Читать интересную книгу Электорат хакера - Петр Северцев

Не успели все разбрестись по своим кабинетам, как Ершевский вновь собрал всех присутствовавших на очередное совещание. На сей раз поводом послужила информация, что по Борисычевому оврагу и его окрестностям ходят группы молодых парней, крепких и коротко стриженных во главе с более старшими товарищами, также в штатском, и ведут какие-то странные беседы с избирателями.

Главной составляющей этих бесед была настойчиво внедряемая в умы людей мысль о том, что на самом деле главным радетелем и благодетелем коровинцев является генерал Муханев, начальник воздушно-десантного училища. Что именно на его средства, едва ли не личные, строится «нев…еннный сортир» (формулировка агитаторов) и тянутся водопровод с канализацией, Присутствующие пришли к общему мнению, что пакостят орлята генерала Муханева, будущие десантники, переодевшиеся в штатское. Джаванидзе тут же предложил активизировать весь компромат на генерала, который приберегали на конец предвыборной кампании. Мне же было поручено расследовать эти инциденты и постараться, не нарушая законы и приличия, свести данную агитацию на нет. Я бодро ответил, что приложу все свои старания.

После этого мы все отправились на встречу с избирателями оврага, которая должна была состояться непосредственно около строящегося сортира.

Агитаторы снова хорошо поработали и собрали «нехилую» толпу, которая окружила стены недостроенного функционального здания. Если проводить аналогии с семнадцатым годом, то броневиком была куча кирпича внутри туалета, а в роли Ильича последовательно перебывали Гайдук, Чернобородов и Ершевский.

Основной «торпедой» для избирателей являлся директор овощехранилища «Поле чудес» Адриан Чернобородов. Ему было предоставлено слово после краткой вступительной речи Гайдука. И он не подкачал. Со свойственной ему гнилоовощной фантазией он объяснил собравшимся в начале своей речи, в какой, собственно говоря, клоаке они проживают. Это было сделано с такими чуждыми светскому обществу подробностями, что все присутствующие готовы были закрыть свои носы платками. И вот когда даже у представителей штаба уже не было сил дышать тем смрадом, который был навеян речами Чернобородова, и они едва не спихнули его с кучи кирпича, оратор перешел наконец к описанию того светлого, чисто-озонированного будущего, которое ожидает обитателей оврага, как только дворец отхожестей «распахнет свои гостеприимные объятия». После этих слов воздух стал казаться значительно чище, и всем полегчало.

Ершевский, взяв эстафету у Чернобородова, перевел митинг в более привычное и менее экзальтированное русло. Однако, по общему мнению всех присутствовавших, встреча явно удалась, и спускавшиеся с кирпичей по шатающимся деревянным «козлам» члены штаба были приветствованы отнюдь не жидкими аплодисментами. Довольные удачно проведенной встречей, вернувшиеся в штаб члены команды отправили Тополянского и Столярова по своим складам и конторам за спиртным и закуской. Я откланялся и отправился на квартиру к пресловутой Мамочке, захватив с собой охранника Вову.

Подъехав к дому, мы застали сидящего в «БМВ» и откровенно скучающего Сашу.

— Все тихо? — спросил я.

— Угу, — ответил Саша. — Объект из дома не выходил, зато приходило несколько клиентов.

— Тебя случайно среди них не было? — спросил я.

— Да нет… Вы же предупредили… — смущенно улыбнулся Саша.

— То-то же, — сказал я тоном строгого наставника. — Сейчас я покажу объект Вове, и он тебя сменит на посту.

Мы поднялись к Мамочке. Дверь нам опять открыла Ольга, поэтому у меня создалось впечатление, что она подрабатывала здесь еще и горничной.

Я представил Вове Олю, а Оле Вову, и они отправились на кухню, чтобы Вова наелся, а Оля имела возможность его внимательно рассмотреть. Сам же я пошел в зал, где за небольшим столиком сидела довольно большая компания. В центре, в кресле сидела невысокая, крепко сбитая седая женщина с короткой стрижкой лет пятидесяти. Она была одета в клетчатые красные штаны и серую кофту. Женщина носила очки с толстыми линзами, отчего ее взгляд казался коровьим. Она полулежала в кресле, держа сигарету в руках. Из-под расстегнутой кофты виднелась черная водолазка и пухленькое круглое пузцо, которое она любовно выставила на обозрение. Похоже, это и была Мамочка.

В гостях у Мамочки сегодня были: моя, можно сказать, старая знакомая Рыжая Рита; напротив нее сидели две молодые худосочные девочки в одинаковых шерстяных лосинах, подчеркивающих длину ног, — этих я сразу окрестил «нимфоманочками»; с другой стороны сидела женщина, богатая телесами, в ярко-красной кофте, с длинными серьгами в ушах, возраст этой женщины близился к сорока; про себя я стал называть ее «Матроной». Тут я вспомнил, что именно эту женщину я уже лицезрел у себя в квартире, когда ко мне завалился Женя Тополянский. Это было в первый день работы у Ершевского. Я вспомнил шутку Рыжей о том, как «першило у нее в горле» после Тополянского, и невольно улыбнулся.

