– Здраво размышляешь, Сэм. Только давай без глупостей. Без моей помощи ты точно попадёшь в лапы копов. И убраться из этой системы ты не сможешь без меня. Понимаешь?
– Понимаю… – кивнул Корсак. – Я что-то не замечал тут космодрома. Ты же подбросишь меня до цивилизации?
– Легко!
Широкая ухмылка на лице Карпова заставила Корсака занервничать.
– Точно? – прищурился Сэм.
– Да точно-точно! Я слов на ветер не бросаю. Если что-то обещаю, то выполняю.
– Давай под договор! – Корсак с ожиданием уставился на Карпова.
– Извини, – развёл руками Дмитрий. – Не выйдет.
– Почему?
– У меня из-за некоторых обстоятельств отсутствует нейросеть.
– Как нет нейросети? – сделал большие глаза и приоткрыл рот изумлённый Корсак.
– Да вот так. Нет, и всё. Сэм, да ты не дрейфь, я своё обещание выполню. Конечно, если ты не будешь выкидывать фокусов.
– Нет, я не буду делать ничего такого, – замотал головой в стороны Сэм. – Обещаю! Да и зачем мне это? Я ведь действительно не хочу возвращаться к пиратам. И в тюрьму мне не хочется…
«Конечно, он мне поможет, – подумал Карпов. – Я же не зря на него извёл свой фирменный отварчик и три накопителя маны на ментальные внушения. Правда, нейросеть добавила сложностей, поэтому пришлось не лезть напрямую в мысли, а ограничиться программированием эмоций по отношению к себе. Не так надёжно, как полноценная промывка мозгов, но лучше, чем обычные уговоры. По крайней мере, Сэм будет ко мне относиться как к старому другу. Капелька позитива от общения со мной, граммулька положительных эмоций при виде моего лица, отвращение и депрессия при мыслях о предательстве… Эх… Нужно было учиться на менталиста!»
Глава 7
Карпов взял свою кружку кофе, отхлебнул и произнёс:
– Итак, Сэм, раз мы стали партнёрами, расскажи мне, что ты знаешь про «крышу» своей команды?
– Об этом знают лишь старшие офицеры, – пожал плечами Сэм. – Я же медтехник, со мной такими сведениями никто не делился.
– Но что-то ты знаешь? Слухи же какие-то по кораблю курсировали?
– Ну… Я кое-что слышал об этой операции. Капитан обещал, что мы все разбогатеем. Его крышевали какие-то серьёзные люди то ли из военных, то ли из какой-то крутой корпорации. Среди похищенных школьников-хлорави должен был находиться гений. Старпом приказал мне после того, как гений найдётся, добровольно-принудительно установить ему какую-то дорогую нейросеть, вынудив согласиться на цену в пять раз выше реальной. И тогда гений был бы закабален. И даже если с заказчиком что-то произошло бы, гения можно было бы продать по цене долга, что многократно окупило бы всю операцию.
– Нейросеть, говоришь. Значит, она у тебя есть?
– Нет, что ты! – открестился Сэм. – Я всего лишь медтехник, мне бы никто не доверил на хранение такую дорогую штуку. Если она и имеется на фрегате, то только у капитана.
– А где капитан мог её хранить?
– Хм… – Сэм задумался. – Наверняка в капитанском сейфе, который находится в рубке управления. Обычно все ценности на корабле хранятся там, поскольку это самое защищённое место. Там же за толстым слоем брони спрятан не только сейф, но и корабельный искин. Вот только без капитана нейросеть не достать. Если только искин перепрограммировать, но для этого нужно иметь хакерские базы знаний в шестом ранге. А такие базы есть разве что у спецслужб…
– Толщина брони известна? – заинтересованно разглядывал медтехника Карпов.
– Это же стандартный фрегат-тройка, все схемы на него давно выложены в общий доступ, – как само собой разумеющееся, поведал Корсак. – Даже я, далёкий от инженерного дела человек, знаю о таких вещах. Броня там, что у сейфа, что у искина, метровая из сверхпрочного композита, который даже резаком не прожечь. Точнее, прожечь можно, но неделю придётся ковырять, чтобы не повредить содержимого.
– И хорошая нейросеть?
