Читать интересную книгу Поэты пушкинской поры - Николай Иванович Гнедич

Козак коня быстрей погнал;

В его очах веселье злое…

И вот – почти уж доскакал…

Копье направил роковое,

Настиг, ударил – всадник пал,

За стремя зацепясь ногою,

И конь испуганный помчал

Младого ляха под собою.

Летит, как ястреб, витязь вслед;

Коня измученного колет

Или в ребро, или в хребет

И в дальний бег его неволит.

Напрасно ногу бедный лях

Освободить из стремя рвется —

Летит, глотая черный прах,

И след кровавый остается…

* * *

«Ты друг давно мне, Лобода,

Давно твои я чувства знаю,

Твою любовь к родному краю

Я уважал, я чтил всегда;

Ты ненавидишь, как злодеев,

И дерзких ляхов и евреев:

Но ты отец, но ты супруг,

А уж давно пора, мой друг,

Быть не мужьями, а мужами.

Всех оковал какой-то страх,

Все пресмыкаются рабами,

И дерзостно надменный лях

Ругается над козаками».

«Ты прав, мой друг, люблю родных,

Мне тяжко видеть их в неволе,

Всем жертвовать готов для них,

Но родину люблю я боле.

Нет, не одна к жене любовь

Мой ум быть осторожней учит, —

Нередко дума сердце мучит,

Не тщетно ли прольется кровь?

Что, если снова неудача?

Вот я чего, мой друг, боюсь, —

Тогда, тогда святая Русь

Навек страною будет плача».

* * *

Протяжный звон колоколов

В Печерской лавре раздавался;

С рассветом из своих домов

Народ к заутрене стекался.

Один, поодаль от других,

Шел Наливайко. Благовенье

К жилищу мертвецов святых

И непритворное смиренье

В очах яснели голубых.

Как чтитель ревностный закона,

К вратам ограды подойдя,

Крестом он осенил себя

И сделал три земных поклона.

Вот в церкви он. Идет служенье,

С кадильниц вьется фимиам,

Сребром и златом блещет храм,

И кротко-сладостное пенье

Возносит души к небесам.

В углу, от всех уединенно,

Колени преклоня смиренно,

Он стал. В богатых жемчугах

Пред ним Марии лик сияет;

Об угнетенных земляках

Он к ней молитвы воссылает;

Лицо горит, и, как алмаз,

Как драгоценный перл, из глаз

Слеза порою упадает.

Так для него прошло семь дней.

[Часов молитв не пропуская,

Постился он. И вот Страстная.]

ИСПОВЕДЬ НАЛИВАЙКИ

«Не говори, отец святой,

Что это грех! Слова напрасны:

Пусть грех жестокий, грех ужасный…

Чтоб Малороссии родной,

Чтоб только русскому народу

Вновь возвратить его свободу, —

Грехи татар, грехи жидов,

Отступничество униатов,

Все преступления сарматов

Я на душу принять готов.

Итак, уж не старайся боле

Меня страшить. Не убеждай!

Мне ад – Украину зреть в неволе,

Ее свободной видеть – рай!..

Еще от самой колыбели

К свободе страсть зажглась во мне;

Мне мать и сестры песни пели

О незабвенной старине.

Тогда, объятый низким страхом,

Никто не рабствовал пред ляхом;

Никто дней жалких не влачил

Под игом тяжким и бесславным:

Козак в союзе с ляхом был,

Как вольный с вольным, равный с равным.

Но все исчезло, как призрак.

Уже давно узнал козак

В своих союзниках тиранов.

Жид, униат, литвин, поляк —

Как стаи кровожадных вранов,

Терзают беспощадно нас.

Давно закон в Варшаве дремлет,

Вотще народный слышен глас:

Ему никто, никто не внемлет.

К полякам ненависть с тех пор

Во мне кипит и кровь бунтует.

Угрюм, суров и дик мой взор,

Душа без вольности тоскует.

Одна мечта и ночь и день

Меня преследует, как тень;

Она мне не дает покоя

Ни в тишине степей родных,

Ни в таборе, ни в вихре боя,

Ни в час мольбы в церквах святых.

«Пора! – мне шепчет голос тайный, —

Пора губить врагов Украины!»

Известно мне: погибель ждет

Того, кто первый восстает

На утеснителей народа, —

Судьба меня уж обрекла.

Но где, скажи, когда была

Без жертв искуплена свобода?

Погибну я за край родной, —

Я это чувствую, я знаю…

И радостно, отец святой,

Свой жребий я благословляю!»

* * *

Веет, веет, повевает

Тихий ветр с днепровских вод,

Войско храбрых выступает

С шумной радостью в поход.

Полк за полком безбрежной степью

Иль тянутся лесистой цепью,

Или несутся на рысях.

По сторонам на скакунах

Гарцуют удальцы лихие:

То быстро, как орлы степные,

Из глаз умчатся, то порой,

Дразня друг друга, едут тихо,

То вскачь опять, опять стрелой —

И вдоль полков несутся лихо.

Вослед за войском идут вьюки.

Свирелей, труб, суремок звуки,

И гарк летящих удальцов,

И шум и пенье козаков, —

Все Наливайку веселило,

Все добрым предвещеньем было.

«Смотри, – он Лободе сказал, —

Как изменилось все. Давно ли

Козак с печали увядал,

Стонал и под ярмом неволи

В себе все чувства подавлял?

Возьмут свое права природы,

Бессмертна к родине любовь, —

Раздастся глас святой свободы,

И раб проснется к жизни вновь»

<МОЛИТВА НАЛИВАЙКИ>

Ты зришь, о боже всемогущий!

Злодействам ляхов нет числа;

Как дуб, на теме гор растущий,

Тиранов дерзость возросла.

Я невиновен, боже правый,

Когда здесь хлынет кровь рекой;

Войну воздвиг я не для славы,

Я поднял меч за край родной;

Ты лицемеров ненавидишь,

Ты грозно обличаешь их;

Ты с высоты небес святых

На дне морском песчинку видишь.

[Ты проницаешь, мой творец,

В изгибы тайные сердец.]

* *