– Ага… – пребывая в состоянии прострации, пробормотал Карпов. – Да уж, гениально… И как вы только догадались?
– Это всё Калиби меня надоумила, – чуть сдулась Олани. – Она как услышала о наших приключениях, сразу фыркнула и сказала: «Дикарь?! Не смеши меня! Дикарь не может в одиночку, да ещё с помощью девчонки-школьницы, вынести пиратов на целом звездолёте! Это звучит бредово!». Я и сама не верю, что у нас получилось это сделать. Поговорив с Калиби, я всё поняла. Ты крутой разведчик из какого-то отдалённого человеческого государства. И ваша страна ещё не вступила в Галактический Союз, а пока только присматривается к нему. Ты проводишь разведку. Но я никому об этом не скажу.
– Ты не скажешь, а Калиби?
– Она… – Олани закусила губу. – Думаю, она тоже никому не расскажет…
– Угу… – в этом звуке слышался отменный скепсис, который выражал Карпов. – Ты с ней сколько знакома? Час, два? И уже растрезвонила мои самые большие секреты про телепорт и псионику?
– НЕТ! – громко воскликнула Олани. – Про это я ничего не говорила. Я же знаю, каково это – жить с тайной. Я не рассказывала ничего про телепорт и про то, что ты вроде как псион, просто пересказала наши приключения, упуская эти моменты. Ну и во время беседы с Калиби меня озарило.
– Язык – враг разведчика. Поменьше используй его…
Карпов заметил блеск в глазах девицы и понял, что зря упомянул «разведчика» в своей речи. Теперь девчуля лишь окрепла во мнении, что её догадки реальны.
– Олани, – решил он сменить тему, – раз уж я и так знаю, что ты гений, скажи честно, какой у тебя показатель ИЕ?
Девушка пару секунд задумчиво пожевала губу, после чего с решительным видом посмотрела на Карпова и произнесла:
– Двести восемьдесят шесть.
– Насколько я понял – это сильно, – без иронии заметил Карпов. – Ты пришла к интересным выводам…
– Дима, – во взгляде Олани появилась тревога, – я боюсь, что полиция тоже догадается, что ты шпион. Нужно что-то делать. Я… Я… Я думаю, что тебе нужна другая легенда. Эх… Если бы тебе поставить нейросеть…
– Допустим, поставлю я нейросеть, что от этого изменится?
– Тогда можно сказать, что ты, например, потерпел крушение на этой планете.
– Хе! – вырвалась у Дмитрия усмешка. – Как ты там говорила? Одиночка, потерпевший крушение, справился с толпой пиратов… – он добавил в голос сарказма: – Ну-у, совсем не подозрительно! Совершенно обычный человек в сложном положении. Да такое ведь сплошь и рядом случается, что обыватель после кораблекрушения освобождает пленных подростков. А ещё у него неожиданно оказывается куча одежды, палаток, еды, чтобы прокормить все эти рты…
Олани нахмурила лоб и поджала губы.
– Если так посмотреть на ситуацию и не знать о том, что у тебя есть портал, то можно посчитать, словно ты специально готовился к постановочному спасению. Если бы я лично не участвовала в этой операции, то посчитала бы, что ты с пиратами в сговоре. Кстати, а откуда все эти вещи? Ты же их со своей родины перенёс? Уж больно всё одинаковое, словно это армейское имущество.
– А если я скажу, что с помощью портала украл эти вещи с другой планеты, ты поверишь?
– Но погоди, – зрачки Олани при пристальном взгляде на Карпова сузились, – вначале ты утверждал, что не можешь путешествовать с помощью портала на другие планеты. А теперь говоришь, что с другой планеты украл вещи.
– Ага. Всё верно. Я не могу путешествовать на планеты «Галактического Союза», потому что у меня нет их координат. Но у меня есть координаты планет, на которых я побывал. Туда я портал открыть могу. Но если ты думаешь, что это моя Родина, то ты заблуждаешься. Эти планеты находятся лишь в начале космической экспансии, там, по меркам вашей цивилизации, живут дикари. Потому и вещи простые, без наворотов космической цивилизации.
– Тогда я тебе поверю. Таких планет много, но посещать их запрещено законом. Вступать в контакт с неразвитыми цивилизациями считается преступным. То есть ты в любой момент можешь переместить нас на такую планету?