– Ну, так! – кивнул Сэм. – Конечно! Самая лучшая. Иную гению ставить бессмысленно. Какая именно модель, не знаю, но её реальную цену слышал – тридцать миллионов. Столько может стоить лишь бионейросеть производства эльдар. Такая сетка даёт плюс сто процентов к ИЕ. При том, что лучшие индивидуальные сетки хлорави и людей дают прирост максимум девяносто процентов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– То есть, на гения должны были повесить долг в сто пятьдесят миллионов?
– Больше! – отрицательно качнул головой Сэм. – Ещё я должен был сразу установить лучшие импланты на интеллект. В эльдаровской сетке должно быть девять мест для имплантов. Гению обычно ставят три-четыре стопятидесятки на интеллект и две стопятидесятки на память, иначе семиранговая база знаний в сетку не поместится. Итоговый долг должен был вырасти до двухсот пятидесяти миллионов.
– Откуда такие дорогие вещи у пиратов, летающих на старом звездолёте, который стоит в разы меньше?
– Я могу лишь предполагать, – пожал плечами Корсак. – У нашего капитана точно денег на покупку таких дорогих игрушек не было. Он либо у кого-то занял деньги на покупку под неприлично высокие проценты, что маловероятно, либо заказчик подстраховался и передал сетку с имплантами под договор.
– Это нормальная практика?
– Не то, чтобы нормальная, но весьма распространённая схема, – Сэм не отказал себе в удовольствии скушать кусочек вкуснейшей натуральной колбасы, после чего продолжил отвечать на вопрос: – Так можно выкупить контракт на законных основаниях. Допустим, прилетает заказчик под видом «мимо летел», а тут ему «неожиданно» передают сообщение с предложением выкупить контракт гения. Он с радостью соглашается, и вроде как перед законом чист, ведь он никого не похищал, ни к чему не принуждал, а всего лишь выкупил контракт. Знать о том, что всё нечисто, он «не мог», нужная сумма в обезличенных картах у него оказалась с собой совершенно случайно, так что идите все гипером…
– Сэм, а почему вообще гении настолько ценные?
– Как же? – удивлённо взглянул на Карпова медтехник. – Ты что, не знаешь? Это же общедоступные знания.
– Сэм, если я спрашиваю, лучше ответь.
– Хм… Ладно. Гений хорош тем, что его интеллект даёт ему огромное преимущество в изучении баз знаний. Природный теоретический максимум для гуманоидов составляет пятьсот пятьдесят ИЕ. Гениями считаются те, у кого показатель ИЕ выше двухсот пятидесяти.
– Это я понял. А не проще поставить нейросеть обычному человеку и забить все слоты имплантами на интеллект?
– А смысл? – Сэм с удивлением посмотрел на Карпова, ведь такие вещи должен знать любой житель Галактического Союза. – Это бесполезно. Имплантами можно прокачать инту максимум на сто процентов от базовых ИЕ плюс прирост от сетки. То есть, допустим, у гения показатель – двести пятьдесят ИЕ. С сеткой станет пятьсот. Четыре импланта добавят столько же. Итого получим тысячу ИЕ, и в сетке останется много места для других имплантов.
– А обычного человека со средним интеллектом, получается, нельзя довести до того же показателя?
– Бесполезная трата денег, – согласился Сэм. – Смотри, Дима, средние ИЕ – сотка. Если взять самую дорогую сетку от эльдар, которую непросто купить, то получим двести. Плюс пара имплантов на интеллект – в итоге получаем максимум четыреста единиц. Того же, даже лучшего результата гений добился бы просто с индивидуальной сеткой производства людей или зеленошкурых. А ещё им ставят специализированные импланты. Каждый имплант даёт определённое преимущество.
– Какие преимущества? – въедливо спросил Карпов.
– Например, гений становится учёным. А обычно так и происходит. Ему ставят имплант для аналитики, сопроцессор-помощник – дорогой универсальный модуль, с помощью которого можно управлять научным оборудованием и дроидами наравне с лучшими инженерами. Ну и дальше в зависимости от специальности, если остаются свободные слоты. Зачастую это универсальные импланты. Чем больше имплантов – тем шире возможности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Так-так, это я понял. Одного не могу понять, что вообще даёт этот интеллект? Человек начинает лучше соображать?