Беглый огонёк медленно, но уверенно приближался, поднимаясь ко мне. Сначала казалось, что мы с ним на одной высоте, теперь же он поднимался ко мне, будто на пригорок. Не доходя пары десятков метров, он приник к земле и, будто что-то ища, пошёл чуть в сторону. Я собрался было вскочить и пойти следом, но огонёк вновь поднялся, осветил округу и направился в мою сторону. Оставалось только затихнуть, смешавшись с водой и грязью, которая покрывала почти всё моё тело. Завтра всё это будет чесаться и захочется помыться, но сегодня я затаившийся хищник.
Распознать силуэт человека удалось метров с пятнадцати. Не такой высокий, как Красиал, но достаточно широкоплечий и массивный. Внешне он сильно смахивал на стражника. Наклоняя странный факел в коробке к земле, он освещал землю и что-то искал. Обнаружив что-то, он зашагал быстрее и прямо на меня. Медленно вдохнув, я задержал дыхание и попытался даже отвести взгляд. Частой ошибкой охотника на таком близком расстоянии служит то, что жертва иногда чувствует чужой взгляд. Наблюдая за силуэтом краем глаза, я ждал. Теперь чавканье по грязи и стук дождя о плащ доходили до моих ушей. Когда ботинок плюхнулся в лужу рядом и брызгами окатило моё тело, я выдохнул и втянул новую порцию воздуха с довольно знакомым запахом.
Сначала я не поверил, но, вдохнув новую порцию воздуха, вдруг осознал, что не ошибся. Запах был знаком. Настолько, что я едва не вскочил, поддавшись первому порыву. В груди что-то закипело и запекло. Не смотря на холодный дождь, на секунду мне стало жарко, но благодаря навыку понимания ярости удалось усмирить вырвавшийся гнев.
Человек, теперь уже за моей спиной, склонился, опустив чудо-факел к самой земле и что-то делал в грязи. Медленно, чтобы не издать ни единого звука, выгнулся дугой. На левом кулаке уже прорезался костяной шип, а правая рука сжимала мокрую рукоять кинжала. Поднявшись тенью за спиной согнутого человека, сделал шаг, ступая мягко и скользяще. Сейчас приходилось вкладывать все силы в то, чтобы не спугнуть существо, которому я обещал смерть.
Мародёр, подняв что-то с лежащих в грязи скелетов, поднялся, сделал два шага и замер, потрогав рукой выпирающее из земли древко копья. В свете его факела, в виде стеклянно-металлической коробки на круглом кольце-ручке, удалось разглядеть невидимое в темноте препятствие. Обогнув копьё, человек вновь склонился над трупами. Сделав последний шаг, я оказался за спиной мародёра, когда-то обучившего меня приёмам ближнего боя. Сглотнув подкатившую ко рту слюну, ощерился и занёс кинжал.
Грохот прозвучал так тихо и далеко, что сейчас он не смог отвлечь меня. В вспышке света человек дёрнулся, голова задралась, осматривая окрестности и начала поворачиваться в мою сторону. Кинжал жалом вошёл в шею сбоку, едва не прорубив её до рукояти. Человек среагировал быстро. Бросив коробку, он упал и перекатился в скользящей грязи. Не вынимая кинжала, он выхватил меч, но я оказался быстрее. Удар костяного шипа длинной около пятнадцати сантиметров пробил грудь Брахима. Он закричал, схватил свободной рукой мою и собрался с силой ударить меня мечом, но я вновь опередил его. Когти на второй руке быстрым движением разрубили кожу на лице ублюдка и, соскочив с щеки, обхватили рукоять кинжала. Дёрнув оружие в ране на себя, заставил человека качнуться, и удар мечом пришёлся по воздуху. Рядом с головой свистнули разрубленные капли, а мы, поскользнувшись, полетели вниз и в сторону. Рука выпустила скользкую рукоять и тогда когти впились в полы плаща, покрепче вгоняя костяной шип в рану.
Прокатившись кубарем не меньше пяти метров, внизу Брахим ударил меня головой в лицо и, откатившись, начал вставать. Схватившись от боли за лицо, я увидел, что противник уже почти поднялся на ноги. Тогда не раздумывая пнул его пяткой в колено. Силуэт дёрнулся, едва не упал на скользкой грязи. Пока он выравнивал равновесие, чтобы устоять, у меня появились лишние пара секунд. Крутанувшись в грязи, словно жир на разогретом металле, ударил костяным шипом мародёра в сапог, пробив голень насквозь. Враг дёрнулся, попытался отшагнуть, схватив раненную ногу, дёрнул на себя, заставив его рухнуть на грязь. Напрыгнув сверху, заметил, как в новой вспышке молнии Брахим достал откуда-то свой кинжал. Перехватив свободной рукой его руку с ножом, ощерился, заметив в глазах убийцы моих родных страх.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Помнишь меня?! — заорал я во весь голос одновременно ударяя кулаком с костяным шипом Брахиму в лицо.