Реакция на мое приветствие и улыбку у присутствующих была различной. Мамочка устремила на меня свой коровий взгляд и решительно произнесла:

— Здравствуйте!

«Нимфоманочки» вперили в меня свои горящие взгляды, мимо которых, видимо, не проходил ни один мужчина, и, радостно улыбаясь, хихикнули мне: «Здрасьте». Матрона гордо и мудро промолчала. С высоты прожитых лет она уже не могла конкурировать с молодыми с ходу, и поэтому подход к мужчине она искала издалека, внешне поначалу не проявляя к нему никакого интереса. При виде меня она что-то неопределенно буркнула. Я даже предположил, что она не узнала меня.

Я не стал ждать приглашения и уселся на диван рядом с «нимфоманочками» напротив Рыжей, чем вызвал их одобрительные смешки. Я обратился к Рите, которая делала вид, что ничего не замечает, кроме своей сигареты:

— Представь меня и объясни цель моего визита.

Пожалуйста.

— Кто ты такой, я уже всем объяснила. А о целях расскажешь сам. Заодно и объяснишь, какого хрена твои гоблины сторожат хату, стремая клиентов.

— Мои охранники сторожат не хату, а вашу подружку Ольгу, которой угрожает серьезная опасность, — сказал я. — А учитывая то, что смертность среди вашего брата в последнее время резко повысилась, вы мне за это еще и деньги должны приплачивать.

— Да я, например, ничего против не имею, — расширяя по максимуму свои коровьи глаза, промолвила Мамочка. — Пусть сидят, лишь бы клиентам на глаза не попадались.

— Это мы решим, — мне неожиданно захотелось побыть крутым. — Вова! — заорал я что есть мочи. Я не исключал при этом, что он при этом поперхнулся. Тем не менее он тут же явился, что-то на ходу дожевывая.

— Вова, — сказал я уже более спокойно. — Если ты поел, спускайся вниз, отгони «БМВ» подальше, но не теряй подъезд из виду.

Вова молча кивнул и недолго мешкая покинул квартиру Мамочки.

— Ну вот, теперь можем спокойно поговорить, не шугая клиентов, — я победно посмотрел на Рыжую, которая по-прежнему делала вид, что меня не замечает. Зато я уловил восхищенные взгляды «нимфоманочек».

— Полагаю, что вы с вашим опытом могли бы рассказать мне много интересного и забавного из вашей практики. Но меня в данном случае интересует эпизод в бане профилактория завода «Техстекло» в начале сентября. По информации Риты, вы все там были.

— А вы что, романы пишете о проститутках? — спросила Матрона.

— Нет, но возможно, что после ваших рассказов напишу.

— Ой, там было столько интересного! — сказала одна из «нимфоманочек» в синем свитере. — А вы правда детектив?

— Во всяком случае, тшу себя такой надеждой, — ответил я, осознавая, что ответ излишне вычурен для интеллектуального потенциала этой девочки.

Тем не менее она с деланным восхищением раскрыла глаза.

— Меня главным образом интересуют фамилии всех присутствовавших там клиентов, — сказал я.

— Ой! — воскликнула снова одна из «нимфоманочек», в малиновом свитере. — А мы у клиентов фамилии не спрашиваем. И своих не называем.

Они нас Танями и Ленами, а мы их — Сашами и Пашами.

— И тем не менее мне нужны фамилии. Есть серьезные подозрения, что один из клиентов замешан в нескольких убийствах, в том числе и проституток. Я не исключаю того, что очередной жертвой может стать кто-нибудь из вас.

— Да как же мы вспомним, что было месяц назад?! Тут каждый день столько перевидаешь, что голова кругом идет! — сказала Матрона.

— Нет, я помню, — сказала малиновая «нимфоманочка». — Со мной был такой пожилой дядечка, он мне напоминал того старичка-школьника.

— Какого еще старичка-школьника? — удивился я.

— Был у меня один такой постоянный клиент.

У него что-то с головой.

— Да у всех у них что-то с головой! — подала голос Мамочка. — У всех крыша от спермотоксикоза едет. Даже у старых козлов.

— Ну так вот, — продолжил «малиновый свитер». — Он всегда меня вызывал на два-три часа, надевал какие-то шорты, белую рубашку с короткими рукавами, повязывал красный пионерский галстук — небось у внука сп…дил. Подсунет мне какую-то засаленную тетрадку с каракулями и заставляет меня отметки проверять. Я, значится, у него вроде мамочки. Прямо как ты у нас, Людка… — обратилась она к Мамочке.