— Господин лейтенант! — заставил Барти отвлечься от своих мыслей встревоженный голос сержанта Найри, здоровенного лысого громилы, которого даже сослуживцы терпеть не могли за гнусный характер. Но служакой при том он был отличным. — Там что-то есть.
Сержант показал на одну из многочисленных воронок, усеивающих центральную площадь Белого Лога. Он всегда отличался хорошим чутьём на опасность, и командование об этой способности Найри знало, поэтому лейтенант тут же повернулся к воронке, нацелив на неё своё оружие.
Как вскоре выяснилось, сержант встревожился не зря. Из воронки шаг за шагом поднимался кто-то маленького роста. Вот из-за края показался хохолок грязных волос, затем лоб. Кто-то из солдат не выдержал и выстрелил из бластера. Вот только… это ничем не повредило неизвестному, словно никто и не стрелял, — сгусток плазмы исчез в никуда…
Между тем неизвестный выбрался на окружавший воронку вал земли и брусчатки. Точнее, неизвестная — это оказалась маленькая девочка лет шести, в изорванном и грязном платьице, со спутанными раньше белокурыми, а сейчас серыми от пыли волосами, закрывающими лицо. Ещё несколько выстрелов опять же не причинили ей никакого вреда. Девочка встряхнула волосами, отбросив их с лица, и посмотрела на убийц. Посмотрела ли? Лейтенант заметил, что её глаза закрыты, но ощущение выворачивающего наизнанку взгляда, видящего каждую его мысль и каждое чувство, никуда не делось. А затем это нечто в виде маленькой девочки открыло глаза. И вот тут-то лейтенанту сразу стал ясен смысл приказа уничтожить в этой проклятой Созидающими деревне всё живое…
На него смотрел кто угодно, но только не ребёнок. Да что там — не человек! Жуткая, туманная, клубящаяся мгла смотрела глазами маленькой девочки. Все признаки воплощения аватара налицо! Эти признаки им вдалбливали в головы с самого начала обучения, причём вдалбливали палками, чтобы, не дай Созидающие, не забыли. Перед ним находился аватар Танеа, другое имя которого звучало очень страшно — Справедливость. Высшая, божественная, нечеловеческая справедливость. Видимо, кто-то из иерархов, имеющих пророческий дар, увидел, что в Белом Логе есть человек, способный стать аватаром, после чего сообщил выше — и поднялась паника. Ничем иным полученный лейтенантом приказ не объяснить. Вот только господа иерархи забыли уроки истории! Никогда и ни у кого ещё не получалось предотвратить Суд Справедливости! Пытались, многие и многие пытались, но только ухудшали ситуацию, причём многократно. Может девочка и не стала бы аватаром, если бы её оставили в покое, позволили счастливо жить. Вместо этого они пришли и убили всю её семью. На её глазах. И тогда она взмолилась своему повелителю. Он отозвался…
И что теперь? А ничего хорошего.
Жуткое дитя вскинуло руки, и ближайшие к нему воины Храма Ивеа превратились в вопящие от непереносимой боли комки плоти, перемешавшейся со сталью доспехов. И вопить им предстояло миллионы лет по внутреннему восприятию, как утверждали учёные. Внешне пройдёт всего несколько мгновений, но не для них, они проживут бесчисленные тысячелетия в адских муках. И ни спасения, ни прощения им не будет. Разве что искренне, всей душой раскаются, а это, когда тебе так больно, почти невозможно.
Единственное, что успел сделать лейтенант перед тем, как боль настигла его самого, это мысленно попросить прощения у несчастного ребёнка, которого он, по приказу идиотов, лишил всех родных и тем самым превратил в чудовище.
