Но я взял себя в руки. Папа часто повторял: излишние эмоции вредят делу.
Земан между тем уселся на скамейку, распахнул на коленях свой чемоданчик и вытащил из него пакет.
– Вот, угощайтесь, мои юные друзья! - он здорово говорил по-русски. Даже без акцента. - Это продукция моей фирмы «Континент».
Ох, как бы нам не повредили эмоции! По Алешкиным глазам я видел, как ему хочется надеть этот пакет с пончиками на лысую голову господина Земана.
Но мы свои эмоции сдержали. До поры.
– Ах, как вкусно! Какая прелесть! Спасибо! - примерно так мы восторгались, наворачивая пончики. Они и вправду были хороши.
– Какой вы молодец, - сказал Алешка. - Вы сами их пекли? Скажите рецепт нашей маме.
Земан жизнерадостно расхохотался.
– Нет, юные друзья мои. Этот продукт изготовлен прекрасным агрегатом. Я сам его придумал. И привез в Россию. Чтобы порадовать русских детишек. - Он весь сверкал и светился - зубами и лысиной.
А русские детишки, глотая пончики, мечтали при этом каждый о своем. Я - о том, что скоро приедет папа и посадит этого немецкого жулика в русскую тюрьму. Где его пончиками кормить не будут. А Лешка думал о том, как он посадит лысого Земана в аквариум и будет кормить не пончиками, а улитками. Пусть плюет в стекло и чавкает.
Тут Земан, словно угадав наши мечты, вдруг поник, потух, загрустил.
– Юные друзья мои, у меня очень большая проблема. И я очень надеюсь решить ее с вашей помощью.
– У нас карантин, - буркнул Алешка.
– Вот и чудесно! Мне немного известно, что вы разыскали мои потери. («Макс кому-то проболтался», - подумал я). Кушайте, кушайте. Но у меня есть еще одна потеря. Очень важная. И если вы знаете, где она, вам будет очень хорошо.
– Это почему? - Алешка сглотнул и уставился на него.
– Потому что я так вас отблагодарю! Я сделаю вам такой подарок!
– Два пакета, что ли? - хмуро уточнил Алешка. - С пончиками.
Земан деревянно рассмеялся. И стал нас запугивать намеками.
– Я ведь не спрашиваю, где вы взяли мои потери - деньги и браслеты? Я ведь не бегу в вашу полицию. Я ведь хочу сделать все по-доброму. Вы - мне, я - вам. И никто ничего не узнает. А кто узнает, тот никому не скажет. Правда, хорошо?
– Хорошо, - кивнул я. - Только непонятно.
Тут Земан еще раз преобразился, стал строг и даже зол.
– Если вы знали, где спрятаны деньги, значит, вы знаете, где спрятаны документы. Они похищены одной рукой.
– Какие документы? - в два искренних голоса удивились мы.
– Очень важные. Без этих документов я не смогу радовать русских мальчиков немецкими пончиками.
Мы с Алешкой переглянулись, похмурились и обменялись загадочными репликами:
– Ты думаешь…
– Мне кажется…
– Надо посмотреть…
– Постарайся вспомнить…
Мы еще загадочно покивали головами, и я спросил Земана:
– Они какие, эти документы? Вроде бумажек, да? А на верху страничек такая картинка - вроде земной шар, а по нему лента с надписью?
– Да! На ленте название моей фирмы - «Континент».
Мы опять переглянулись, опять призадумались. А Земан даже своими золотыми зубами защелкал от нетерпения. Так бы и сжевал нас, со всей дури.
– Надо посмотреть, - сказал я. - В одном месте.
– И в другом месте, - добавил Алешка. - В школьном туалете.
Земан чуть со скамейки не упал. Он был готов бежать с нами в наш школьный туалет.
– Ладно, - сказал я. - Постараемся вам помочь.
– Это будет вам очень полезно. - Земан убрал пакет с недоеденными пончиками в чемоданчик, щелкнул замочками. И протянул мне визитную карточку. - Буду очень ждать.
– Теперь он у нас на крючке, - тихо сказал Алешка, глядя в удаляющуюся спину господина Земана. - Я его накормлю ракушками.
Тут подошли Макс и Рекс.
– С вами все в порядке? - озабоченно спросил Макс. - Он не обидел вас?
– Его счастье, - сквозь зубы проговорил Алешка.
– Мы можем идти?
– Спасибо вам, - сказал я.
– Привет Клаусу, - сказал Алешка.
Мы проводили их взглядом и насторожились. К воротам подъехала машина, из нее вышел охранник. Нам незнакомый. Он прошел в калитку, зашел в будочку. И через некоторое время оттуда вышел уже знакомый охранник - шкаф по кличке Хорек.
– Ага, - догадался Алешка, - смена караула.
Хорек что-то сказал сменщику, взглянул на часы и пошел к метро. И мы пошли за ним.
Потому что… Потому что он приостановился и щелкнул зажигалкой, прикуривая.
Мы с Алешкой поняли друг друга без слов.
Но как?
