ.
Хорошие новости заключались в том, что от усталости приглушалась нервозность из-за предстоящего разговора с мамой. Мне вовсе не по душе было сообщать ей, что её родная дочь инсценировала собственную смерть и примкнула к культу убийц. Особенно учитывая то, что теперь мама протрезвела и не погрузится в дымку джина. Ужас всего этого будет отчётливым.