— Хир хочет ограбить Отолдо, — произнёс я полушепотом, глядя, как Ганс продолжает приковывать интерес публики.
На этот раз Блек проявил заинтересованность и даже повернулся в мою сторону.
— Здесь есть что грабить? Всё разрушено или разорено, — неуверенно сказал пират.
— Я не про руины города или донжона. Его интересуют недра.
— Рудники города? Но там ведь никого нет кроме монстров… — Воорен прервался, не окончив фразу.
— Именно! Оттуда выгнали всех монстров, чтобы, как полагает Хир, не мешали добывать руду. И добывают её чужими руками кригов.
— Тогда не жалко, — Блек мотнул головой обратно. — Я даже испытаю приятное чувство грабежа и разбоя, хотя саму удастся лишь поучаствовать.
— Блондин обещал доплатить по пятьдесят золотых за возможные трудности в шахтах, — я не удержался от навязчивого намека.
— Да? А где ещё одни твои пятьдесят золотых?
— Что? — не понял я.
— Я не видел Брахима с самого собрания верхушки.
Я оглядел главный зал. Ганс, Лазарь, Малог и Эддур сидели дружной кучкой. Гвард, Андро, Агнесс и Хир сидели рядом, вынужденно слушая болтовню лукавого разбойника. Кого-то не хватало. Привстав, заметил спевшуюся парочку возле кухни. Аси сидела с Рыжим на столе. Парочка о чём-то увлечённо болтала, напрочь не замечая ничего вокруг.
— Брахим и Янг, — шепотом произнёс я.
— Квадрата я видел недавно, кажется он был в районе спальни наместника.
Оглядев заново весь зал, шагнул было к дверям, но Блек остановил меня окриком.
— Я знаю предпочтения твоего помощника, поэтому хочу сообщить, что мародёрствовать сейчас не самое подходящее время. И это касается не только монстров.
— Твою мать! — выругался я, переходя на быстрый шаг.
— Не трогай мёртвых, — как-то буднично напутствовала мне в спину суеверная нежить.
* * * * *
Во второй половине дня с севера пришли буро-металлические тучи и ударили ливнем. Погода долго собиралась со своими силами, держа тучи над нашими головами. Теперь настал момент, когда вся её мощь, весь напор стихии обрушится. Ливень ударил дробью по шатру, вода застучала резко. В лагере быстро раздались недовольные голоса дежуривших стражников. Среди подчинённых магистра проснулись не все. Многие даже не обратили внимания на сильнейший грохот и не проснулись, когда под полы шатра начала заливаться грязевая вода. Местные земли были чрезвычайно сухи. Порой в пути было заметно, как сильный порыв ветра поднимает пыль с лишённой травы поверхности и закручивает её в спиральном смерче. Сейчас эта земля, отвердевшая до состояния камня, не способна была впитать обрушившееся на неё количество воды, но совсем скоро она должна была раскиснуть.
Магистр Мерул так и не заметил пропажи, из-за которой я переживал весь остаток дня и вечер. Когда чародею надоело собирать по крупицам ману для производства новой партии, он удалился из шатра в стоящую рядом телегу. Подчинённые тоже предпочли разбрестись по углам, или в поисках одежды. Стало резко холодно. Струи дождя были и без того ледяными, а поднявшийся ветер выдувал крохи тепла из жилых помещений. Некоторые его порывы заставляли даже меня идти лёгкой дрожью. Свалявшаяся за дни нелёгких приключений шкура утратила часть своей функциональности.
Вечера видно не было, поэтому казалось, что сразу после дня наступила дождливая ночь и лишь одинокие раскаты грома освещали затопленную землю. Вода медленно прибывала в шатёр и растекалась по полу грязью. Когда вода добиралась до лежанок юных чародеев, те сооружали импровизированный настил и раскладывались на нём, будто килька в корзине с каплей воды.