В порыве ярости удар пробил все лицевые кости. Выдернув импровизированный кастет, я посмотрел в единственный глаз, смотрящий во тьму перед собой. Вряд ли Брахим обладал ночным зрением и смог разглядеть своего мстителя.
— Где твой босс?! — чеканя каждое слово и брызжа невесть откуда взявшейся слюной, прошипел прямо в умирающее лицо.
— Кха, — мародёр попытался что-то произнести.
— Что?!
Удар локтем пришёлся резко и неожиданно. В раненном теле откуда-то взялись силы и, сбросив меня, Брахим тут же оказался сам сверху. Он попытался ударить меня кинжалом, но я не только удержал его руку, но и быстро нанёс два удара костяным шипом, продырявив предплечье человека. Резко отдёрнув руку, выбил оружие из ладони. Брахим ответил прямым ударом сверху вниз в лицо, но я выдержал. Ублюдок тут же ударил раненной рукой, впечатав мою голову в грязь и обхватил шею стальными пальцами. Горло сдавило, будто на него упал камень. Силы у бандита было много настолько, что моя крепость с этим не справлялась.
Ощерившись, нащупал правой рукой предплечье мародёра. Попытка убрать ладонь от горла ни к чему не привела. Лишь вторая рука обвилась сверху. Тогда я перехватил лапой плечо, шею и, нащупав рукоять до сих пор застрявшего кинжала, что было сил потянул вниз. Лицо и без того заливала вода с потоками грязи, а теперь на него вылилось что-то обжигающе горячее в этом ледяном мраке. Выдернув оружие из раны, я вдруг понял, что силы постепенно угасают во мне. Тело замедляется, а руки и ноги перестают слушаться. Пальцы вот-вот направили разжаться и из последних сил, шипя, как загнанный зверь, я обрушил два удара на голову ненавистного мне человека. Кинжал вонзился в районе левого уха, застряв в уже раздробленных костях по рукоять, а костяной шип на левой руке угодил под правую скулу, пронзив глаз и застряв во лбу.
На большее у меня сил не осталось. Враг оказался сильнее. Но в бою не всегда выигрывает сила. Иногда всё решает хитрость. Или один удачный крит.
* * *
Очнулся я от очередного раската грома. Теперь прозвучал на порядок громче. Резко раскрыв глаза, тут же зажмурил от продолжавшегося ледяного дождя. Тело почти полностью окоченело и не хотело слушаться. Попытавшись подняться, понял, что не могу этого сделать. Что-то тяжелое и на ощупь ещё теплое лежало на мне. Столкнуть развалившийся объект не удалось с обеих попыток, поэтому пришлось прибегнуть к более хитрой тактике. Пришлось вывинчиваться ужом, благо склизкая поверхность сопутствовала этому.
С трудом вытащил грудь из-под убитой туши и наконец смог вздохнуть. Горло тут же напомнило о себе болью. На миг показалось, что сильные пальцы продолжают стискивать его, и даже пришлось дотронуться до него, чтобы избавиться от наваждения. Переведя дух, начал вытаскивать ноги. Вынув их, поднялся и попрыгал на скользкой земле, пытаясь вернуть чувствительность в конечности. Пальцы ног если и шевелились, то я этого не чувствовал. Это был дурной знак, поэтому пришлось действовать быстро. Выдернув кинжал из раны, оставил собственную кость, застрявшую в скуле врага по самый обломок. Кинжал мог ещё пригодиться. Быстро оглянувшись, не заметил ни меча ни кинжала человека. Оружие явно было где-то здесь, но найти его сейчас не представлялось возможным. Оно могло лежать на дне лужи в шаге от меня, но далеко не факт, что уже еле шевелящиеся пальцы смогут его нащупать. Хорошо, что хоть своё оружие не потерял.
Я уже собрался идти к прежнему ориентиру, но вдруг понял, что абсолютно не знаю, где он находится. С этого безрассудного боя на чистой мести я не получил ничего. Даже чудо-факел, горящий в стеклянной коробке, где-то потерялся и затух. Мокнуть было чертовски холодно, поэтому я принялся стягивать плащ мародёра немеющими руками. Я видел, как пальцы стягивают водоотталкивающую ткань с трупа, но вовсе этого не чувствовал.