Мистер Бейн виновато улыбнулся.
— Извините, от этого вам мало пользы. Позвольте угостить вас ленчем.
Кларри отказалась. Неожиданно ей захотелось покинуть это подавляющее своими масштабами место. Она попросила дать им корзину с едой на обратную дорогу. Управляющий был крайне удивлен тем, что она проделала весь этот путь в сопровождении одного лишь кхансамы своего отца. Но Кларри отвергла его предложение остаться, по крайней мере на ночь, вызвав еще большее недоумение своим экстравагантным поведением.
У Кларри было здесь еще одно дело. Прежде чем отправиться домой, она вернулась к конторе и спросила у смотрителя-бенгальца, можно ли ей взглянуть на вытянувшиеся вдоль улицы жилища работников. Он проявил подозрительность, но, услышав, что ей разрешил мистер Бейн, провел Кларри к хижинам.
Тут ей ударила в нос вонь сточных канав. Дети копошились в грязи возле убогих халуп. Не обращая внимания на крики патрулирующего улицу человека, Кларри, пригнувшись, вошла в одно из жилищ.
Здесь было так темно, что поначалу она ничего не могла разглядеть. Крохотное и без окон, жилище состояло из одной комнаты. Единственным источником света и свежего воздуха была дыра в соломенной крыше. Кларри представила, в какое болото превращается здесь пол, когда идут дожди. Посуда и циновки для сна для полудюжины человек были свалены под одной стеной. Напротив, судя по запаху, находилось отхожее место.
Кларри вышла, чувствуя тошноту. Когда придет сырое лето, здесь расплодятся москиты. На ломаном ассамском языке она спросила у взволнованного надсмотрщика, знает ли он Рамшу из Белгури, что в горах кхаси.
— Туземец? — спросил он с презрением. — Они слишком ненадежны — все время устраивают драки и сбегают.
Кларри описала его, но человек пожал плечами, словно не считал предмет разговора достойным обсуждения. Девушка рассердилась.
— Его мать — друг моей семьи!
Камаль попытался увести ее отсюда.
— Он ничего не сможет нам сказать.
— Я должна найти Рамшу. Я обещала Аме.
Мысль о том, что их поездка не принесла никакой пользы, казалась Кларри невыносимой.
К тому времени, когда они вернулись в усадьбу, слух о том, что она шпионит, достиг ушей заместителя управляющего, и он уже поджидал ее, утратив былую учтивость.
— Вам не следовало ходить в рабочий поселок, — проговорил он раздраженно. — Я бы никогда вам этого не позволил. Если управляющий узнает об этом…
— Я ищу сына своей подруги, — сказала Кларри, ничуть не смутившись. — Я хотела бы повидать его и привезти ей хорошие вести о сыне.
Он изумленно уставился на нее.
— Вы говорите об одном из наших работников?
— Пожалуйста, — попросила Кларри. — Обещаю, что сразу же после этого я покину ваше поместье. Я не собираюсь причинять вам беспокойство.
Со вздохом неодобрения мистер Бейн прошагал в контору к смотрителю и попросил его уладить этот вопрос.
— Потом позаботьтесь, чтобы мисс Белхэйвен и ее слуга благополучно покинули поместье, — сказал он и, резко поклонившись, ушел.
Просмотрев свои записи, смотритель грустно покачал головой.
— К сожалению, этот юноша умер два месяца тому назад. Как и многие другие жители высокогорья, он не был приспособлен к здешнему климату.
— И условиям, — проворчала Кларри.
Камаль вывел ее из конторы и увлек к двуколке, пока Кларри не устроила еще какого-нибудь переполоха. На обратном пути они ехали молча до самой Брахмапутры.
***
Последующие недели сборов и подготовки дома к продаже отвлекли Кларри от мыслей о приближающемся отъезде. Пока дом не был продан, банк должен был вступить в его временное владение, и ей хотелось уехать отсюда до унизительного выселения. Девушка решила, что они доберутся до Англии на те средства, которые им удастся наскрести, продав личные вещи. Сестры устроили аукцион. На него явились любопытствующие из гарнизона в Шиллонге, офицерские жены и клерки, которым хотелось взглянуть на скандальное бегство Белхэйвенов.
Кларри услала Олив с ее альбомом для рисования, чтобы она не стала объектом внимания любопытствующей толпы, а сама скрепя сердце принялась играть роль хозяйки, предлагая посетителям чай. В конце концов в доме не осталось ни одного стула, чтобы присесть, или книги, чтобы почитать. Кларри не стала выставлять на торги скрипку сестры, несмотря на просьбы жены полицейского, которая хотела купить ее для своего сына. Кларри решила забрать инструмент Олив в Ньюкасл.
Уже были заказаны билеты на пароход из Калькутты в Лондон, и Кларри волновалась, успеют ли они уехать до наступления сезона дождей, который сделал бы путешествие вниз по реке очень опасным. Камаль отказался ехать с ними.
— Вернусь в свою деревню и открою чайную, — заявил он. — Или, может, постоялый двор.
Кларри с ужасом думала о той минуте, когда ей придется расстаться с Камалем и Амой. И с Принцем.
Сослуживец Харри Уилсона приехал, чтобы купить Принца. Он предложил хорошую плату.
— Нет, Принц не продается! — воскликнула девушка, видя, как скрупулезно он осматривает ее пони.
Позже Камаль попытался ее образумить.
— Вы не можете забрать Принца с собой в Англию. Ваши родственники писали вам об этом. Почему бы не продать его этому солдату?
Кларри покачала головой.
— Я хочу подарить Принца одному особенному человеку, который, я уверена, хорошо о нем позаботится.
— Вам нужны деньги, мисс Кларисса, — вздохнул Камаль. — И кого вы называете особенным? Надеюсь, не одного из этих деревенских оборванцев?
Кларри засмеялась.
— Нет, не оборванца. Я имею в виду вас, Камаль. Я хочу, чтобы вы взяли Принца себе.
Глаза бенгальца округлились. Приложив кулак к губам, он притворился, что закашлялся.
— Я не могу… — вымолвил он.
— Можете. Жаль, я не в состоянии дать вам больше за все то добро, что вы сделали для нас.
— Спасибо вам, — пробормотал Камаль и отвернулся, чтобы скрыть слезы.
В последний день пребывания в Белгури Кларри встала до рассвета и поехала к хижине свами. В последний раз она видела, как поднимающееся солнце осветило вершины Гималаев, слышала звуки пробуждающегося леса. Мысленно возвращаясь к тому роковому утру, когда Харри застрелил лань, а Уэсли отнес Кларри без сознания в свою палатку, девушка размышляла о том, как бы сложилась ее жизнь, если бы она их не встретила.
Уэсли всколыхнул застарелую вражду между Белхэйвенами и Робсонами и ускорил крах Белгури. Здесь, в уединении этого романтического места, Кларри смогла признаться себе в том, что он ей нравится. Правда, она презирала себя за это. Уэсли эгоцентричен, и, увидев условия в поместье Робсонов, в которых жил и умер Рамша, Кларри никогда не простит ему бессердечности, с которой он преследовал любимого сына Амы. Старая нянька была безутешна, узнав о смерти сына, и ее скорбный плач и причитания, раздающиеся в ночи, были невыносимы.