– Легко. Но вас там сразу растащат по лабораториям и вскроют ещё живых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Дикари! – ужаснулась юная хлорави.
– Не такие уж они и дикари. Просто на планете проживает всего лишь одна раса – люди. Хлорави с вашими отличительными чертами внешности будут слишком выделяться. Всё странное и подозрительное у людей вызывает агрессию и желание уничтожить, а перед этим изучить, чтобы в будущем лучше знать, как уничтожать. Те же эльдары или твои сородичи до выхода в космос, уверен, поступили бы точно так же.
– Как всё сложно, – тяжело вздохнула девушка, взлохматив свои кучерявые волосы. – Дима, я думаю, что тебе вообще нельзя контактировать с полицией. Тебе следует где-то затаиться, когда они прилетят сюда за нами. Да, точно! Это будет самым лучшим решением.
– Кое-кто обещал мне награду за своё спасение, – с намёком посмотрел на девушку Карпов.
– Я свои обещания держу, не будь я лепс-княгиней! – напустила в голоса лёгкого возмущения Олани. – Как только я прилечу домой, то поговорю с отцом. Уверена, он пожелает тебя наградить и пошлёт за тобой звездолёт.
– Больше князю делать нечего, чем награждать подозрительных субъектов.
– А ещё папе будет интересно пообщаться с разведчиком нового государства, у которого есть такие крутые технологии. Уверена, он будет готов заплатить огромные деньги или предоставить любые товары нашего княжества в обмен на ваши технологии или готовые портальные установки.
– Я в этом не сомневаюсь. А ещё меня могут пленить и пытками заставить поделиться всеми своими знаниями. Или мысли прочитают и выведают все секреты. Ведь как-то же вы получаете базы знаний для нейросетей? Предполагаю, что вы каким-то образом считываете мысли и на основе их формируете обучающие базы.
– Да, это так и происходит. Но читать мысли, кроме как для создания баз знаний, строго-настрого запрещено законами Галактического Союза.
– Вряд ли это мешает спецслужбам и нечистым на руку гуманоидам втайне читать мысли нужных им разумных. А раз подобное запрещено, да ещё строго-настрого, то от таких разумных после этого бесследно избавляются.
– Ты говоришь ужасные вещи! – Олани была шокирована от подобных предположений. – Я не верю, что такое может произойти в реальности.
– Как раз в реальности это наверняка имеет место быть. Я знаю, как работают спецслужбы моей родины. Они совершенно не гнушаются читать мысли, хотя подобное считается аморальным. Тайные службы повсюду одинаковые. Для них нет святого, прав мыслящих и иных преград. Если нужно, они пускают в ход запрещённые яды и прочие грязные приёмы, некоторыми из которых погнушаются воспользоваться даже отъявленные преступники.
– Я не допущу, чтобы с тобой так поступили! – с уверенностью заявила девушка. – Клянусь честью аристократа!
– Олани, я тебе верю. Если у вас честь аристократа ценится не меньше, чем на моей родине… Надеюсь, что ты не станешь рассказывать полиции или кому-то, кроме своего отца, правду. Только постарайся обойтись без своих выдумок. Я не разведчик. Как и говорил с самого начала, на самом деле я учёный, который всего лишь старается вернуть себе былые возможности организма.
– Понимаю, – с серьёзным видом произнесла она, – ты не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал о твоём секрете. Я никому не скажу о том, что ты разведчик! Даже папе не скажу.
Карпов хотел выполнить интернациональный жест «рука-лицо».
– Точно не скажу! – клятвенно заверила Олани. – Но ты и сам же понимаешь, что раз догадалась я, то в службе безопасности или в полиции тоже догадаются!
– Да ёкарные орки! – тихо пробормотал Карпов. Поняв, что переубеждать девушку бесполезно, он уже серьёзно обычным тоном продолжил: – Действуем, как в прошлый раз. Я говорю тебе, где и куда открыть портал, ты наводишь и открываешь. Только предупреждаю тебя, не пугайся. Мне пришлось завербовать для операции одного пирата. Естественно, от этого он не стал белым и пушистым, поэтому держись с ним настороже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})