‒ А тебе? ‒ Делаю большие глаза.
Тео секунд на пять погружается в размышления, а затем осторожно говорит:
‒ Я знаю об «Алом».
‒ И только?
Пялимся друг на друга. Какой теперь между нами уровень доверия? Преграда в семнадцать долгих лет.
‒ И в курсе насчет крови… ‒ Тео понижает голос, ‒ крови Вацлава в инъекциях.
‒ Тебе сообщили об этом?!
Честно говоря, я изумлена. Использование крови Иммора таким способом ‒ не та информация, которую можно рассказывать всем подряд.
‒ А уж я как возмущен! ‒ внезапно распаляется Тео. ‒ Ты только погляди!
Меня сбивает с толку его горячность, а еще попытка раздеться. Его пальцы трясутся, пока он сражается с пуговицами пиджака. Наконец тот летит на пол, а Тео дергает воротник рубашки. На его плече клеймо Люминэ.
Даже не знаю, что сказать. Чтобы Теоте Стара и заклеймили…
То ли смеяться в голос, то ли сочувствовать.
‒ Ты теперь доверенное лицо рода Люминэ, ‒ механическим голосом проговариваю я очевидное.
‒ Да что ты?! ‒ Он бухается обратно в кресло и обнимает голову руками. ‒ У меня же клиентура, работа, жизнь! А вдруг кто заприметит? Как это будет выглядеть?!
‒ Кто тебя так?
Задаю вопрос, хотя уже знаю ответ. Клеймо способен нанести только глава рода. Сэмюэль никогда бы на такое не пошел. А значит…
Тео поднимает голову и взглядом предлагает мне догадаться. А лучше сразу произнести вслух.
‒ Виви, ‒ практически рычу.
‒ Посвятили в тайны о крови, поставили клеймо рода, о-о-о-о-о, мрак… ‒ Тео откидывается на спинку кресла. ‒ Сколько лет я уже в напряге? Уйму. Если меня из-за этого прикончат враги рода Люминэ, я буду злиться. Предупреждаю.
Передо мной прежний Тео. Крикливый и порой обожающий поныть. Чувствую себя немножечко лучше.
Вот только…
‒ Был бы здесь Сэмюэль, он бы ничего из этого не допустил, ‒ не сдерживаюсь в своей ярости.
Тео выпрямляется и прячет глаза.
‒ Да… Вацлав ‒ не такой как Сэмюэль, ‒ бормочет он.
Что-то внутри обрывается. Кажется, каждый раз, когда кто-то произносит имя моего возлюбленного, от меня отделяется кусочек жизненных сил. Безумно хочется повалиться на пол и зарыдать. Но в моем состоянии я рискую и вовсе потом не встать.
‒ Его и правда больше нет? ‒ Дрожь в голосе ничем не скрыть. Позволяю себе эту малую слабость.
Тео грустнеет и медленно кивает. Они с Сэмюэлем были дружны. Ему тоже нелегко пришлось. Больно терять тех, кто дорог.
‒ Он не страдал? ‒ Мне отчего-то важно услышать это именно от Тео.
‒ Хотел бы я сказать, что все прошло быстро, но… ‒ Он отворачивается. ‒ Мне жаль, Лето.
Шмыгаю носом. По-детски беспомощно.
‒ Я найду тех, кто сотворил такое с Сэмюэлем.
Это не обещание. Я констатирую.
И проницательный Тео сразу понимает, насколько серьезны мои намерения.
‒ Вацлав занимается этим, поверь. Уже долгое время.
‒ Плохо занимается, раз тех, кто создал вирус, еще не поймали.
‒ Брось, Лето, ты должна осознавать, насколько здесь все серьезно. ‒ Тео барабанит пальцами по подлокотнику. ‒ Противниками Иммора могут быть только люди. Но хотя Иммора и главенствуют почти во всех сферах жизни, они не могут безосновательно что-либо предъявлять людям. При возникновении конфликта численный перевес, конечно же, будет у людей. Но Иммора практически неуязвимы и очень сильны. Они могут истребить человечество, если захотят. Так что тут подход должен быть очень осторожным…
‒ Группировка Лайтблад. Инициатива, конфликт и вирус ‒ все исходит от них, ‒ говорю уверено и сухо.
‒ Слишком очевидно. Да и доказательств почти нет. Ох, Лето, ‒ Тео цыкает и досадливо машет сразу обеими руками, ‒ оставь пока свои догадки. И позаботься о себе. Тебе еще восстанавливаться и восстанавливаться.
Будто реагируя на его слова, мое тело снова сбоит. Голова резко провисает, подбородок ударяется о выемку между ключицами.
‒ Оу… ты как? ‒ опасливо спрашивает Тео.
Наверняка это крайне жутко выглядит со стороны. Словно робот исчерпал свой заряд.