И тут, на счастье, нам встретился дядя Степа. Он шел озабоченный и держал под мышкой какой-то длинный футляр.
– Во! - сказал он про него. - Флейта. На скрипку сменял. Буду в дудку дудеть. Надо ведь на махолет-то зарабатывать. Автандил не возражает. Говорит: главное, не скрипи. А дуть можешь.
Мы быстренько объяснили ему, в чем дело. Дядя Степа враз понял.
– Ща, сделаю. - Он развернулся, отдал нам свою флейту и поскакал за Хорьком.
Догнал его, пошел рядом.
– Э, командир, огоньком побалуй. Спички кончились. - И сунулся к Хорьку с сигаретой.
Тот недовольно притормозил, достал зажигалку, щелкнул и сунул ее под нос дяде Степе.
Дядя Степа прикурил, прижал руку к сердцу с благодарностью и подошел к нам. И коротко сказал:
– Она!
Мы так и ахнули! И не сговариваясь, бросились зачем-то вдогонку за Хорьком.
– Это еще ничего не значит! - пропыхтел я на бегу. - Это косвенная улика!
– А эта какая? - Алешка так резко остановился, будто у него все тормоза разом сработали.
А эта - прямая!
Хорек не пошел к метро, как мы думали, а свернул к ломбарду и исчез за его дверьми. Возле которых стояли… синие «Жигули» с вмятиной на багажнике. Правда, без мигалки.
Глава XIII
«Пшенная перловка»
Сейчас самое время заняться каким-нибудь житейским делом. Картошку, например, почистить. Или посуду помыть. А еще лучше - обои поклеить. Чтобы прийти в себя…
Не слабо получается! Зажигалка Акимова снова у Хорька. Как она к нему попала? Только одним путем. Это ясно. Значит, эти, в камуфляже и в масках, были охранниками ломбарда. Значит, они работали на Модесту. А зачем ей Карлсон? Ей игрушек и так хватает. У нее золотые кольца даже на больших пальцах висят. А ей все мало.
– Дим, - с ходу предложил Алешка, - нужно в ломбарде обыск сделать.
– А чего искать?
– Чего-нибудь. Еще какие-нибудь улики. Акимова, например.
Мало ему зажигалки! И машины.
– Зажигалку он мог просто так подобрать. Акимов выронил, а Хорек подобрал…
Ага, подобрал… С книжной полки. Заодно с Акимовым и Карлсоном.
– …А машина, может, просто похожая. Сколько их в Москве! С мятыми багажниками. Мигалки-то на ней нет! Давай обыск сделаем.
Тут я всерьез разозлился.
– Давай! Надевай папин парадный мундир со всеми наградами. Он тебе в самый раз будет, до пяток. Как пальто. Модеста испугается тебя и во всем признается.
– Испугается, - Алешка кивнул, ничуть не обидевшись. - Только не меня.
– Меня, что ли? - тут я сам испугался.
Алешка смерил меня насмешливым взглядом. И ничего не сказал.
Через полчаса мы с Ленкой стояли за деревом, напротив входа в ломбард.
А мимо ломбарда проходил не спеша громадный пес по имени Норд. Рядом с ним, держа в руке поводок, шел мелкий такой мальчуган, с хохолком на макушке. И с невинными такими, чистыми глазками с длинными ресницами.
Они шли себе не спеша и никого не трогали. Около синей машины они приостановились. Мальчик что-то негромко сказал собаке. Собака внимательно обнюхала машину и подняла заднюю лапу на ее заднее колесо. А потом вдруг вскинула голову и, словно приняв неслышную команду, рванулась внутрь. Мальчик не ожидал такой прыти, испуганно вскрикнул, выпустил из рук поводок и бросился за собакой, истошно вопя:
– Стоять, Норд! Ко мне! Рядом!
На первом этаже был магазин. Собаку он не заинтересовал. Она огромными скачками взметнулась на лестницу и, вовсю размахивая громадным хвостом, влетела в помещение ломбарда. А мальчик растерянно застыл в дверях.
Люди, которые стояли в очередях к разным окошечкам, немного остолбенели. Охранник, который сидел в углу с газетой, вскочил. Пес, не обращая ни на кого внимания, деловито принюхиваясь, сваливая по пути стулья и банкетки, обежал помещение. Остановился перед дверью с табличкой «Директор», встал на задние лапы, а передними бухнул в дверь. Дверь распахнулась. Оттуда послышался дикий женский визг:
– Пошел вон! Фу! Охрана! Охрана!
Охранник выхватил из чехла на поясе дубинку, но с места не двинулся.
А пес, не обращая никакого внимания на Модесту Петровну, вскочившую на свой рабочий стол, обежал ее кабинет, обнюхал все углы, зачем-то вытянул зубами ящик тумбочки, сунул туда нос, что-то подхватил, выскочил в зал и, как лошадь, помчался галопом на улицу. Мальчик растерянно бросился за ним.
Охранник влетел в кабинет директора и заботливо осведомился:
– Не пострадали, Модеста Петровна?