Зима внутри меня была мучительна в своей агонии, но, по крайней мере, когда я в неё погрузился, я перестал чувствовать.
Я поднял правую руку, проецируя свою энергию, сфокусировал волю и рявкнул:
— Infriga!
Вспышка света, арктический вой, крик воздуха, превращаемого в жидкость, и взрыв мороза и тумана, концентрирующегося вокруг огра. Воздух превратился в плотный, скользящий туман, и на несколько секунд воцарилась тишина. Я ждал, пока туман рассеется, и спустя несколько долгих секунд начало проясняться, прокатываясь остатками шторма, который я призвал впервые.
Когда окончательно прояснилось, весь Зимний Двор увидел огра, присевшего в той же позе, что и был, когда я бросил в него заклинание.
Я подождал ещё мгновение, давая всем рассмотреть абсолютно неподвижного огра, застывшего в момент нарушения закона Мэб.
И тогда я вновь собрал свою волю, протянул руку и прорычал:
— Forzare!
Невидимое копьё силы устремилось к огру и, ударив, разбило замороженного монстра на тысячу ледяных кусков, самый крупный из которых был не больше моего кулака.
Частички бывшего огра разлетелись на несколько сотен квадратных метров по танцевальной площадке, и эта ужасная ледяная шрапнель ударила в глазеющих сидхе, заставляя тех отшатываться с криками тревоги. Сидхе вновь собрались, и каждый из них обратил свои сверкающие глаза на меня с каким-то чужим, нечитаемым выражением.
Из какого-то дальнего угла я услышал глубокий, сердечный смех, волнами прокатывающийся в воздухе. «Крингл», — подумал я.
Я обернулся к Мэб и уже почти заговорил, но вовремя вспомнил про её другой закон и закрыл рот.
Губы Мэб дрогнули в одобрительной микроулыбке, и она слегка кивнула мне.
— Если вы позволите, я бы хотел поговорить с ними.
Она посмотрела на меня этими своими чёрными птичьими глазами и кивнула.
Сперва я помог Сариссе встать на ноги, подавая ей чистый носовой платок, который она незамедлительно прижала к губам. Я улыбнулся ей ободряющей, как надеялся, улыбкой. Потом сделал глубокий вздох и обвёл взглядом зал, медленно поворачиваясь по кругу, чтобы убедиться, что никого не пропустил. Мой голос эхом прокатился по всему помещению так ясно, словно бы я использовал для этого усилители:
— Итак, вы, примитивные винтоголовые. Слушайте сюда. Я — Гарри Дрезден. Я — новый Зимний Рыцарь. И я ввожу новое правило: когда вы у меня на виду, все смертные неприкосновенны.
Я дал им мгновение на осмысление, а затем продолжил:
— Я не могу вам приказывать. Я не смогу проконтролировать, что вы делаете у себя в областях. Я не собираюсь вас изменять. Я даже не буду пытаться. Но если я увижу, что вы злоупотребляете смертными, вы присоединитесь к Ледышке. Никаких предупреждений. Никаких извинений. Абсолютное отсутствие толерантности.
Я сделал небольшую паузу и поинтересовался:
— Вопросы?
Один из сидхе ухмыльнулся и вышел вперёд, скрипя своими кожаными штанами. Он открыл рот, и выражение на его лице было снисходительным.
— Смертный, неужели ты думаешь, что можешь…
— Infriga! — зарычал я, снова призывая Зиму, и, не дожидаясь, пока развеется облако, швырнул второй удар с криком:
— Forzare!
На этот раз я направил поток силы вверх. Острые осколки замороженного дворянина сидхе посыпались вниз и застучали по льду танцпола.
Когда туман рассеялся, сидхе выглядели… ошарашенно. Даже Мэйв.
— Рад, что вы спросили, — сказал я пустому месту, только что бывшему лордом сидхе. — Я надеюсь, мой ответ исключит любые недоразумения.
Я посмотрел направо и налево, ведя глазами по толпе, но никто из них не осмелился встретиться со мной взглядом.
— Ещё какие-нибудь вопросы?
Ответом служила огромная и пустая тишина, нарушаемая только рокочущим смехом развлекающегося Крингла.
— Дочь, — сказала спокойно Мэб, — твой лакей опозорил меня как хозяйку этого приёма. Я призываю тебя к ответственности. Ты немедленно возвращаешься в Арктис-Минор, ожидать моего дозволения.
Мэйв уставилась на Мэб своими холодными глазами. Затем она, окружённая блеском драгоценных камней, развернулась и устремилась прочь. Несколько десятков сидхе, включая Красную Шляпу и Ободранную башку, последовали за ней.
Мэб обернулась к Сариссе и отметила уже более спокойным голосом:
— Серьёзно? Железо?
— Я приношу извинения, моя Королева, — произнесла Сарисса. — Впредь я буду распоряжаться им аккуратнее.
— Следи за своими поступками, — сказала Мэб. — Теперь. Я хочу потанцевать. Сэр Рыцарь?
Я заморгал, но колебался не дольше мгновения или двух:
— Эм. Боюсь, моя рука будет против.
Мэб улыбнулась и положила руку мне на плечо. Моя рука встала обратно в сустав с серебристым шоком от ощущения, и боль уменьшилась почти до нуля. Я повёл плечом, проверяя его. Если это и не было достаточно комфортно, работало оно вполне сносно.
Я повернулся к Мэб, поклонился и подошёл к ней ближе, когда вокруг нас воскресла музыка. Это был вальс. Пока ошарашенные Сидхе наблюдали, я вальсировал с Мэб под оркестровую версию «45» группы «Shinedown», и мелкие кусочки наших врагов хрустели у нас под каблуками. Как ни странно, никто к нам не присоединился.
Танцевать с Мэб — это словно танцевать с тенью. Она двигалась настолько изящно и легко, что, когда мои глаза были закрыты, я не мог сказать, есть ли она вообще здесь. Я чувствовал себя рядом с ней неуклюжим бревном, но умудрился ни разу не споткнуться о собственные ноги.
— Это было неплохо, чародей, — промурлыкала Мэб. — Никто не смел поднять на них руку со времён самого Там Лина.[3]
— Я хотел донести до них суть наших взаимоотношений.
— Кажется, тебе удалось, — произнесла она. — В следующий раз, когда они придут за тобой, они сделают это не так открыто.
— Я с этим справлюсь.
— Я не ожидала меньшего, — сказала Мэб. — Но в будущем постарайся избегать таких невыгодных острых ситуаций. Сариссы может не быть рядом, чтобы спасти тебя во второй раз.
Я хмыкнул. Потом нахмурился и сказал:
— Вы хотели, чтобы это произошло сегодня ночью. Дело не только в том, чтобы представить меня своим подданным. Вы сделали свой ход.
Её губы одобрительно изогнулись в самых уголках:
— Я выбрала правильно. Ты готов, мой Рыцарь. Настало время дать тебе моё первое поручение.
Я сглотнул и постарался не выглядеть нервным:
— Какое?
Когда песня подошла к концу, Мэб стояла совсем рядом со мной, подняв голову, почти касаясь губами моего уха. Сидхе аплодировали вежливо и без энтузиазма, но звука было достаточно, чтобы заглушить то, что она прошептала мне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});