Придерживаю голову за щеки руками и медленно возвращаю ее в изначальное положение. А сейчас я, наверное, похожа на зомби.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Думаю, я права. У Тео ошарашенный вид.
‒ Постоянно то одна, то другая конечность перестает работать, ‒ невозмутимо поясняю я. Это он еще не видел, как из меня всякие жидкости вытекают.
‒ О… Неудивительно. ‒ Мужчина нерешительно кивает. ‒ Ты же столько лет пролежала без… движения.
Шея приходит в норму. Убираю руки и поспешно присаживаюсь в соседнее кресло.
‒ У меня вопросы к тебе, Тео.
Тот едва заметно дергается, а затем тихо вздыхает.
‒ Думал, это произойдет не так скоро.
‒ Я слишком шокирована правдой, чтобы размусоливать дольше. ‒ Тыкаю пальцем себе в живот. ‒ Они вырастили у меня внутри ребенка. Пока я была в отключке. Просто… паршивая новость для меня, веришь?
‒ М-м-м… верю.
‒ Так ты, блин, был в курсе?! Что эти своло-о-о-о… они взяли и… ‒ Изображаю руками нечто вроде замешивания теста. ‒ Взяли у этого козлины его мерзкие жидкости, помиксовали и что-то там вырастили. И засунули в меня! Это… отвратительно! И теперь мелкий паразит Эли… он… называет меня «мамой». Представляешь?
‒ Только паразит, в смысле, Эли?
‒ Что значит «только Эли»? ‒ раздраженно рассматриваю странное выражение на лице Тео.
‒ Ну… понятно.
‒ Да что тебе, блин, понятно? ‒ Отмахиваюсь и расслаблено разваливаюсь в кресле, свесив кисти рук с подлокотников. ‒ Мне вот ничего непонятно. Хотя кое-что есть. Очевидное на поверхности: Виви тот еще моральный урод.
Комната погружается в тишину. Смотрю в потолок и медленно собираюсь с мыслями.
‒ А ты… держишься, ‒ осторожно замечает Тео. ‒ После того, как узнала про ребенка. Думал, будешь более… не в себе.
‒ Я вчера была не в себе.
Смутные картинки всплывают в памяти.
Вижу надпись под своим фото на экране планшета Такеши. Я была их биоматериалом. А, может, и все еще остаюсь. И у меня даже есть номер.
Вновь подучетная. Как в Клоаке.
Дико ору и забиваюсь под стол. Воспроизвожу все всплываемые в голове ругательства и крою последними словами Виви. Слезы застилают глаза. Что-то вокруг меня рушится. Куда-то швыряю планшет.
Кажется, повторяю одну фразу снова и снова.
«За что? За что? За что?»
Воспоминание о вчерашнем гаснет так же быстро, как и вспыхнуло.
Тру глаза и свербящий нос.
‒ Говорила об этом с Такеши? ‒ несколько взволновано интересуется Тео. ‒ Он ‒ глава проекта и в курсе всех изменений твоего организма. Рассказывай ему обо всем, чтобы он мог отслеживать твое состояние.
‒ Знаешь его? ‒ холодно интересуюсь я.
‒ Он ‒ славный малый, ‒ уклончиво отвечает Тео.
Типичный законник. Дает ни к чему не обязывающие характеристики.
‒ Славный малый с разбитым носом, ‒ бурчу я.
Поворачиваю голову и улавливаю момент, когда брови Тео улетают к одуванчиковой шевелюре.
‒ И ты тому причина?
‒ Да. Точно не помню, но, кажется, я вчера действительно ему нос разбила. ‒ Морщусь и смотрю на костяшки пальцев. На коже покраснения. Впрочем, у меня на теле не только краснота, так что это еще ни о чем не говорит. ‒ Еще я его душила. Вот это точно было.
‒ О…
‒ Хотела врезать Виви, но урод увернулся. И как он так мышцами забугрился? Был же ниже меня… ‒ Приподнимаю голову и легонько ударяюсь затылком о спинку кресла. ‒ В башке не укладывается вся эта муть. Знаешь, что он мне заявил, когда я спросила? «Так было удобнее» ‒ его слова. Удобнее? Что за бред? Какого?!.. Как вообще до такого додумался?! Это же… мерзко. ‒ Я высовываю язык и издаю блевотные звуки.
‒ В общем, я тоже в некотором замешательстве. ‒ Тео наклоняется и подбирает пиджак с пола. ‒ Понятно, что меня все это шокировало, и несколько лет назад я тоже задал вопрос «Зачем?» Спросил, почему он не создает полноценную семью с Иммора. И не хочет заводить детей уже с законной супругой.
‒ И что он ответил? ‒ Выпрямляюсь и неосознанно вытягиваю шею в сторону собеседника.