с лица Криса. Нижняя губа успела припухнуть, и на ней теперь хорошо виднелась свежая рана. Ссадина на скуле тоже никуда не делась, но кровь больше не шла.
– Кровь я вытерла, но лучше все же зайти в медпункт, – сказала Хейли и встала с кровати, разглядывая лицо Криса. – Пойдем.
Только она хотела подойти к двери, как Крис ее опередил и стал перед ней.
– Спасибо, но дальше я сам, – коротко сказал он и вышел из комнаты.
Хейли не успела ничего ответить, как дверь перед ней с громким хлопком закрылась. Она посмотрела на испачканный кровью платок у себя в руках и быстро вышла из комнаты, чтобы промыть его, а когда вернулась, то поняла, что почитать ей больше не удастся. Девочки уже вернулись. Все трое. И у них явно было не очень хорошее настроение. Хейли тяжело вздохнула и постаралась не обращать на них внимания.
– Крис с кем-то подрался? – неожиданно спросила Бэкки и присела на краешек кровати.
– А вам-то что?
– И с кем же он подрался? – встряла в разговор Тина, выглянув из-за плеча Бэкки. – Неужели из-за тебя?
– Это не ваше дело, – раздраженно выпалила Хейли.
Бэкки насупилась, словно маленький ребенок, которому не дали конфету, а вот Дженифер, высокомерно хмыкнув и скрестив руки на груди, подошла к Хейли.
– Кем ты себя возомнила? – спросила она, иронично выгнув брови. – Приди в себя. Если бы не стены этого детдома, он бы о тебе и не вспомнил.
– Крис – моя семья! – последнее, что сказала Хейли и вышла из комнаты, не дожидаясь, пока очередное высокомерное замечание прилетит ей в спину.
Выйдя в коридор, она еще целую минуту стояла, упершись в дверь и уговаривая себя успокоиться.
Уговоры мало помогали.
Раздражение било через край. Она не могла понять, почему они говорят такое? Почему пытаются задеть за живое и сделать побольнее? От скуки? Или из-за жестокости, намертво засевшей в них и теперь читавшейся в каждом их жесте, в каждом взгляде?
Хейли не хотелось об этом думать, потому что подобные мысли приводили ее к выводу, что она тоже под натиском времени и этих серых стен станет такой же жестокой и злой.
Мотнув головой, отгоняя эту назойливую мысль, девочка заторопилась в одном только ей известном направлении.
В этот раз удача была на ее стороне. У чердака на третьем этаже, куда она так стремилась, никого не было, да и мимо общей комнаты ей удалось проскочить незамеченной.
Чердак встретил ее пустотой. Это было странно, ведь обычно именно это и было нужно Хейли. А сейчас что-то было не так. Она всегда пыталась убежать: от себя, от собственных мыслей, от боли, что засела под ребрами и от… Криса. Несмотря на то что он ей помогал, старался поддержать и всегда оказывался рядом в нужный момент, она все равно его отталкивала.
«Крис – моя семья!» – собственные мысли эхом пронеслись в ее сознании. А ведь она никогда не говорила об этом Крису, она вообще с ним не говорила. Может, ей просто нужно было время, чтобы привыкнуть ко всем переменам в жизни, а теперь, ощутив необходимость в том, кто всегда был рядом, она ощутила одиночество даже в своем любимом, уютном месте? Пусто, словно не хватает чего-то самого важного.
Хейли оглядела чердак, чуть прибрала принесенные книги и постаралась навести порядок вокруг себя: она уже принесла сюда немало вещей: плед, пару подушек и, конечно же, книги. Закончив с этим, она осторожно спустилась вниз. В коридорах было пусто, а из столовой доносился запах еды. Все ушли на обед, и Хейли вновь обрадовалась своей удаче, но все равно была предельно осторожной: наткнуться на кого-то еще на этом этаже все еще могло быть опасно.
Она спустилась вниз и уже подходила к своей комнате, как из-за угла неожиданно появился Крис и подошел поближе к Хейли.
– Крис, ты нашел медпункт? – взволнованно спросила она, заметив, что разбитая губа уже не казалась припухшей, а сбитую скулу скрывал пластырь.
– Да, – коротко кивнул он и тут же добавил: – Ты не пошла на обед.
– Да, замоталась, – с легкой улыбкой отмахнулась она. – Я хочу тебе кое-что показать.
Вопросительно-непонимающий взгляд Криса устремился на нее, но ответа не последовало. Хейли уже торопливо шагала обратно к лестнице и велела ему следовать за ней.
В коридорах никого не было: все еще наверняка в столовой, расправляются со своим обедом. Хейли облегченно выдохнула, когда они добрались до лестницы чердака без особых приключений, но тут же смутилась, когда поняла, что собирается показывать Крису свое тайное место, которое уже давно помогает ей убежать от проблем и навязчивых мыслей.
– Тебе понравится это место, – стараясь больше убедить в этом саму себя, нежели Криса, как-то тихо произнесла она.
Она поднялась по лестнице, открыла дверь и оказалась наверху. Парень, не задавая лишних вопросов, молча последовал за ней. Оглядевшись, он невольно усмехнулся, но постарался это скрыть, однако Хейли все равно заметила. Эта реакция взволновала ее.
– Тебе не нравится? – тихо спросила она.
– Нет, здесь очень уютно. Так похоже на твою комнату, – ответил он и тут же поспешил добавить: – Там, дома…
– Возможно, – пожала плечами Хейли и села на плед, скрестив ноги. – Я давно нашла это место, но никак не могла про него тебе рассказать, или не хотела. Просто понимаешь…
– Понимаю, – просто ответил Крис, позволив девушке свободно выдохнуть. Она посмотрела на него благодарным взглядом и улыбнулась.
Теперь все словно было на своих местах. Теперь Хейли больше не одна. Она чувствовала, что, помимо их общего горя, их теперь объединяет и общая тайна – это укромное солнечное место, о котором никто, кроме них, не знает. Это было волнующе и приятно, и едва ощутимая дрожь распространялась по телу от осознания того, что они с Крисом вместе восставали против этого жестокого мира, заключенного в серых грязных стенах детского дома. Вдвоем было проще. Вдвоем они были сильнее.
– Почитаешь мне что-нибудь? – Крис неожиданно прервал тишину, кивнув в сторону стопки книг.
– Конечно! – радостно согласилась Хейли и потянулась к одной из них. Самой верхней.
Она раскрыла книгу, провела пальцами по пожелтевшим страницам и, набрав в легкие побольше воздуха, стала читать.
Читала она звучно и мелодично. Было приятно ее слушать. Слова плавно складывались в предложения и ласкали слух. Из окна светило яркое полуденное солнце, своими лучами согревая этих двоих, одинаково несчастных, но и по-своему счастливых людей. Они уже почти не чувствовали одиночества, потому что научились быть рядом друг с другом, вместе разделяя эту боль