Что ж, всё по заслугам…
* * *
После часа лихорадочного сканирования планеты всеми доступными средствами стало ясно, что война, к счастью, всё же не мировая — оружие массового поражения не применялось. Так, отдельные очаги конфликтов, однако при этом почти на всех больших островах. Также стал приблизительно понятен уровень развития местной цивилизации, и Лина откровенно удивилась — если судить по нему, то местные давно должны были выйти в большой космос, однако этого так и не произошло. Спутников связи на орбите хватало, но и только — даже орбитальных станций не было. Интересно, почему? Может, потому, что смысла не было — лететь некуда? Ладно, не стоит пока ломать голову, слишком мало данных.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Через некоторое время удалось обнаружить информационные сети — их оказалось целых три, причём физически не связанных друг с другом. И мало того — все три были созданы по разным технологиям, использовали разные методы кодирования, не говоря уже о шифровальных ключах. Причём каждая имела скрытый и общий сегменты. К общим доступ был свободным для любого желающего, а вот скрытые даже биокомп яхты при всей своей мощности далеко не сразу смог взломать, после чего Лина с Ровасом погрузились в изучение местных реалий.
Язык, как ни странно, оказался один, всепланетный, причём явно искусственный — слишком уж логичным он был, слишком многомерным. К тому же существовало несколько языковых уровней, и на более высоких можно было одним предложением передать то, что на низких потребовало бы несколько страниц текста. Одно это уже сильно настораживало.
Чем больше Лина пыталась разобраться в реалиях планеты, которую местные называли Эрум, иначе говоря — Дом, тем в большее недоумение приходила. Здесь не существовало государств как таковых, сорок два больших острова и бесчисленное количество мелких делились на области принадлежности нескольким организациям, в том числе двум планетарным университетам, имевшим даже свои вооружённые силы. Причём области переплетались совершенно причудливым образом, но при более глубоком анализе становилось ясно, что так вышло не случайно, что это некий странный узор, имеющий какое-то неясное пока значение.
Война, как выяснилось, шла между двумя религиозными орденами, точнее, философско-религиозными. Как их иначе назвать, Лина просто не знала, никогда не слышала ни о чём подобном. Первый поклонялся Ивеа, хранителю любви и ненависти. Второй — Охеа, хранителю горя и радости. Странное распределение. Имелся также некий Танеа, но его обычно избегали упоминать, поэтому чему именно он покровительствовал — девушка выяснить не сумела. Однако говорили о нём с искренним ужасом, почитая высшим злом, при этом безличным, способным снести с лица земли что угодно. Ровас удивлённо посматривал на Лину, не понимая, почему она буквально вцепилась в информацию об орденах, а она не могла объяснить причины своей заинтересованности — её интуиция буквально вопила, что это самое важное здесь, а интуиции девушку наставники научили доверять. Придётся, видимо, входить в исследовательский транс и искать, что именно её так зацепило. А зацепило по-настоящему, она всей своей сутью ощущала какую-то неправильность в происходящем на планете.
— Что думаешь? — хмуро спросила Лина у Роваса.
— О чём? — не понял тот.
— О социальном устройстве этого мира.
— Чушь какая-то! Кто всем управляет? Кто всё распределяет? Я, правда, в этом не разбираюсь, но странно это всё как-то.
— Это слабо сказано… — вздохнула девушка. — Одно то, что при существовании денежного обращения отсутствует эмиссионный банк, уже что-то с чем-то. А университеты, имеющие собственные армии и сотни областей, не говоря уже о тысячах производств? Это что? Понимаешь, меня хорошо учили государственному управлению, причём учил лично Дарв ис Тормен, а лучше него в этой области по всей галактике нет. Но я не понимаю, как здесь всё работает! Оно не должно работать, но работает! Причём как часы!
— Значит, ты просто чего-то не знаешь, — пожал плечами пилот. — Ты же не думаешь, что знаешь всё на свете?
— Не думаю, конечно, — вздохнула Лина. — Но существуют социальные законы, по которым функционируют известные нам общества. Вот только здесь эти законы почему-то не работают…
Она уставилась на экран, на котором медленно вращалась покрытая редкими облаками планета. Довольно долго Лина и Ровас молча смотрели на неё. Ничего не происходило, даже бои на островах почти прекратились, только между двумя самыми большими лениво перестреливались несколько больших кораблей. Однако когда показался похожий на косую собачью голову остров, девушка вдруг ощутила, что ей обязательно нужно попасть туда, причём срочно. Да, вон туда, в точку у основания левого уха. Там было что-то… нет, кто-то, кого она обязательно должна спасти. Или не спасти, а просто встретить? Этого Лина не знала, но была уверена, что обязана лететь туда. И времени почти не осталось. Она буквально прыгнула к пульту и прирастила к глазу биощуп.