Когда лужица медленно добралась до моей ноги, а сидел я прямо в центре шатра, привалившись спиной к ножке стола, мне пришлось подняться. Сон сегодня не шёл. Активности за день было слишком мало, а вместо неё были переживания и страх, что Мерул обнаружит неожиданную пропажу камней. Неожиданной она была не только для него, но и для меня. Весь остаток дня в перерывах между зачарованием камней, я раздумывал над тем, чтобы сбежать от магистра. Лучше погоды, чем сейчас, может не представиться, потому что большинство, если не вся стража разбрелись по телегам, укрываясь от ненастья под тентами. Глупо всматриваться в дождь, если дальше пяти метров ничего не видно, даже когда у тебя четыре десятка восприятия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
За одну ночь я мог далеко уйти, хотя и оставались вопросы что делать дальше? Придётся выживать в пустыне, при том, что сейчас мне ничего не угрожает и меня даже не пытаются пытать или убить. С того самого момента, как Мерул удалился, я раздумывал над побегом. Но ни к чему так и не пришёл. То мне казалось, что так я смогу спастись, возможно, вернуться в город и разделаться с Красиалом. С другой стороны, такой дождь давно смысл следы даже тысячи ног. Идти неизвестно куда, в поисках лучшей жизни? А есть ли она эта лучшая жизнь? И куда идти, в какую сторону света держать свой путь? Может куда поведёт солнце? И стоит ли мне возвращаться в город? Порой в гневе я забывал важнейший нарок, который мне дал отец: «Вступай в бой, только в том случае, если ты уверен в своей победе. Ну или если у тебя нет другого выбора». Выбор у меня сейчас был, но между чем я выбирал? Остаться банкой маны и пленником людей, которые идут с кем-то воевать, или бежать неизвестно куда и выживать в одиночку? — Примерно такие мысли кружили, словно назойливые комары в моей голове добрую часть дня.
Не придя к единому с самим собой мнению, я просто шагнул вперёд. Сапог шмякнул в натёкшую лужу. Ещё один шаг и ещё. Отогнуть полог и подставить голову ледяным струям. Холодная вода отрезвляюще прошлась по всему телу и заставила на какое-то время застыть, как будто голодный матюс, раздумывающий, стоит ли выходить в бурю на охоту.
Умные мысли в голову так и не шли. Ничего не решив, сделал ещё один шаг. Нога ушла в грязь по голень, а брызги с лужи полетели мне в лицо. Ещё шаг, вторая нога вязнет в грязи. Пытаюсь поднять первую и с чавканьем удаётся вырвать сапог у стихии. В яму от ноги тут же потоком полилась вода. Я больше не раздумывал. Мысли заставляли меня остановиться, поэтому я двигался. Шёл вперёд, подчиняясь одним лишь инстинктам. Так мне казалось правильнее.
* * * * *
Ночь прошла путано. Спать было холодно, но не это больше всего донимало, а твари. Стража ежечасно встречала какую-то загулявшую тварь. То багроз-одиночка приползёт, то стая не весть откуда взявшихся крыс, то ещё что-нибудь. Уж больно много было падали этой ночью. Тянуло их на огонёк что-ли? Главное, что никто из монстров, описанных в страшилках на ночь, так и не явился. Так же как не явился Брахим.
Помощника нигде не было. Новый дозор не видел его, а старый разве же найдёшь сейчас. А если и найдутся, то вряд ли спросонья вспомнят, тем более для какого-то гладиатора. Под утро дождь ожидаемо сошёл на нет, оставив в воздухе противную водную взвесь. Казалось, что не только земля и поднявшаяся за одну ночь растительность, но и сам воздух были напитаны водой. Плащи мокли от одного только нахождения за стенами донжона. Холодно было настолько, что громадные вчерашние лужи взялись ободком льда, а раскисшая до желе земля застыла каменными фигурами, в которых иногда прослеживались странные следы вчерашних полуночников.
Взобравшись ранним утром на дозорную вышку, только попусту разбудил спящих предутренним сном солдат. Ни тела, ни фигуры Брахима на горизонте не было видно. Где он, и что с ним случилось — осталось загадкой.
— Эх, вмазал бы я ему сейчас и за каштака, и за то, что так не кстати испарился куда-то, — прошипел я сквозь зубы и, поёжившись от утренней прохлады, пошёл вниз.
Отряд Хира уже собирался к выступлению. Все, включая офицеров, спали, потому что армия двинется не раньше чем во второй половине дня, а то и проведёт весь день в форте Отолдо. Как ни странно, но сбор большой группы гладиаторов у входа никого не удивил и не задал вопросов. Стража спокойно пропустила нас, не удосужившись поставить вышестоящих по званию в известность.