Читать интересную книгу Сёгун - Джеймс Клавелл

Оми стоило больших усилий отогнать от себя эти страшные мысли.

«Все скверно, – размышлял он. – В моем доме нет мира – только злоба и ссоры. Мидори вечно в слезах. Я ни на шаг не приблизился к тому, чтобы отомстить Ябу. Не сумел заключить тайную сделку с Дзатаки, вместе с Ябу или без него. Сплошные неудачи. Ничего хорошего. Даже мечи… Когда Мура нашел их, оказалось, что оба клинка изуродованы силами земли. Я не стал даже показывать их Торанаге: он просто бы меня возненавидел. И наконец, эта трусливая, подлая сдача на милость врага!

Похоже, на меня напустили порчу. Уж не Андзин-сан ли? Может быть. Но все потеряно. Ни мести, ни побега, ни Кику, ни будущего – ничего нет. Надо ждать. Смерть – это и будущее, и прошлое, и настоящее. Она будет почетна и проста…»

– Вы отказываетесь? Вы не собираетесь воевать? – проревел Ябу, осознавая, что обречен, как и весь его род.

– Я принимаю приглашение Совета, – ответил Торанага. – Как поступите и вы.

– Я не собираюсь…

Оми вышел из ступора. Ему хватило присутствия духа, чтобы сообразить: он должен прервать Ябу, защитить его от немедленной смерти, которой чреват любой спор с Торанагой. Однако он не раскрыл рта, ликуя: это дар небес, сейчас Ябу погубит себя.

– Вы не сделаете этого? – спросил Торанага.

Душа Ябу возопила, почуяв опасность. Он едва смог выговорить:

– Я… я, конечно, ваши вассалы должны будут подчиниться. Да… если вы так решили, я… я сделаю.

Оми выругался про себя, сохранив бесстрастное выражение лица. Мозг его все еще работал вяло, оглушенный неожиданной капитуляцией Торанаги.

А тот, рассерженный, не оборвал бессвязных, сбивчивых речей Ябу, усугубляя его замешательство и вынуждая просить прощения. Потом презрительно бросил:

– Хорошо. – Он повернулся к Дзатаки и объявил, не ослабляя напора: – Так что, брат, вы можете убрать второй свиток. – Краем глаза он заметил, как исказилось лицо сына, и повернулся к нему. – Нага!

Юноша чуть не выпрыгнул из кожи, но отпустил рукоятку меча.

– Да, отец? – запинаясь, отозвался он.

– Ступай и принеси мои письменные принадлежности! Живо!

Когда Нага отошел достаточно далеко, Торанага вздохнул с облегчением: ему удалось предотвратить нападение на Дзатаки. Теперь он цепко следил за Бунтаро. И Оми. Решив, что эти трое под контролем и не выкинут какой-нибудь глупости, которая вызовет немедленную стычку и большое кровопролитие, он снова обратился к Дзатаки:

– Я сейчас же вручу вам мой письменный ответ на послание Совета регентов. Это подготовит Совет к тому, что я предстану перед ним. – Он понизил голос так, чтобы его слышал один Дзатаки. – В Идзу вам ничто не угрожает, регент. За пределами провинции ваша безопасность не моя забота. Пока моя мать не вырвется из заточения, вы можете не дрожать за свою жизнь. Но только до тех пор. Наша встреча окончена.

– Хорошо. «Я предстану»? – Дзатаки выказывал явное презрение. – Какое лицемерие! Мог ли я подумать, что наступит день, когда Ёси Торанага-но Миновара будет раболепствовать перед Исидо? Вы просто…

– Что важнее, брат, – спросил Торанага, – будущее моего рода или будущее государства?

На долину опустилось уныние. С неба лило, облака висели совсем низко, едва ли не в трехстах футах от земли, полностью закрывая путь к перевалу. Пустошь и подступы к постоялому двору были заполнены толкающимися, хмурыми самураями. Лошади в возбуждении били копытами. Военачальники с излишней грубостью выкрикивали приказания. Метались испуганные носильщики, готовясь идти с выступающей в путь колонной. До наступления темноты оставался час.

Торанага написал цветистое послание и отправил Дзатаки, невзирая на просьбы, которыми донимали его во время тайного совещания Бунтаро, Оми и Ябу. Он молча выслушал их доводы, а потом подвел черту:

– Я не хочу больше говорить. Я выбрал свой путь. Выполняйте приказы!

Он сообщил им, что немедленно возвращается в Андзиро, чтобы собрать остатки своих людей. А завтра направится вдоль восточного побережья в сторону Атами и Одавары, потом через горные перевалы в Эдо. Бунтаро возглавит сопровождающих его людей. Завтра же мушкетный полк под командой Ябу должен погрузиться на галеры в Андзиро и выйти в море, чтобы ждать его в Эдо. На следующий день Оми выступит к границе по центральной дороге, собрав всех имеющихся в Идзу воинов. Он поступит в распоряжение Хиромацу, который назначен главнокомандующим и обязан следить за тем, чтобы Икава Дзикю не помешал нормальному передвижению сил. Самому Оми надлежит обосноваться в Мисиме на какое-то время, чтобы охранять прилежащий участок дороги Токайдо и подготовить паланкины и лошадей для Торанаги и большой свиты, которая отправится с ним.

