* * *
Похожий на медведя огромный бородатый человек лет шестидесяти на вид медленно встал из-за стола, стараясь не нагружать больную ногу, с самого утра не дававшую ему покоя. Он, хромая, подошёл к большому стрельчатому окну и посмотрел на копошащихся на площади студентов и охранников. Юноши и девушки сбивались в стайки, о чём-то переговаривались, кто-то играл в подвижные игры, ещё кто-то на специальной площадке сражался на рукопашной дуэли, что-то не поделив. Видимо, девушку какую-то из собравшихся вокруг. Молодёжь! Будущее Университета.
Вот только не было ни среди студентов, ни среди молодых преподавателей и воинов никого, обладающего масштабным мышлением, способного думать не о своих мелких заботах, а о судьбах мира и цивилизации. И это ректора очень огорчало. Умных, сильных, талантливых — пруд пруди! Но ни один из них не способен на что-то по-настоящему большое. Почему так? Он не знал, но поиски возможного преемника не прекращал уже много лет.
Ректор тяжело вздохнул и усилием воли заставил себя думать о текущих проблемах. А их хватало, ой, хватало. Проклятые Храмы совсем распоясались, снова устроив никому не нужную войну, в которой погибло уже больше полутора миллионов человек. Хорошо хоть города не бомбят, да и то только потому, что они с ректором Саторана твёрдо пообещали Магистратам Храмов, что если пострадает хоть один, то университетскими силами будут уничтожены их главные резиденции. Магистры пошипели, но вынуждены были смириться — не по силам им пока было справиться с Университетами. Но, к сожалению, только пока, и ректор это чётко осознавал — слишком много нужно средств, чтобы поддерживать вооружённые силы в должном состоянии, а их катастрофически не хватало. И что с этим делать, он не знал — университетская промышленность и так работала на износ. Самое главное — катастрофически не хватало ресурсов. Руды, и прежде всего железной. Если честно, он уже не раз задумывался об отправке экспедиции на луны, селенологи утверждали, что разных руд там немерено. Но не станет ли эта руда золотой по стоимости?..
Дверь внезапно распахнулась, и ректор удивлённо вскинул брови из-за того, что кто-то вошёл к нему без доклада, однако увидев, кто именно вошёл, сразу успокоился — этому человеку такое позволено. Он с интересом уставился на вошедшего — главу службы безопасности Таоранского Университета Кено Гуарди, среднего роста лысого пожилого человека с жёстким, спокойным лицом. Вот только Уно Тиэро, уже больше тридцати лет являвшегося ректором, его мнимое спокойствие ничуть не обмануло — он слишком хорошо знал своего старого друга. Уголок правого глаза подрагивает, губы сжаты в тонкую линию, крылья носа слегка расширены. Что-то случилось, и что-то очень серьёзное.
— Здравствуй, Кено, — негромко поздоровался ректор.
— И тебе не хворать, Уно, — пробурчал эсбешник.
— Что?
— Понял? Ну да, ты бы да не понял, пуд соли вместе съели. Беда. И, боюсь, очень серьёзная. Точнее, новости две, и как оценивать вторую — я не знаю.
— Рассказывай, не томи, — опустился в кресло Уно, положив руки на стол перед собой.
— Эти две новости стоили жизни трём моим ребятам, — хмуро сообщил Кено, садясь напротив. — Первая — воплотился очередной аватар Третьего…
— Это точно?.. — мертвенно побледнел ректор.
— Точно, — подтвердил эсбешник. — На Собачьей Голове.
— И кто постарался?.. — поинтересовался Уно.
— Да кто, охейцы, кто же ещё… — скривился Кено. — Ивейцы всё же не такие идиоты. Кольвен, чтоб ему сто раз сдохнуть, виноват. Ему донесли о возможном аватаре, а это, что хуже всего, был ребёнок — девочка шести лет, и он распорядился уничтожить всё живое в деревне Белый Лог, где она жила. Последствия того, что родителей убили у ребёнка на глазах, ты и сам представляешь. Даже остальные два магистра Храма Охеа хватаются за голову и кроют Кольвена последними словами.
— Да уж… — поёжился ректор. — И как они допустили в магистры такого идиота?..
— Плевать, их проблемы, — отмахнулся эсбешник. — Ты дальнейшего не знаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Рассказывай.
— Так вот, вторая новость — это то, во что ты никогда не верил и что всегда едко высмеивал.
