командиром во главе сдался в плен; предлог – патроны были расстреляны.
Непрерывный фронт 10-й армии протягивался в первой половине августа западнее Немана и оканчивался в Ковно. Гарнизон Ковно образовывали слабая 104-я дивизия, сильно разложившаяся 124-я дивизия (только что сформированная из ополченских дружин) и сводная пограничная дивизия. Ввиду обозначившегося наступления на Ковно, Ставка имела в виду усилить гарнизон численно слабой, но морально сохранившейся 2-й Финляндской стрелковой дивизией. Но комендант крепости, кретин Григорьев,[32] воспользовавшись тем, что передовые части немцев, установив контакт с крепостной позицией, остановились для прикрытия развертывания тяжелой артиллерии, и что эта перестрелка происходила в день какого-то семейного праздника Николая Николаевича, – донес, что в этот столь торжественный день гарнизон крепости блестяще отбил первый приступ, стремясь тем самым подчеркнуть свой героизм и боеспособность своего гарнизона. В Ставке Григорьев единогласно лишний раз был назван болваном, но все же 2-ю Финляндскую дивизию свернули на Вилькомир для борьбы с попыткой дальнего обхода Ковно. В приличных дивизиях всегда имеется острая надобность и в поле для маневренной борьбы.
Различные дивизии, собиравшиеся для борьбы с обходом Ковно и прикрытия фланга 10-й армии, обнажившегося с отходом несколько разложенной 5-й армии, составили XXXIV корпус ген. Вебеля. Помимо дюжины казачьих полков, в него входили 2-я и 4-я.
Финляндские дивизии, 56-я и 65-я пехотные (хорошие) второочередные дивизии, а с падением Ковно и ее бежавший гарнизон – 104-я, 124-я и сводная пограничная дивизия. На линию рек Вилии и Свенты XXXIV корпус выдвинул сильный Вилькомирский отряд ген. Тюлина – 7 казачьих полков и 12 батальонов 2-й Финляндской дивизии и вдвое слабейший Яновский отряд. В двух переходах к северо-востоку от Вилькомира находились части конницы ген. Казнакова – крайний левый уступ 5-й армии.[33]
Когда 17 августа пришло совершенно умопомрачительное известие о бегстве из крепости коменданта Григорьева (оказалось, вопреки предрассудку аттестационного совещания, что и совершенно глупые люди могут быть перворазрядными трусами) и большей части гарнизона Ковно в район Вильно спешно были направлены V армейский, II Кавказский и гвардейский корпуса. Высшее командование распорядилось, чтобы XXXIV армейский и III Сибирский корпуса, действуя по обоим берегам Немана, отобрали бы Ковно, этот устой нашего северного крыла, с ее стомиллионными техническими средствами и колоссальными запасами у не успевших еще устроиться немцев. Но командир III Сибирского корпуса, мало энергичный ген. Трофимов, достаточно осведомленный о плоховатом моральном состоянии своих войск, предпринял только робкие попытки. А XXXIV корпус развернул свои главные силы – 56-ю и 4-ю Финляндскую дивизию, а также 3 дивизии беглого ковенского гарнизона – на удалении пушечного выстрела к востоку от фортов крепости.
Уже 18 августа обнаружился серьезный натиск немцев как из самой Ковно, так и севернее ее, на Янов. XL германский резервный корпус ген. Литцмана, только что взявший Ковно, продолжал наступать. Его атакой начиналась операция 10-й германской армии против 10-й русской армии – операция, названная впоследствии немцами Неманским сражением и растянувшаяся на период с 19 августа по 8 сентября. XXXIV корпус вступил в напряженный бой; части ковенского гарнизона, развернутые на его левом фланге, совершенно разбрелись. 22 августа в 9 ч. 45 м. утра командир XXXIV корпуса докладывал по телеграфу, что 124-я и 104-я пехотные дивизии – только по названию: по численности они представляют полки, и никакого сопротивления оказывать не могут. С. Румшишки отдано без боя; как только и на новом фронте обнаружится наступление немцев – уйдут без боя.
«На помощь этим дивизиям направлены 2 роты 4-й Финляндской дивизии – и надежда только на эти две роты.» Эта надежда командира корпуса не оправдалась. Части 4-й Финляндской дивизии, прибывавшие в сильно пощипанном виде из Галиции, попав в гущу ковенских беглецов, вскоре сами разложились. На следующий день (в 12 ч. 45 м. дня) командир корпуса рапортует командующему 10-й армией, что «признает несоответственным оставление 124-й и 104-й дивизий среди доблестных дивизий отряда», и просит разрешения отправить их в Вильно. В корпусе кроме того имелись ополченские дружины, но их положительно боялись ставить под огонь.[34]
В создавшихся условиях самое разумное было бы немедленно, 18 августа, отвести XXXIV корпус на 2 перехода назад, на укрепленную позицию, защищавшую подступы к железной дороге Вильно – Гродно; это дало бы выигрыш в несколько дней, можно было бы одновременно ввести крупные свежие силы – 65-ю дивизию, V армейский и II Кавказский корпуса, а также притянутые с других участков сокращаемого фронта 10-й армии II армейский и III Сибирский корпуса. Создавался бы достаточно насыщенный и настолько боеспособный фронт, что можно было бы рассчитывать не только остановить немцев, но и дать им жестокий урок.
Основная задача 10-й русской армии в этот период времени должна была бы заключаться в выигрыше времени, хотя бы ценой потери участка территории, для возможно беспрепятственного выполнения нового развертывания, каким по существу являлось прибытие массы новых дивизий. Развертывание следовало бы, естественно, производить не на линии фронта, а отнести его несколько назад, обеспечивая лишь сохранение в наших руках виленского узла и железной дороги Двинск – Гродна. Но подобная серьезная игра была совершенно не в духе Алексеева. По его требованию ген. Радкевич, командующий 10-й армией, предписал ген. Вебелю держаться во что бы то ни стало. В ответ на его отчаянные донесения, что лучшие полки пятятся шаг за шагом, а худшие разбегаются, штаб армии сообщал ему свои блестящие перспективы на получение подкреплений и переход в наступление.[35] Боевые действия затянулись на две недели[36] и поглотили последовательно все 9 брошенных на помощь XXXIV корпусу дивизий. Немцы в районе ковенской железной дороги прервали это наступление 26 августа, а несколько западнее продолжали его еще 5 дней; подойдя у Оран, по середине между Вильной и Гродной, к варшавской железной дороге, они задержались, так как заканчивали последние приготовления к Свенцянскому прорыву, и не в их интересах было выталкивать русских далее из района, намеченного к окружению.[37]
Яновский отряд, отошедший на правый берег Вилии, был подтянут за центр XXXIV корпуса на железную дорогу Кошедары – Ландварово и поглощен общей свалкой. Из состава Вилькомирского отряда 8-й Финляндский стрелковый полк был подтянут к с. Кейжаны, на Вилии, для непосредственного наблюдения за правым флангом Вебеля; но последний, в минуту неустойки, и его увел на левый берег Вилии и ввел в бой на своем правом крыле; та же участь грозила и остальным частям 2-й Финляндской дивизии, которая получила вечером 23 августа приказ Вебеля – следовать из Вилькомира через Мейшаголу –