– Оповести все станции вдоль Токайдо – пусть подготовятся. Понял?

– Да, господин.

– Убедись, что все в полном порядке.

– Да, господин. Вы можете положиться на меня. – Даже Оми вздрогнул под его грозным, пристальным взглядом.

Когда все было готово к отправлению, Торанага вышел из своей комнаты на веранду. Все поклонились. Он знаком велел продолжать занятия и послал за хозяином постоялого двора. Тот услужливо подал счет, встав на колени. Торанага проверил его пункт за пунктом, кивнул и передал управителю для оплаты. Потом подозвал Марико и Андзин-сана. Марико получила разрешение ехать в Осаку.

– Но сначала вы двинетесь прямо отсюда в Мисиму. Передадите это письмо Хиромацу-сану, потом поезжайте в Эдо с Андзин-саном. Вы отвечаете за него, пока не приедете туда. Возможно, в Осаку вас доставят морем – это я решу позднее. Андзин-сан! Вы взяли словарь у священника?

– Повторите, пожалуйста. Простите, я не понял.

Марико перевела.

– Извините. Да, книгу я получил.

– Надеюсь, когда мы встретимся в Эдо, вы будете лучше говорить по-японски. Вакаримас ка?

– Хай. Гомэн насай.

Тяжелой поступью потерявшего всякую надежду человека Торанага вышел за ограду. Самураи прикрывали его от дождя большим зонтом. Все толкавшиеся поблизости – воины, носильщики и крестьяне – еще раз поклонились. Торанага не обратил на них внимания, просто сел в свой паланкин во главе колонны и задернул занавески.

Сразу же семь полуголых носильщиков подняли носилки и припустили вприпрыжку, шлепая по лужам загрубевшими босыми ступнями. Часть сопровождавших колонну верховых ехала впереди, другая держалась возле паланкина. Сменные носильщики и обоз замыкали колонну; все спешили, были напряжены, чувствовался общий упадок духа. Оми вел авангард, Бунтаро командовал арьергардом. Ябу и Нага уже отбыли в расположение мушкетного полка, который затаился в засаде, чтобы охранять дорогу, пока Торанага не перевалит через гребень хребта. Позже они должны были присоединиться к колонне.

– Для чего все это? – ворчал Ябу в те редкие минуты, когда они с Оми оказывались наедине.

Бунтаро подошел к высоким резным воротам постоялого двора, не обращая внимания на дождь:

– Марико-сан!

Она послушно заторопилась навстречу мужу. Тяжелые дождевые капли барабанили по ее оранжевому зонтику из промасленной бумаги.

– Да, господин?

Его глаза скользнули по лицу Марико, выглядывавшему из-под зонта, потом обратились на Блэкторна, наблюдавшего за ними с веранды.

– Скажите ему… – Он запнулся.

– Что?

Он снова пристально посмотрел на нее:

– Скажите, что я считаю его ответственным за вас.

– Да, господин, – кивнула она. – Извините меня, пожалуйста, но я сама отвечаю за себя.

Бунтаро отвернулся и смерил глазами расстояние до вершины горы. Когда он снова обернулся к Марико, следы терзавших его мук по-прежнему проступали на лице.

– Теперь наши глаза никогда не увидят падающих листьев, да?

– Все в руках Бога, господин.

– Нет, все в руках господина Торанаги, – возразил он надменно.

Она, не дрогнув, выдержала его взгляд. Дождь лил и лил. Капли падали с краев ее зонтика, словно завеса слез. Низ ее кимоно был забрызган грязью. Бунтаро наконец выдохнул:

– Саёнара. До Осаки.

Она удивилась:

– О, извините, разве мы не увидимся в Эдо? Конечно, вы будете там с господином Торанагой, приедете почти одновременно со мной, да? Там я и увижу вас.

– В Осаке мы начнем все сначала. Вот тогда я по-настоящему и увижу вас, правильно?

– О, я понимаю. Извините.

– Саёнара, Марико-сан, – повторил он.

– Саёнара, мой господин, – подхватила она и поклонилась.

Последний поклон – и Бунтаро быстро зашагал по грязи к своей лошади, взлетел в седло и поскакал не оглядываясь.

– С Богом! – напутствовала она, проводив его взглядом.

Блэкторн видел, как она смотрит на Бунтаро. Он ждал, стоя под крышей. Дождь ослабевал, голова колонны затерялась в облаках, потом скрылся и паланкин Торанаги. Капитан вздохнул с облегчением, все еще пораженный поведением даймё и всем этим незадавшимся днем…