— Не понял… — растерянно посмотрел на друга Уно. — Ты имеешь в виду?..
— Именно! — отрезал Кено. — И это опять же доказанный факт, у меня даже записи есть. Наш мир посетили гости извне. Но этого мало, корабль гостей по какой-то дикой траектории совершил посадку рядом с аватаром, забрал его и ушёл в космос, служба слежения охейцев потеряла его после того, как он залетел за вторую луну.
— Ты не шутишь?.. — голос ректора звучал глухо.
— Нет, — криво усмехнулся эсбешник. — Хотел бы я, чтобы это было шуткой. Увы, это правда, дружище. Как я уже говорил, у меня есть записи случившегося, их добыли ценой жизни двое лучших моих агентов, спящих агентов, засланных в Храм Охеа больше двадцати лет назад. Они посчитали эти данные настолько важными, что раскрылись, лишь бы передать их нам. После чего покончили с собой, поскольку уйти живыми возможности не было.
— Светлая память… — опустил голову Уно.
— Светлая… — в упор посмотрел на него Кено. — Вот кристалл.
Он положил синий инфокристалл на стол, ректор тут же вставил его в считыватель и уставился на большой экран, расположенный на противоположной стене. На нём медленно проявилась разрушенная деревня. Ректор с эсбешником молча смотрели, как бойцы Ордена убивали ни в чём не повинных селян, и только иногда скрипели зубами. К сожалению, Белый Лог располагался в свободной зоне, а не в университетской, так что даже протеста тварям не предъявишь, они в своём праве. Инициация аватара выглядела страшно, от ребёнка с глазами, наполненными туманной мглой, шибало потусторонним ужасом. Затем запись прервалась, возобновившись часа через три с камеры кого-то из мёртвых бойцов, запущенной дистанционно. Попытки атаковать аватара авиацией и артиллерией вызвали у Уно насмешливое хмыканье — уж храмовники-то должны были понимать, что это бесполезно.
Замурзанная девочка в порванном и изгвазданном красном платьице спокойно стояла на одном месте, а снаряды и самолёты просто не долетали до неё, падая вдалеке. Затем в небе появилась чёрная точка, летящая к земле изломанными зигзагами, причём с дикой скоростью. Она вдруг ненадолго зависла на одном месте, после чего резко снизилась возле девочки и опустилась на изогнутые опоры, выросшие из корпуса странного летательного аппарата, которым оказалась эта точка. С первого взгляда становилось ясно, что это действительно гости извне. На Эруме таких аппаратов не строили, да что там, один его вид вызывал дрожь, хоть и выглядел он красиво, вот только эта красота была абсолютно чуждой, не человеческой какой-то. Казалось, перед наблюдателями — язык синего пламени, чьи очертания постоянно плывут, изменяются, по ним то и дело проскакивают энергетические разряды разных цветов, поверхность гостя словно дышит, как будто это живое существо, а не космический корабль. А вот выскочившая из корабля девичья фигурка казалась самой обычной, разве что комбинезон был необычного покроя.
— Ты прав, Кено, это действительно гости извне… — хмуро уронил Уно, досмотрев запись. — Хотел бы я знать, зачем им аватар?..
— А что мы о них вообще знаем? — насмешливо осклабился тот. — Ровным счётом ничего, кроме самого факта их существования.
— Ты прав, — неохотно признал ректор, встал и прошёлся по кабинету. — Ох и новости же ты принёс. Понятия не имею, что со всем этим делать. Одно только…
— Что? — наклонил голову к плечу оставшийся сидеть эсбешник, он слишком устал.
— Предлагаю поделиться этими сведениями с Саторанским Университетом. И…
Уно хитро прищурился.
— И с Храмом Ивеа…
— А что? — оживился Кено. — Нам лишние разногласия между храмовниками только на пользу пойдут. Согласен, мысль здравая.
Немного походив, ректор снова повернулся к собеседнику.
— Знаешь, у меня странное предчувствие, что мы этих гостей извне скоро повстречаем, — негромко сказал он, задумчиво потирая подбородок. — Не могу объяснить, откуда оно взялось, но почти уверен. Думаю, они оказались здесь случайно, специально лететь к разреженному звёздному скоплению между галактиками никто бы не стал, уверен в этом. Думаю, внешникам нужна помощь. А к храмовникам они после этого, — он кивнул в сторону экрана, — вряд ли сунутся.